Попытка возврата – 3 - Владислав Конюшевский

Но тогда выходит, что я был не в нашем прошлом, а в каком-то параллельном. Хотя стоп. Если про это думать, то сразу жить не хочется. Ведь в этом случае получается, что все мои усилия были напрасными.

Ммм... тряхнув головой, я злобно ощерился. А вот шиш вам! Как же – напрасными! Я ведь вижу, что происходит. И даже если это какое-то параллельное время, то и черт с ним! Мне по барабану "параллельный" тот же Пучков или "перпендикулярный". Я за него любого, глотку кому хочешь порву. Так же как и за остальных своих мужиков. Да и не только за них!

И себя я наконец чувствую на месте именно здесь. Появилась ЦЕЛЬ! Не какие-то мелкие торгашеские метания и бессильная тоска от невозможности чего-то изменить, а настоящее ДЕЛО! И это не только о Победе говорю, а вообще обо всем. Не нравилась мне тогдашняя жизнь, вот судьба и сделала подарок – мол, меняй! Или ты только трындеть можешь? Хотя, как теперь выясняется – не только трындеть. Поэтому сейчас, со смехом вспоминается знакомый менеджер, который в пустопорожнем споре, затеянном в офисе во время перерыва, пытался доказать что даже попав в прошлое один человек ничего не сможет изменить. И ведь почти убедил, собака злая! Но сейчас бы я и слова и аргументы нашел, чтобы его переспорить.

Тут ведь все зависит и от способностей конкретной личности, и от направления прилагаемых усилий. Ну и от удачи, конечно же. Вот не попади я в спецгруппу с самого начала, то о ГЛОБАЛЬНЫХ изменениях можно было бы и не мечтать. Но фортуна была на моей стороне, поэтому получилось встретиться с Верховным достаточно быстро. И с этого момента история пошла другим путем.

Хотя, нет... Она стала другой с первой минуты моего пребывания здесь – ведь я еще был практически никем, когда немцы на четыре дня позже взяли Киев. Почему? Уж не потому ли что некий Лисов с пограничниками, смогли уничтожить боеприпасы артполка? И это если брать только по-крупному и прослеживать прямую связь. А сколько мы мелких пакостей оккупантам наделали? Ведь в жизни все взаимосвязано и когда одно цепляется за другое, то результат может выйти совершенно неожиданный. Вполне возможно, что подстрелив очередного курьера, мы задержали приказ о начале передислокации целой дивизии, а за это время какие-то наши войска смогли выйти из-под удара. Могло такое быть? Еще как могло! И немцев, люди Сухова, тогда настреляли немеряно, хотя по всем раскладам должны были тихо прорастать травой, оставшись в полном составе на позициях погранотряда. А обстрелы и уничтожение колонн? А минирование небольших мостов? А тот "мерседес", с убитым оберстом?

Не-ет... я еще до появления в спецгруппе таких дел наворотил, что это стало сказываться. Пусть и по мелочи, но стало. Так что даже один человек владеющий нужной информацией, вполне может поменять ход событий! Вот только интересно, в этом варианте истории я, который должен родиться в будущем, вообще появлюсь? В смысле – встретятся ли мои родители? А если копнуть глубже, то встретятся ли деды-бабки? И ведь не перепроверишь. Папа – мама у меня детдомовские, поэтому о более далеких своих предках я не знаю вообще ничего...

Би-бип!

Раздавшийся прямо за спиной хриплый сигнал моментально прогнал заумные мысли, заставив подпрыгнуть и развернуться в воздухе. После этого трюка увидел в полушаге от себя "Виллис" в котором сидел скалящий зубы командир. Его водитель, наоборот, сохранял каменное выражение на физиономии, но глазами сдавал Гусева с потрохами: дескать это товарищ генерал-майор так шутит, а он, простой крутильщик баранки, тут не при чем. Хе! Опасается, так как знает: за мной если что – не заржавеет. Но ничего, я и Гамаюна тоже как-нибудь подловлю...

Составляя план мести коварному Сереге и уже открывая рот для предварительного ругательства, я был остановлен его вопросом:

– Ты чего, как вареный тут бродишь? Мы уже метров тридцать за тобой катимся, а ты и ухом не ведешь! Тоже мне – разведчик! У хорошего разведчика глаза и на затылке должны присутствовать! И слух должен...

– Ага – и нюх как у собаки и глаз как у орла! Ничего, сочтемся!

Разошедшийся командир моими последними словами был резко остановлен. Видно ему вовсе не хотелось в ближайшем времени получить неожиданную обратку, поэтому он выпрыгнув с джипа, уже другим тоном спросил:

– Все нормально?

– Да нормально все. Просто задумался...

– Задумался – это хорошо. Пойдем, вместе подумаем.

Опаньки! Судя по загадочной физиономии Гусева наше здешнее бессмысленное сидение в скором времени закончится. Освободив локоть, за который Серега тащил меня в дом, я поинтересовался:

– Никак новые вводные поступили?

