Жесткий ответ - Владимир Колычев

— А что могло случиться? — Она невольно отвела взгляд в сторону.

Впрочем, и без того было ясно, что она взяла фальшивую ноту.

— Вы общались с Денисом, так? Он вас запугивал, да?

— Никто никого не запугивал…

Она поджала губы, вперила взгляд куда-то в дальний угол.

— Вы хотите забрать свое заявление?

— Да!

— Хорошо, вы его заберете. Возражать не буду. Вдруг вы пожалуетесь высшему начальству, мне устроят головомойку. Зачем мне это?

— А разве я сказала, что буду кому-то жаловаться? — виновато спросила она.

— Нет, вы не говорили. Денис вам сказал, чтобы вы грозили жалобой, если вам не отдадут заявление.

— Он этого не говорил.

— А что он говорил?

— Ничего… Почти ничего.

— А если конкретно?

— Сказал, что не надо связываться с милицией…

Пар вышел из нее, и она обессиленно опустилась на свободный стул, вяло провела рукой по лбу.

— Он приходил к вам?

— Нет.

— Как же вы с ним общались?

— Это трудно объяснить.

— А вы постарайтесь… Я отдам вам заявление, не беспокойтесь. Просто мне нужно кое-что понять.

— Это труднообъяснимо… Ночью был кошмар. Мы с мужем были страшно напуганы. Мы слышали голос нашего сына. Дениса голос был. И Алены голос, если верить мужу. А я ему верю… В доме никого не было. Но голоса были…

— Может, вам померещилось?

— Нет. Вы же знаете, с ума сходят поодиночке. А голоса были, мы с мужем их вместе слышали. И свет в доме гас…

— И что это, по-вашему?

— Предупреждение свыше. Вернее, снизу…

— Грешите на нечистую силу?

— Не знаю, — замотала она головой. — Я ничего не знаю…

Но голоса были. Нас предупреждали… В общем, я выхожу из игры. С меня хватит…

— Чего и добивались от вас преступники. Они со своей задачей справились… Если вы не возражаете, я бы хотел осмотреть ваш дом.

— Зачем? — встрепенулась женщина.

— Вы реально слышали голоса вашего сына и этого Дениса?

— Да. И еще эта Алена что-то говорила…

— Денис был у вас дома. Совсем недавно. Так?

— Я же сказала, нет.

— Это для протокола нет. А если между нами?

— Ну, был.

— Был и установил у вас в доме прослушивающее и звуковоспроизводящее устройство Он мог слышать вас и посылать свой голос и вашего сына…

— Может быть. Но если это так, то доказывает только одно. Его силу. Я не хочу связываться с ним. Не буди лиха, пока тихо…

— Ничего себе тихо! Откуда, по-вашему, у этого Дениса голос вашего сына?

— Не знаю, не думала.

— А зря. Этот проходимец записал на пленку голос вашего сына. Как он смог это сделать?

— Не знаю…

— Где сейчас ваш сын?

— В Сочи. Вчера он прислал телеграмму. С ним все в порядке…

— С кем он в Сочи?

— С друзьями.

— Хорошо, если так. А если он в руках у аферистов, у пособников того же Дениса?..

— Этого не может быть! — ужаснулась женщина.

— Может!

Валентина Сергеевна надолго замолчала. Но, видно, мысли в ее голове крутились не в ту сторону.

— Я не знаю, может, Артем в руках у пособников Дениса.

Если так, то я тем более не буду давать против него показания. Я заберу заявление, и он не причинит Артему вреда.

И фоторобот Дениса составлять не буду. Не простит он мне этого… В общем, отдайте мое заявление!

— Хорошо, заявление вы заберете, — сдался Федот. — Ну а дом ваш можно осмотреть? Просто осмотреть. Без понятых, без протокола.

— Я не против. Но с согласия мужа… Только он не согласится. Уверяю вас. Он очень напуган.

— А вы?

— Я тоже напугана. И мне кажется, тоже схожу с ума…

Да, схожу! И, наверное, сойду! Если вы не оставите меня в покое!

Похоже, у нее начиналась истерика.

— Все, оставляю… Вы свободны…

— А заявление?

С заявлением ему пришлось расстаться.

Валентина Сергеевна была уже в дверях, когда Федот остановил ее:

— Подождите!

— Жду.

— Скажите, к вам сегодня домой никто не приходил?

— В каком смысле? — не поняла женщина.

— Ну, сантехник, например. Или электрик. Или связист…

— С телефонной станции приходили. У них там авария какая-то.

— Кто приходил?

— Мужчина какой-то.

— Долго он пробыл у вас дома?

— Не знаю, не помню. Может, минуту, может, пять… Мы были так подавлены…

— И предоставили телефониста самому себе…

— Пожалуй, да.

