Трагедия сорок первого. Документы и размышления - Владимир Шерстнев

Надо сказать, что в области политического изучения противника мы сделали не одну ошибку и имеем небольшие достижения по работе среди войск и населения противника.

…Что нам необходимо для поднятия военной идеологии и военной науки на уровень требований современной войны?

Для этого нужно, прежде всего, ликвидировать болтовню о непобедимости Красной Армии, ликвидировать зазнайство, верхоглядство и шапкозакидательство. Нам нужно прекратить разговоры о том, что Красная Армия непобедима, а больше говорить о том, что мы должны многому учиться, чтобы идти вперед…

…Нужно прекратить неправильное освещение интернациональных задач Красной Армии и разъяснить личному составу, что наша главная и основная задача — это активная защита Советского Союза».

В ходе совещания выступали и другие командиры и политработники РККА. В их докладах выявлялись серьезные недочеты в боевой подготовке, укреплении дисциплины и строгого воинского порядка. Так, И.И. Проскуров заявил: «Как ни тяжело, но я прямо должен сказать, что такой разболтанности и низкого уровня дисциплины нет ни в одной армии, как у нас. (Голоса: «Правильно!»)».

Другой командир привел такие данные: «За один месяц учтено 400 случаев пьянок и 50 дезертирств».

В одном из писем, адресованном в Политбюро ЦК ВКП(б), т.т. Сталину и Ворошилову содержались следующие положения: «Мы, группа комсостава Красной Армии, обращаемся к вам с двумя очень важными вопросами. От которых, считаем, в большинстве зависит боеспособность Красной Армии:

1). Об авторитете комсостава Красной Армии в государстве — авторитета комсостава в государстве нет. Это, конечно, не заметно высшему комсоставу… У нас командира можно оскорбить, унизить, насмеяться над ним, а в некоторых случаях и обругать… Комсостав материально обеспечен плохо, культурно еще хуже… Семейной жизни у него нет, и даже совестно вспомнить насчет формы… Средний комсостав занимается не тем, чем следует, поэтому мы очень бескультурны… Войсками управлять не можем, самолюбия своего не имеем и умирать с честью не умеем. Это мы особенно обнаружили, когда столкнулись с офицерами других армий. Сколько мы офицеров ни видели, и бескультурней, неграмотней, невежливей нашего нет.

2). Патриотизма комсостав не имеет, командиры не гордятся, что они командиры, большинство командиров недовольны своей судьбой, они проклинают свое положение… Большинство комсостава ожидают только войну. Войну ждут, как какое-то загадочное счастье»{124}.

В другом письме «в ЦК ВКП(б) т. Сталину» звучали те же мотивы: «Просим и требуем от Вас, чтобы Вы в государстве улучшили жизнь во всех отношениях комсостава, а также авторитет комсостава в государстве…

Красноармеец командира обругает, оскорбляет, бьет в лицо кулаком — на инспекторском смотре в 72 сд в 9 ап красноармеец ударил лейтенанта в лицо кулаком за то, что тот начал его будить и хотел заставить оборудовать наблюдательный пункт»{125}.

А старший инструктор Политуправления РККА батальонный комиссар Лопухов пишет в докладной записке:

«Начальник политуправления Калининского военного округа бригадный комиссар Ф.А. Шаманин в обращении к политработникам — груб, для него типичны такие формулы обращения, как: «Скулу выломаю», «Я тебе скулу выворочу», «Я тебе хребет переломаю», «Мозги вправлю», «Работу с женами не ведете, а только хлопаете их по ляжкам» и т. п.»{126}

Остается лишь гадать, каким образом Шаманин, человек с таким лексиконом, мог оказаться на посту начальника политуправления военного округа. А между тем оказался и пойдет дальше в гору. Весной 1942 г. он станет уже дивизионным комиссаром и провалит (впрочем, не только он) операцию под Керчью.

Командир 6-го кавалерийского корпуса А.И. Еременко летом 1940 г. записал в своем дневнике: «Еще несколько слов о 6-м Кавкорпусе. 4-й кавдивизией командовал Никитин Андрей Григорьевич — это донской чистокровный казак, но таких людей, каким являлся Никитин А.Г. по натуре, я еще не встречал в жизни. Это очень ограниченный человек, вспыльчивый, грубый до невозможности. Звание имел большое — генерал-майор,” а знания — на уровне лейтенанта. По общему развитию это очень отсталый человек. Он остался тем казаком, которые были при царе, в худшем понимании этого слова.

