Судьба – тени прошлого - Амир Эйдилэин

VII.

День великого сражения настал. Бой за мыс Бейз. Никто не знал точное время начала боевых действий. Никто не знал и точное место начала баталий. Ясно было лишь одно: скоро разольются алые моря у границ государств Невервилля и Игъвара. Король Зельман не знал ничего точно, но был готов, как ему казалось, ко всему: перераспределил все батальоны, отряды и роты, перестроил армию. Все войска разместились практически равномерно по южной границе. Златогривый не знал, как поведёт себя лорд Дезевон. Может быть, он даже и не подумает отбивать главную эко-тактическую позицию северян, оставив мыс в покое. Или его план заключался в том, чтобы этот мыс завоевать иным, непредсказуемым маршрутом. Зельман ничего не знал наверняка. У мыса Бейз уже стоял батальон генерала Отсенберда, а точнее уже — два батальона.

Ясное небо. Красивое. Нежное. Принесёшь ли ты победу? Конечно, принесёшь. Ведь иначе и быть не может. Меня дома ждёт семья… — подумывал, сидя на оголенном пеньке в миле от границы, Вэйрад, устремивший взгляд в небеса. — Каков воздух… Мои лёгкие воспряли, вдыхая его. Всё тело, кажется, сейчас наполняется огромной силой. Конечно! Конечно, ибо сегодня я должен биться на грани человеческих возможностей. Это определённо ясно.

— Чего сидишь? — спросил неожиданно подошедший Фирдес, прислонившись к плечу Леонеля. — Ветер дует слабый. Это хорошо. Птицы летят к нам — тоже хороший знак. Ну, я всяко этой ерунде верить не думаю. И ты не думай. Всё же волнение тоже нужно как-то изгнать из сердца вон. Волнение — худшее, что есть для командира: оно провоцирует ошибки.

— Да не об этом я думаю… Я думаю о семье… Хочу поскорее к ним прижаться и расцеловать, — ответил офицер помутненными глазами, какие обычно бывают, когда человек о чем-то глубоко задумывается. — Почему-то именно сейчас мне мнится, что смерть не так далека. Раньше я готов был лезть под любое лезвие, не страшась ничего… а сейчас ответственность будто значительнее…

— Господин генерал! У меня срочное извещение! Гвардейский голубь! — сообщил Отсенберду тот самый юный информатор.

— Слушаю.

— Полководцы Главного Гвардейского Состава сообщают, что разведчики видели орду Белых у центральных границ. Требуют отправить один батальон от вас на крепость Вендэйта, — известил юнец.

— Хорошо… отправляю батальон под командование офицера Доля, — ответил Отсенберд. — Сообщи ему, чтоб собирал войско и выступал немедленно.

— Так точно! — резво откликнулся информатор. И побежал сверкая пятками.

— Почему вы не меня отправили? Или сами не отправились? — поинтересовался удивлённый Леонель.

— Ну… Во-первых, потому что нельзя оставлять этот мыс голым ни в коем случае. Необходимо обеспечить именно данную позицию хорошей защитой. Оставить лучших здесь, понимаешь?

— Льстиво. Но ведь видели Белых…

— Какая разница, кто там и что увидел? Ныне основная задача — оберегать мыс Бейз. Никаких возражений, офицер, — перешёл на грубый военный тон генерал.

— Так точно, — подстроился Вэйрад тем же тоном, но по его холодному взгляду стало ясно, что он не совсем поддерживает политику генерала.

Лагерь уже наполовину опустел — половина основного батальона поменяла локацию. Вэйрад и Фирдес внимательно глядели на юг. Леонель — с острием меча, воткнутым в почву, и подбородком, опущенным на кончик рукояти; Отсенберд — с мечом, лежащим рядом, и скрещенными, выставленными вперёд, ногами.

Спустя некоторое время затишья, вдали зарокотали боевые олифанты и гулкие кличи, грубость которых весьма точно совпадала с грубостью игъварского языка. Гул постепенно приближался.

— Твою мать! Сукины дети! — Отсенберд резко встал взял рог, лежащий у него на коленях, и затрубил три раза подряд, сигнализировав к подготовке к бою и срочному извещению верхушки о вторжении.

Прошло всего не более пары минут, и уже весь батальон стоит длиннющей линией с выставленными вперёд копьями на щитах. Впереди всех стояли генерал Отсенберд и офицер Леонель.

Внезапно по ту сторону горизонта начали виднеться белые хоругви и знамена. Затем и первая шеренга Белых. Их ряд был гораздо шире, а рядов было дважды больше. Иными словами, их численность оказалась не менее чем в четыре раза выше.

— Что делать будем? — спросил, не отрывая глаз от орды в серебряных латах, Отсенберд.

Вэйрад на мгновение задумался. По телу пробежала дрожь, и он облился холодным потом. Дыхание замерло. Картинки жизни стали пробегать перед пустыми глазами офицера. Но вдруг нечто посетило его сознание, что вернуло Вэйрада в реальность.

— Я, кажется, придумал, — практически моментально ответил Вэйрад. — Действуем зеркальной змейкой!

— Как-как? — Фирдес впервые слышал про подобную тактику.

— Отмыкаем от середины войска две части так, чтобы это было еле заметно для врага, но отлично — для союзников. Далее идём единым фронтом в стандартном построении. Затем, когда минуют первые стычки, необходимо будет перестроить колонны так, чтобы с нашей стороны тот, кто был последним стал первым. Понимаешь? — Отсенберд покачал головой, а тем временем орда противника всё приближалась. Леонель резво достал из боевых портков дряхлый лист бумаги и начал рисовать сложную схему построения.

— Для чего это всё? — спросил, почесав затылок, Фирдес.

— Для того, чтобы мы оказались сзади. Непредсказуемо для них. Видишь их строй? Командиры и лучшие воины сзади. Стандартная схема. Если они не заподозрят наш замысел, мы высечем их лидеров, оставив без командования их отряд.

— Понятно… Но откуда ты узнал об этом? В академиях о таких стратегиях не рассказывают…

Вэйрад не ответил. Он был слишком занят продумыванием хода действий.

Вскоре Вэйрад и Фирдес активно объясняли тактику боя каждому из офицеров, после чего те, как могли, объяснили всё остальным солдатам. Времени было мало. На самом деле, никто не ожидал того, что игъварцы придут именно сюда. Не ожидали такого, казалось бы, наивного и глупого хода. Но оказалось, что этот наивный ход был гениальнее всей феноменальной тактики короля Зельмана.

Враг стоит в нескольких саженях от невервилльцев. Бой вот-вот начнётся. Напряжение нарастало с каждой секундой молчания и бездействия.

Наконец, их ряды, построенные в виде пирамиды, каждое последующее звено который было лучше оснащено, расступились, и между ними гордо на боевом вороном коне прошёл предводитель их батальона. Он спокойно, ни капли не спеша, подошёл к Отсенберду, спокойно снял шлем. Презрительно посмотрел в глаза сначала самого Фирдеса, а затем и Вэйрада. И произнёс:

— Juilf. Huppenre. Op dsaf ingop dui pordt. — Игъварский язык мало что мог пояснить северянам, но затем он продолжил на всеобщем: — Вы сегодня потерпите поражение. Я превращу вас в горстку пепла. А затем пошлю голубем голову генерала Отсенберда вашему королю, — его произношение было слишком грубым, но фразы