— Все, можете идти…

Не было уже никакого смысла наведываться в дом к Рысьевым. Был «жучок» — Федот в этом не сомневался. Был да сплыл. Потому что сегодня в дом наведывался «телефонист», который снял и забрал с собой шпионскую технику.

Фирма «Воланд» серьезная организация. Веников там не вяжут. Дело поставлено на высокий профессиональный уровень. Не так-то просто подобраться к ним…

— Отрицательный результат — тоже результат, — рассудил Степан. — Нет заявления, нет дела. И спроса с нас нет.

Так?

— Да так-то оно так.

— Вот и оставь это дело. Пусть этим «Воландом» твой друг Геннадьев занимается. А у нас своих дел хватает…

— Хватает, — угрюмо кивнул Федот. — И с фирмачами этими чертовыми возиться нет времени… Но и отступить не могу. Гордость задета…

— Я тебя понимаю. Я тебя очень хорошо понимаю… Но и ты меня пойми. Зачем мне лишняя головная боль?

— Эти аферисты работают на нашей территории. Сегодня Рысьев, завтра еще кто-то…

— Нас на всех не хватит.

— Знаю, что не хватит. Но тут есть один момент…

— Давай выкладывай.

— Есть версия, что наша битовская братва заодно с чертовыми аферистами.

— Это уже серьезно, — нахмурился Степан. — Бандитов наших надо держать в узде… Знаешь что, давай сегодня прогуляемся. Братков пощекочем.

Федот был только «за».

Очаровашка с кукольным лицом и белыми как снег волосами без устали крутилась вокруг хромированного шеста, терлась об него своими роскошными телесами. Словно хотела нанизаться на него, но не знала, как это сделать — оба конца были намертво вделаны в сцену и потолок.

Федот считал себя примерным семьянином. Но это вовсе не значит, что на женщинах поставлен крест. Нет, ничто человеческое ему не чуждо. Насчет постели с этой крохой он и не думал, но совсем не прочь был глянуть, как она будет снимать с себя трусики;

Только жаль, что за эротическим действом он мог наблюдать только краем глаза. Основное внимание на двух крутолобых крепышей, которые сидели и вяло о чем-то болтали за дальним столиком.

Первым их с Кручей заметил Ступор, правая рука Сафрона.

— А-а, Степан Степаныч! — с гипсовой улыбкой приподнялся он им навстречу.

— Блин, куда ни глянь, кругом бандитские рожи, — небрежно усмехнулся Степан.

— Ну, твою-то рожу, Ступор, я знаю, — поддержал его Федот. — А это что за жлоб?

Он ткнул пальцем во второго братка.

— Я не жлоб, — недовольно скривился тот.

И бросил на Федота взгляд, который, по его мнению, мог испепелить кого угодно. Только не на того нарвался. Федот сделан из огнеупорного материала.

— Он не жлоб, — угрюмо буркнул Ступор. — А я не рожа…

— Ох, извини, — ухмыльнулся Степан. — Ты еще не рожа.

Рожей ты будешь, когда на «крытый» попадешь.

— Эй! — дернулся Ступор. — Какой «крытый»? Что я сделал, чтобы за решетку идти?

И его спутник слегка сошел с лица. И взгляд его потух.

Воровато скользнул с Федота на Степана.

— А есть тут одно дельце. Рысьева Вячеслава Борисовича знаешь?

На скулах Ступора заиграли желваки. Верный признак напряженного мыслительного процесса.

— Ну, знаю. Чего не знать? Он на нашей территории бизнес делает.

— А вы его самого делаете. В хвост и в гриву… Тебе браслеты надеть сейчас, на виду у всех? Или на улицу сначала выйдем?

— Браслеты?! Какие браслеты?! Что я сделал?

Ступор глянул влево-вправо. Будто искал поддержку. Но в одной стороне он нашел Саню Кулика, в другой Эдика Савельева и Рому Лозового. Со всех сторон зверя обложили.

— А ты не знаешь, что ты сделал?

— Да чего ты, Степаныч?

— Я тебе не Степаныч. Для тебя я гражданин начальник, так и знай… Короче, даю тебе пять минут времени. Выкладываешь все начистоту — закрывать тебя не буду. Подписку о невыезде возьму, и все. До суда на свободе гулять будешь.

— Какой суд? — брызгал слюной Ступор.

— Наш суд. Самый гуманный и справедливый в мире. Да ты не бойся, тебя не расстреляют…

— Не расстреляют, — кивнул Федот. — А надо бы.

Теперь он глянул на второго братка испепеляющим взглядом. Сгореть тот не сгорел, но в кресле заерзал, будто под задницу сунули раскаленную сковородку.

— Отстреливать вас надо. Как собак. Чтобы людей нормальных не кусали…