Приключение на миллион - Питер Мейл

Беннетт кивнул и налил им еще вина.

— Наверное, они целый день за нами следили. Неприятно даже думать об этом, правда? Я вас предупреждала. По вообще неприятный человек.

Несколько минут они ели в молчании, иногда поглядывая по сторонам на соседние столики. Сейчас все они были заняты, и оттуда доносились то обрывки оживленного разговора, то взрывы смеха, то мелодичный звон бокалов, поднятых в праздничном тосте. Еще один беззаботный вечер на Ривьере. Но аппетит у Беннетта пропал, и он отодвинул тарелку.

— Ну, — спросил он, — а у вас есть идеи по поводу завтрашнего дня?

Анна наклонилась вперед и поддела на вилку кусочек pommes frites,[51] которую Беннетт не доел.

— Это зависит от того, где Туззи прячет кейс. Участники аукциона непременно захотят его увидеть, может быть, тогда мы найдем случай подменить его на наш. Но пока рано что-то предполагать. — Она старательно прожевала картошку, проглотила и передернула плечами. — Мне почему-то кажется, что с Туззи нам не справиться. Наверное, разумнее будет подождать до окончания аукциона. Проследим за покупателем, атакуем его, как только он сойдет на берег.

Беннетт с невольным испугом взглянул на решительное лицо Анны.

— А что, у вас было много случаев, когда приходилось вот так атаковать людей?

Анна глядела на него с легкой улыбкой:

— Больше, чем у вас, это точно.

— Ну ладно, решено. Атаковать будете вы, а я подержу ваше пальто.

Но настроение уже было испорчено, и Анна не улыбнулась его шутке. Беннетт расплатился по счету, и они пошли наверх по крутой улочке, ведущей к месту их парковки. Проходя мимо bar-tabac,[52] Беннетт решил купить газету и сигару. Анна с неудовольствием взглянула на толпу туристов у входа в лавку, облепившую со всех сторон стенды с открытками и яростно обсуждающую, каким из видов Ниццы им лучше украсить свои дома.

— Я подожду вас у машины, хорошо?

Беннетт вынырнул из магазинчика через пару минут и помедлил у фонаря, рассматривая заголовки первой полосы. Предвыборная кампания, обещания, обвинения. Все как обычно. Он засунул газету под мышку и свернул на крохотную площадь, где ему ранее посчастливилось запарковать свой «мерседес». Анна стояла около машины и, похоже, о чем-то оживленно разговаривала с незнакомым мужчиной. Господи, наверное, еще один посланник господина По с очередными инструкциями. Беннетт прибавил шагу.

Все кончилось, прежде чем он успел открыть рот. Он увидел, как мужчина замахнулся на Анну тяжелым предметом, как взметнулась вверх рука Анны и ее открытая ладонь с громким хлопком ударила его по лицу. Голова мужчины резко дернулась назад, и в этот момент Анна одной рукой обхватила его за шею, а тыльной стороной другой руки резанула по горлу. Колени мужчины подогнулись, и он, как куль с мукой, повалился на мостовую.

Беннетт пришел в себя.

— Анна! С вами все в порядке?

Она отвела глаза от бесформенной массы у ее ног и, чуть запыхавшись, пробормотала:

— Я в порядке. Вот, посмотрите, что он пытался сделать.

Она взяла двумя пальцами тонкий ломик, засунутый в щель водительской дверцы, и с трудом вытащила его.

— Маленький ублюдок. Еще минута, и он был бы уже внутри.

Беннетт наклонился над телом.

— Что вы с ним сделали, черт побери?

— Обычный удушающий захват. Не бойтесь, он придет в себя через пару минут. — Она зевнула и, обойдя машину, открыла пассажирскую дверцу. — Поехали, что ли? День был довольно тяжелый.

Беннетт вел машину медленно. Анна спала, прислонившись головой к его плечу, а его захлестывали смешанные чувства. Уже второй раз за последние несколько дней он стал свидетелем жесткой демонстрации силы. Сначала Симо с его ритуальными прыжками и взглядом убийцы — тогда он был просто в ужасе, но все же в той битве пострадала лишь невинная бамбуковая палка. А минуту назад нежная девушка Анна одним движением вырубила взрослого мужчину. Он вдруг с беспокойством осознал, что она могла бы спокойно убить этого горе-воришку, если бы захотела, причем эмоций у нее это вызвало бы не больше, чем у Симо. Беннетт смущенно повертел головой. Ведь он готов был уже влюбиться в нее. Нет, нельзя уходить от реальности. Он попал в мир, где слова «мораль» и «этика» совсем не в ходу, и он не должен забывать об этом ни на минуту.

