Секрет Тамплиеров - Неустановленный автор

– Вот и я буду этим утешаться, – сказал я.

Мне и впрямь это решение далось с огромным трудом. Но что-то подсказывало, что я не ошибаюсь и поступаю как надо.

– Давай не будем тянуть, – сказал я, видя, что Красильников не спешит согласиться с моим решением. Мне на минуту показалось, что он сам не хочет, чтобы я расстался с монетой. Я спросил его об этом.

– Ой! – воскликнул он, вскинув на меня удивленный взгляд.

– Об этом я как-то не подумал.

Антон помолчал, погрузившись в себя.

– Знаешь, наверное, ты прав, – наконец произнес он, – мне и вправду не хочется, чтобы ты ее вернул. Понимаешь, во всем этом кроется какая-то тайна. Я никак не могу разгадать ее.

Пока я вижу предмет, который про себя привык называть артефактом, мне кажется, что разгадка близко. А если ты его вернешь, она снова отдалится от нас.

– Я думаю, если твоя теория о том, что все с нами происходит не случайно, правильная, то рано или поздно мы об этом узнаем.

Антон внимательно на меня посмотрел и сказал:

– Юр, иногда ты выдаешь очень умные вещи.

– А почему это тебя удивляет?

Мне стало немного обидно. Неужели, мой друг считает меня круглым дураком?

– Не то, чтобы я думал, что ты глупее меня, – тут же начал он объяснять, словно оправдываясь, – просто ты слегка поверхностный человек и к тому же никогда не интересовался такими вопросами.

Я не мог с ним не согласиться. Действительно, когда Ева Журавлева переживала свою историю с браслетом, я не вдавался в подробности, предоставив им двоим выпутываться самим. А вот они поступали совсем по-другому – не оставляли меня наедине с моей проблемой, а всегда готовы были помочь. Ева ни разу не упрекнула меня за мое равнодушие. А ведь могла бы.

Я даже виноватым себя почувствовал, но потом мне пришла в голову еще одна мысль: они интересовались не столько мной, сколько этим самым артефактом. Случись такая история с кем-то другим, они принимали в ней такое же участие, как в моей.

Вдруг я поймал себя на мысли, что в последнее время что-то уж слишком часто стал копаться в себе и своих друзьях. Нет уж, лучше я буду таким же поверхностным, как раньше, чем занудой, который вечно доискивается до всяких глубинных причин.

В тот же день мы отправили по электронной почте сообщение в Мадридский музей ХХ-го века. Я рассказал немного о себе и оставил свой адрес в интернете.

Честно сказать, мне не верилось, что работники музея отреагируют на первое же послание, по крайней мере, не так быстро, как это случилось.

Через день, ранним утром в воскресенье ко мне приехало трое: двое мужчин и одна женщина-переводчик. Как назло, вся моя семья была в сборе, пришлось долго и нудно объяснять родителям, что я хочу вернуть монету, которую нашел во время экскурсии по дворцу в Мадриде. Мама была в полуобморочном состоянии: к ней приехали иностранцы, а квартира не убрана и не приготовлен торжественный обед. Испанцы очень вежливо поблагодарили маму за беспокойство и намекнули, что хотят поговорить со мной наедине. Мама понеслась на кухню варить кофе, чтобы хоть чем-то попотчевать почетных гостей. Отец тоже не стал мешать и ушел к себе, оставив меня одного с приехавшими.

Не тратя лишних слов, я полез на полку и достал из-под книги свою монету. Вернее, теперь уже не свою. Двое мужчин вооружились лупами и еще какими-то приспособлениями, развернули каталоги и начали изучать мою находку. Я ни на секунду не сомневался, к каким результатам они придут. Так оно и вышло.

Испанцы через некоторое время громко загалдели и бросились пожимать мои руки. Их радости не было предела. Переводчица сообщила, что эта та самая монета, которую Мадридский музей ХХ-го века разыскивает уже столько лет.

– Они хотят знать, как она к вам попала? – сказала женщина.

Я рассказал, как мы с Евой отправились в эскуриал, который оказался вовсе не музеем, а вообще непонятно чем. Пока переводчица переводила мои слова, испанцы то и дело недоуменно переглядывались. Конечно, я не стал говорить, что слышал женский голос в подземелье – мне совсем не хотелось, чтобы они посчитали меня психом. Просто сказал, что забрел в подвал, дверь одной из камер была открыта, а там лежала монета. Мне показалось, что мои слова не внушили испанцам никакого доверия. Но, к моей великой радости, они не стали досаждать мне расспросами, а только попросили подробнее описать местонахождение дворца. Я, как мог, постарался разъяснить это, но я ведь и сам толком не знал его. Мой рассказ о неизвестно откуда появившемся автобусе, который привез нас туда, очень их удивил. Потом я вспомнил о небольшом круглом озере, которое было перед дворцом. Испанцы переглянулись.

