Битва при Пуатье - Жан-Анри Руа

Разберем механизм этого возвышения майордомов: только сознательно оставим в стороне особый случай майордомов Нейстрии, которые никогда не имели ни корней, ни глубоких связей в аристократической среде.

Вовсе не каприз случая навязал дворцу вереницу полководцев, государственных людей, наделенных военными талантами и политической активностью; это не были новые люди. Их колыбелью была территория, раскинувшаяся между Карбоннским лесом, Маасом и рейнской границей Фрисландии. Они господствовали над племенами, объединившимися вокруг их семьи; защищая страну от тюрингских, саксонских и фризских варваров, они осуществляли благотворное патриархальное владычество.

Из своей богатой виллы Ланден Пипин Старый распространил свое влияние на окрестности Льежа, в то время как могущественная семья Ферреолов, эмигрировавшая из Нарбонна, установила аналогичный протекторат над бассейном Мозеля. Ее главой был Арнульф, бывший domesticus[156] Теодеберта II, епископ Меца. Благодаря своему замечательному чутью и проницательности, а может быть, еще и волей случая, предоставленного любовью, эти два семейства соединили свои судьбы. Бегга, дочь Пипина Ланденского, вышла замуж за Ансегиза, сына Арнульфа. От этого брака родился Пипин II, называемый Геристальским, отец Карла Мартелла и настоящий основатель новой династии. Союз креста и меча, слияние римской и германской крови породило могущественных и знаменитых людей, богатых обладателей вилл, лесов и земель. Людей, чей моральный капитал был не менее значимым: они обладали святостью. Благодетели Церкви, в VI в. они подарили миру семерых епископов, и даже говорят, что Тарсиция, одна из женщин семьи, воскресила мертвого. По примеру величайших служителей Божьих Арнульф окончил свою жизнь в монастыре в Ремирмонте, а Гертруда, одна из дочерей Пипина Старого, почиталась как святая.

Многообещающая генеалогия для второй династии. Пипин Старый, советник трех королей, способствовал гибели Брунгильды. Прикоснувшись к власти, он скоро осознал, что влияние королей еще слишком сильно, чтобы его можно было заменить. Тем не менее ему не возбранялось верить в свою проницательность, которая, видимо, внушала ему надежду на радужное будущее его потомков, невзирая на протесты одного из его биографов: «Царям людским он предпочел Господа, царя-самодержца, и знал, что он не велит склоняться перед лицом сильных мира сего и судить, взирая на нищету и богатство; так что для людей он отстаивал то, что причиталось людям, а кесарю воздавал кесарево». О его сыне Гримоальде, пробывшем на посту майордома тринадцать лет до 656 г., мы говорить не будем. Как личность он во всем уступает Пипину Геристальскому, второму майордому с этим именем.

Пипин Геристальский поистине прорвался к власти одним воскресным утром 681 г., когда некий левд одним ударом меча раскроил череп Эброину. Эброин, могущественный майордом Нейстрии, покорил Австразию после гибели герцога Мартина в той самой битве при Локофуа, в которой Пипин утратил свою власть.

Гибель Эброина, повернув в обратную сторону колесо фортуны, устранила единственное препятствие, стоявшее перед Пипином, добродетели которого превозносят Annales Metenses (Мецские анналы). Будучи щедрым, он оказывал поддержку всем изгнанным из Нейстрии; будучи благородным и человеколюбивым, он помогал слабым и осыпал свои владения поистине царскими благодеяниями. Обладая осторожностью и ловкостью, он покровительствовал всем партиям.

Эти пленительные достоинства были вознаграждены в битве при Тертри в 687 г. Это столкновение завершило собой новую фазу постоянно возобновляющегося соперничества между Австразией и Нейстрией. Верный своим дипломатическим принципам, Пипин искал предлога, чтобы обрушиться на извечного врага; отклоненное посольство утвердило его в роли защитника угнетенных и нейстрийских беженцев. Напоминая о том, что он действовал в отношении Нейстрии мирно и по-дружески, он снял с себя ответственность за развязанную им войну. Воодушевленные его словами воины отвечали криками ликования и ударами копий по щитам.

Две армии встретились у небольшой деревни Тертри. Благодаря военной хитрости австразийский герцог сумел обратить в бегство неприятельское войско и, войдя в Париж как победитель, стал арбитром обоих королевств. Будучи мудрым и выдающимся честолюбцем, продолжает хроника, он презрел бесполезный титул и удовольствовался самым главным – властью.