Когда они прибыли в Монако, звезды уже зажглись над Плас-дю-Казино, освещая путь ранним неудачникам, сумевшим просадить все наличные средства еще до полуночи. Вот они, бедняги, понурившись, выходят из «адской кухни», сегодня удача им изменила, и теперь вместо ужина с икрой и шампанским их ждет скромная трапеза из сэндвичей и дешевого пива. А на их место уже спешит пополнение. К парадному входу «Отель де Пари» один за другим подъезжали лимузины и высаживали свою драгоценную ношу у широких ступеней. Воздух был пронизан звуками воздушных поцелуев и тихим позвякиванием дорогих ожерелий — это стукались друг о друга «ривьерские девушки», совершая обряд лобызания, прежде чем подхватить своих нынешних «папочек» под руку и поплыть навстречу ужину. Ах, как хочется забыть о предстоящих завтра событиях и выпить с Анной еще по бокалу шампанского перед сном, подумал Беннетт. Но нет, нельзя! Он посмотрел на нее — девушка свернулась на сиденье калачиком и тихо посапывала, измученная перелетом и тяжелым днем. Беннетт легонько потряс ее за плечо:

— Анна! Мы уже дома.

Он провел ее в квартиру, помог спуститься в спальню и бросил пакеты с покупками около кровати.

— Спасибо, — сказала Анна, открывая окно, чтобы впустить свежий ночной воздух. — А где ваша комната?

— В общем-то это единственная комната.

— Прости, дорогой, тебе сегодня не повезло, — устало сказала Анна, падая на постель. — Спи на диване.

— Ничего, если я приму душ?

— Делай что хочешь…

К тому моменту, как Беннетт вышел из ванной, Анна спала сном младенца. Она даже не сняла сапоги, подумал Беннетт с оттенком умиления. Ее лицо, раскрасневшееся от сна, казалось юным и беззащитным, одной рукой она обняла подушку. От внимания Беннетта не ускользнуло, что она назвала его на ты — то ли от усталости, то ли потому, что этот день действительно сблизил их. Беннетт мельком подумал, что, наверное, стоит снять с нее сапоги, но быстро отказался от этой мысли. Она, чего доброго, спросонья решит, что он собирается их украсть, и немедленно применит к нему какой-нибудь смертельный ножной пинок, от которого он вылетит в окно, и поминай как звали. Он вздохнул, выключил свет и пошел наверх в гостиную коротать ночь на коротком и неудобном диване.

Но сон как рукой сняло. Беннетт плеснул себе виски и, не включая свет, долго сидел в темноте, размышляя о превратностях судьбы. Сен-Мартин казался теперь таким далеким, спокойным и милым местом, но он остался в прошлом, а сам Беннетт в компании бандитов и бандиток ходит по лезвию ножа. Кто бы мог подумать, что все так сложится! Перед глазами его опять возникла рука Анны, оттягивающая голову мужчины назад, удар — и бесчувственное тело валится на землю. Боже праведный! Он залпом выпил виски и потянулся за бутылкой.

10

Беннетт проснулся под звуки французского шансона, доносящегося снизу. Из кухни отчетливо пахло свежим кофе. На одно мгновение ему показалось, что он опять в Сен-Мартине, что сейчас Жоржет принесет ему завтрак и начнется очередной день, полный приятных, хоть и пустячных дел. Какая замечательная была у него жизнь — без проблем, без подстерегающих на каждом шагу опасностей, без странных знакомых. Но потом он почувствовал боль в затекшей шее, открыл глаза и осторожно поднял голову с подушки, наспех сделанной из свернутых брюк. Голова раскалывалась. Видимо, кто-то ночью вставил в его череп отвертку и поворачивал ее каждый раз, когда он пробовал вертеть головой. Глаза слезились и болели. Он перевел взгляд на пол — вот его туфли, рядом валяются носки, рубашка, пустая бутылка из-под виски и перевернутый стакан. Пустой. Он застонал, с трудом встал с дивана и на ощупь проследовал на кухню.

— Боже, как ты паршиво выглядишь! — воскликнула Анна энергичным голосом. — Тебе надо выпить кофе.

Беннетт с трудом кивнул и, пытаясь не открывать глаза, чтобы не умереть от ожога сетчатки, протянул вперед руки. Почувствовав в своих ладонях горячую чашку, Беннетт приоткрыл один глаз и увидел перед собой улыбающееся лицо Анны. Девушка выглядела отдохнувшей и посвежевшей, от нее пахло мимозой. Взгляд Беннетта скользнул вниз по его собственным мятым трусам. Он почесал небритый подбородок. Да, надо признать, что он не только выглядит паршиво, он себя и чувствует точно так же.

— Я выйду куплю круассанов, — сказала Анна. — Может быть, примешь пока душ?

Он осторожно кивнул:

— Да, сержант. Пора оправиться. Прибуду к завтраку в восемь ноль-ноль по Гринвичу. — Он прошлепал босиком в ванную, сжимая в руках спасительный кофе.

Анна проводила его долгим взглядом. Особенно ее привлекла его загорелая мускулистая спина, переходящая в узкие, обтянутые трусами бедра. Да и ноги были вполне достойны внимания.