– Возможно, речь идет о Эль-Соль, – перевела женщина, – по крайней мере, приметы совпадают, правда, он лежит не к западу, а северу от Мадрида.

– Может быть, нам с Евой не до сторон света было, – ответил я.

– Этот дворец уже второй год пустует. В мэрии ведутся дебаты о том, как именно его следует отреставрировать, а пока он стоит в своем первозданном виде, – продолжала переводчица. Самое интересное, что именно в этом дворце и была найдена монета в XIX-ом веке.

Испанцы продолжали что-то горячо обсуждать, но женщина почему-то больше не переводила. Время от времени они бросали на меня быстрые взгляды. Мне стало не по себе.

– Скажите им пожалуйста, – попросил я переводчицу, – что я заранее отказываюсь от вознаграждения.

Услышав об этом, они оба поднялись с мест и снова пожали мне руку.

Я немного опасался, что они станут предъявлять ко мне всякие претензии. Я ведь понимаю, что не должен был вывозить монету из страны. Но испанцы не стали ничего мне говорить об этом.

Наоборот, они всячески пытались высказать свою благодарность. Говорили, что совершаю благороднейший поступок и что они приглашают меня снова посетить Испанию. Я ответил, что с большим удовольствием как-нибудь съезжу туда еще разок, словно речь шла о поездке в соседний городок.

Потом я подумал о том, что теперь пришла и моя очередь задавать вопросы.

– Скажите, – обратился я к один из них, который в этот момент внимательно разглядывал монету через лупу, – она действительно принадлежит Ордену тамплиеров?

Испанец очень удивился моим познаниям. Я объяснил, что читал об этом в одном нумизматическом журнале.

– По всей видимости, дело обстоит именно так. Но это еще нуждается в доказательствах, – перевела женщина.

– А правда, что благодаря этой монете можно будет считать, что Америку открыл не Колумб, а еще викинги?

Когда переводчица задала им вопрос, оба испанца нахмурились.

Мне показалось, что эта теория не приводит их в восторг. Еще бы, ведь они уже привыкли к мысли, что эта заслуга принадлежит их соотечественникам.

– Об этом пока рано говорить. Монета, которую вы нашли, имеет очень важное историческое значение, но это все же не достаточный аргумент в пользу такой теории, – сказал один из них, а другой в это время энергично кивал в знак согласия.

– А в журнале было написано, что как только ее найдут, все станет ясно, – продолжал я поддразнивать своих гостей.

– Одной монеты не достаточно, – повторил другой испанец, все так же хмурясь.

У меня не было желания вести с ними дискуссию, потому что мне не хватало познаний. Будь на моем месте Ева или даже Антон, они, наверное, долго спорили бы.

– Монета теперь будет находиться в музее? – спросил я, чтобы сменить тему.

– Да, в Мадридском музее ХХ-го века, – подтвердили испанцы.

В этот момент мне вспомнились сны о монете, которые я видел последние месяцы. Захотелось расспросить об этом моих гостей.

– Попросите их рассказать об истории монеты, – обратился я к переводчице. Мне казалось, что после того, как я бескорыстно передал свою находку музейным работникам, я имею право на информацию.

Услышав мой вопрос, они озадаченно переглянулись.

– Вас просят объяснить, что именно вы хотите знать, – пояснила переводчица.

Не мог же им рассказать о своих снах, тогда они точно подумали бы, что у меня с головой не все в порядке. Поэтому я начал издалека:

– Мне очень любопытно, кому она принадлежала до меня. У такой монеты должна быть интересная история.

Сначала испанцы закачали головами, давая понять, что им ничего не известно. Но потом один из них о чем-то вспомнил и начла быстро говорить. Женщина еле успевала переводить его слова.

– В нашем музее хранится средневековая рукопись, которая повествует о девушке, – он пожевал губами, вспоминая ее имя, – кажется, ее звали Мануэлла, которая была обладательницей монеты, по описанию соответствующей этой.

Эта девушка была знахаркой, инквизиция обвинила ее в колдовстве. Девушка была заточена в темницу, как раз во дворце Эль-Соль, и ей грозила смертная казнь...

Тут в разговор встрял до сих пор молчавший другой мужчина, он добавил:

– Самое интересное, что девушка была облачена в подвенечный наряд. Это было особенно романтично, видимо, поэтому история о ней и попала в летописи.