Под его сенью сменяли друг друга короли, Теодорих III, Хлодвиг III, Хильдеберт III, Хлотарь IV. Он оставил им видимость власти, хотя продолжатель Фредегара наделяет Хильдеберта благочестием и любовью к справедливости и даже приписывает ему эпитет «Справедливый». Однако это не помешало этому государю умереть во цвете лет в плену.

Слава дома Пипина Геристальского постоянно росла: он заключил мир с фризами, усмирил аламаннов и, проведя одну за другой четыре кампании, снова надел на них ярмо, которое они было сбросили. Последним его военным подвигом стало покорение свевов, и он пресытился своим успехом и богатством. Однако никак не защищенностью от внутренних беспорядков, которые неожиданно начали угрожать его интересам.

Причина этих волнений может показаться абсурдной. Пипин был женат дважды. Сам по себе факт неудивительный. Некоторые франкские короли имели настоящие гаремы, а «добрый король Дагоберт» всегда водил с собой «огромную ораву наложниц, то есть злодеек, которые не были его женами, кроме тех, которые были у него в другом месте и носили название и уборы королев». Пипин со своими двумя женами был далек от излишеств и вовсе не заслуживал тех сложностей и мучений, которые произошли от этой двойной женитьбы. В соответствии с законом германцев и франков он сначала женился на Плектруде, а потом – на Альпайде. Увы, в глазах Церкви эта последняя супруга, сестра Додона, знатного «domesticus», дома Пипина, выглядела незаконной. Две соперницы, нетерпимый епископ Маастрихта Ламберт – и ссора приобрела четкие очертания.

На вилле в Геристале, расположенной на обрывистой скале у рейнской границы, Пипин устроил пышный прием. В конце пиршества он как хозяин настойчиво попросил у Ламберта благословения. Но епископ отказался благословить чашу Альпайды и ушел на покой.

В свое время возвращенный Пипином из семилетней ссылки в монастыре, Ламберт не мог удержаться от упреков в адрес своего благодетеля. Долгое время он возвышал свой голос против этого скандального сожительства, не желая допускать, чтобы Пипин делил ложе с супругой и конкубиной, что тем не менее было общепринятым обычаем.

Неукротимая совесть стоила прелату жизни. Месть в те времена осуществлялась без всяких колебаний, с легкостью; граф Додон, брат Альпайды, оскорбленной супруги, собрал отряд воинов и осадил резиденцию Ламберта в Льеже. Один из этих солдафонов, вскарабкавшись на крышу, заметил молящегося епископа и убил его своим дротиком. Однако это преступление не привело к желаемому результату. Вместо того чтобы укрепить позиции Альпайды, оно ее погубило. Испугавшись, набожный Пипин отрекся от нее и сослал в основанный ею же монастырь Орпенс, где ей суждено было окончить свои дни. Низвержение Альпайды увлекло за собой и двух ее сыновей – старшего, Карла Мартелла, и Хильдебранда.[157] Чтобы довершить свою капитуляцию перед Церковью, Пипин призвал Плектруду, которую прежде удалил, на радость ее сопернице.

Тогда подлинным наследником Пипина Геристальского был признан Гримоальд, сын Плектруды; казалось, что вызванная этими событиями буря улеглась. Но речь шла всего лишь о передышке. Пипин заболел в своем поместье Йопил на правом берегу Мааса напротив Льежа. В ожидании его смерти распря возобновилась, и стало ясно, что никто не сложил оружия; у Альпайды, пусть и сосланной, оставались сторонники. Снова партии двух жен схлестнулись насмерть, чтобы оспорить наследство. Для родичей Альпайды, поборников здравого смысла, решение выглядело простым и действенным: свержение Гримоальда. Орудие этой расправы действовало, не зная тех сомнений, которые позднее терзали Гамлета. Убийца подобрался сбоку к погрузившемуся в молитву Гримоальду, и несчастный рухнул на том самом месте, где умер блаженный мученик Ламберт. Еще даже не была закончена базилика, строившаяся в память святого. На другом берегу, в Йопиле, угасал Пипин. Получив известие об убийстве, он, превозмогая болезнь, сумел на время восстановить свои силы, и его исцелению способствовала жажда мести. Нужно было отыскать виновных и предать их казни. Пощадил он, возможно, только одного – Карла Мартелла, которого он проучил другим способом. Прежде чем умереть со спокойной душой, Пипин решительно отстранил Карла от наследования, так же как и его мать Альпайду. Карлу было двадцать пять лет. Как мы знаем, именно в этом возрасте он был 16 декабря 714 г. Пипин «царствовал» двадцать семь лет и шесть месяцев.