Его обращение с людьми было настолько грубым, что непрерывно на него поступали жалобы, приходилось постоянно заниматься их разбором. А сколько случалось конфликтов с партийными организациями. Особенностью его было то, что он никому не верил, даже своим близким помощникам и заместителям. При разговоре с подчиненными держал себя недопустимо грубо, оскорблял нецензурной бранью. Его излюбленное выражение: «Вы врете». Десятки раз я разговаривал с товарищем Никитиным о его поведении, обращении с людьми. В последней беседе сказал, что если он не исправится и не возьмет себя в руки, то останется за бортом армии»{127}.

Как это ни удивительно, но 11 марта 1941 г. Никитин Андрей Григорьевич был назначен командиром 20-го механизированного корпуса ЗапОВО, а затем стал заместителем командующего армией. Незаменимый человек…

ГЛАВА 5

После окончания кампании на Западе Европы и капитуляции Франции перед высшим германским руководством возник вопрос: что же теперь? Гитлер и его правительство оказались на распутье. С одной стороны — Великобритания не собиралась сдаваться и не соглашалась ни на какие переговоры. Ас другой стороны, руководство Германии считало, что рано или поздно Советский Союз вступит в войну. 30 июня на встрече Гальдера со статс-секретарем министерства иностранных дел Германии Вейцзеккером последний сообщил мнение Гитлера о сложившейся обстановке в Европе. Фюрер считал, что успехи на Западе Германия может закрепить только военной силой. Для образования мирной системы нет еще достаточных оснований. После этой встречи Гальдер записал в дневнике: «Основное внимание — на Восток. Англии мы должны будем, вероятно, еще раз продемонстрировать нашу силу, прежде чем она прекратит борьбу и развяжет нам руки на Востоке…»{128} Но уже 3 июля 1940 г. в дневнике Гальдера появилась такая запись: «В настоящее время на первом месте стоят английская проблема и восточная проблема. Основное содержание последней: способ нанесения решительного удара России, чтобы принудить ее признать господствующую роль Германии в Европе».

21 июля на совещании Гитлера с командующими родами войск были официально определены замысел и цели Восточной кампании. На другой день главнокомандующий сухопутными войсками Браухич приказал Гальдеру разработать предварительный замысел кампании. Аналогичное поручение получил генерал Йодль от фельдмаршала Кей-теля.

Из дневника начальника генерального штаба сухопутных войск вермахта Гальдера:

«22.07.1940 г… Совещание у главнокомандующего сухопутными войсками. Следует энергично взяться за русскую проблему. Продумать план предстоящей операции».

Фюреру было доложено:

«а) развертывание продлится четыре-шесть недель;

б) необходимо разбить русскую сухопутную армию или по крайней мере занять такую территорию, чтобы можно было обеспечить Берлин и Силезский промышленный район от налетов авиации противника. Желательно такое продвижение в глубь России, чтобы наша авиация могла разгромить ее важнейшие центры;

в) важнейшие политические цели: Украинское государство, Союз Прибалтийских государств, Белоруссия, Финляндия, Прибалтика — заноза в теле;

г) необходимо 80–100 дивизий. Россия имеет 50–75 хороших дивизий. Если мы нападем на Россию этой осенью, то Англия получит облегчение в воздухе. Америка сможет снабжать Англию и Россию».

Официально рейхсканцлер сообщил высшему генералитету Германии о предстоящей военной кампании 31 июля этого же года. Гитлер, заслушав руководителей вермахта об их замыслах боевых действий против СССР, сказал: «…Россия является фактором, на который особенно рассчитывает Англия… Англичане совсем было «пали духом», теперь они снова воспрянули… Если Россия будет разбита, у Англии исчезнет последняя надежда. Тогда господствовать в Европе и на Балканах будет Германия. Вывод: на основании этого заключения Россия должна быть ликвидирована. Срок — весна 1941 г.».

В дневнике начальника генштаба сухопутных войск генерала Гальдера в этот день появилась запись: «Начало [военной кампании] — май 1941 г. Продолжительность всей операции — пять месяцев».

В штабе сухопутных войск (ОКХ) и оперативном штабе вермахта (OKW) началась разработка стратегического плана ведения войны против СССР. В основу планирования было положено требование максимально быстрого, молниеносного разгрома вооруженных сил Советского Союза (блицкриг).

А в дневнике маршала фон Бока 14 августа 1940 г. появилась такая запись: «…Россия, по словам Гитлера, продемонстрировала склонность нарушать достигнутые с нами договоренности, но на данный момент настроена весьма лояльно. Но если ей вдруг вздумается разгромить Финляндию или Румынию, то мы будем вынуждены, вмешаться. России не должно быть позволено стать единоличной правительницей на Балтике, а румынская нефть необходима нам. Но, по-видимому, для приведения России в чувства хватило бы снарядить на Восток одного генерала с достаточно известным именем…»