– Поступили.

– Вельдберг в столице "запел"?

– И он тоже. Но не это главное. Главное то, что сегодня вечером мы передислоцируемся.

– В Германию?

– Нет. Прямо наоборот.

Замолчав и идя следом, я обдумывал его слова. Интересно, куда это – "наоборот"? Не на Дальний Восток же? Если бы вызывали в Москву, то командир так таинственно не отвечал. Дело привычное. Тогда что еще может быть? Непонятно... Да ладно, чего тут гадать – дойдем до кабинета сам все расскажет.

То, что я не стал предугадывать что значит "наоборот", показало мою прозорливость. Один черт не угадал бы. А так, пройдя через двойные двери в апартаменты командира, мы расположились за столом и дождавшись когда ординарец принесет чайник, два больших стакана и бутерброды из хлеба с консервированной колбасой, я услышал наводящий вопрос:

– Про аэродром под Ровно знаешь?

– Какой именно?

– Который выделили под базу для американских бомбардировщиков.

– Хм... Где именно он находится – до этого момента не знал. А про сам факт базирования знаю. Ты, месяца три назад сам эти сведения доводил. Только местонахождения не указывал.

– Теперь указал...

Об этом сверхсекретном аэродроме Серега действительно мне говорил чуть более трех месяцев назад. В моем времени что-то подобное было под Полтавой, но здесь война шла по-другому. Поэтому, наверное, аэродром и оказался гораздо западнее. Только сейчас, когда я узнал о его местоположении, то все равно офигел. Это же надо – нашли местечко для базирования американских Б-17 совершающих челночные рейсы из Англии и Италии. Худшего змеюшника и представить сложно. Командир хотел было продолжить, но я зная что из себя представляют окрестности Ровно, его перебил:

– Тогда в связи с этим у меня есть вопрос. Какой идиот решил организовать стоянку "крепостей" именно там? Ведь в тех местах от "мельниковцев" не протолкнуться! Да и АКовцы шалят частенько. Ты сводки вспомни! А теперь что? Его уже немцы небось в блин раскатали? Или "зеленые братья" там всех перебили да в леса ушли? А нас хотят по их следу пустить? Мстю устроить? Так мстю надо устроить тому, кто его разместил в Ровненских лесах, а не под Полтавой! Чем вообще думали? Жопой?

Я весь кипел, пытаясь продолжить дальше, но Гусев жестом остановил раздухарившегося подчиненного и спокойно ответил:

– C чего ты взял что там что-то произошло? Район мягко зачистили, а существующий бывший немецкий аэродром расширили и укрепили. Все окрестности плотно контролируются. Аэродром активно функционирует больше двух месяцев, но ни терактов, ни немецких налетов не было. И не будет, потому что уровень секретности высочайший. Так что хватит пениться огнетушителем. Тем более что вопросы безопасности этой базы нас не касаются никаким боком.

– Не понял?

– А как бы ты что-то понял, если постоянно орешь и перебиваешь?

– Извини. Я весь во внимании.

Серега победно хмыкнул и помолчав несколько секунд, видно желая убедиться что я действительно готов молча слушать, выдал:

– Через десять дней на этот аэродром прибывает товарищ "Михайлов".

Услышав эти слова, я вытаращил глаза и задал законный вопрос:

– Нафига? Чего Верховный там забыл?

Гусев, шумно отхлебывая из стакана пожал плечами:

– Мне не докладывали. Просто поставили задачу. А товарищ Сталин приезжает туда с инспекцией. Заодно наверное посмотреть как разместили иностранный летный и технический персонал. Власик со своими людьми уже там. Так что сегодня вечером мы и радисты вылетаем в Козлич. Остальные – пока ждут нас здесь.

– Все равно – странно. При чем тут мы? Сталин на фронты раза три выезжал, но нас до этого момента никогда не задействовали. А тут вдруг – на тебе! Тем более – аэродром в нашем глубоком тылу находится...

– Девять

– Что "девять"?

– Девять раз Иосиф Виссарионович был на передовой. А для чего мы там нужны, сможешь сам поинтересоваться у генерал-полковника Колычева. Он тоже там будет.

– Да ну нафиг!

Узнав о скорой встрече с Иваном Петровичем я искренне обрадовался. Во первых соскучился, а во вторых некоторые вопросы прояснить можно будет. В частности по поводу местонахождения базы "крепостей". Я ведь докладывал, что в моем времени она была под Полтавой. Ладно, ситуация совершенно другая, но ведь меру знать надо? Они бы еще в Жовке иностранных летчиков расположили! Надо же додуматься – впереться на Западную Украину с таким объектом! Если на востоке все более-менее спокойно, то в тех местах, обстановка очень напряженная. Бендера, тот который Степан, до сих пор так и не появился, возможно сгинув в немецком лагере с концами, но и без него нервотрепки хватает.