Тени Танцуют в Полдень (СИ) - Моконова Мила

— Прекратите! — воскликнула я, чувствуя, как пересыхает в горле.

Кристофф молча щелкнул предохранителем.

— Я все скажу! Да, они мне угрожали! — неожиданно завопил блондин. Я застыла на месте, держа в руке занесенный для удара увесистый и нерабочий старинный торшер, чтобы как следует приложить Кристоффа, который смотрел на меня спокойно и с легкой улыбкой. — Сказали, что если я не соглашусь, моему брату придется плохо… Они угрожали моей семье!

— Алекс… — прошептала я, чувствуя, как сердце сжимается от жалости.

— И вы решили, что жизнь вашей девушке не очень нужна? — кивнул Кристофф.

— Они сказали, что с Иветой все будет в порядке… Она перешла дорогу не тем людям! С ней просто поговорят и отпустят. А я не хочу, чтобы сюда впутывали мою семью!

— Просто поговорят, как же. В лучшем случае ее прикончили бы сразу, — хмыкнул аристократ.

В лучшем? О чем это он? По-моему, смерть всегда считалась худшим выходом. И вообще, он сам угрожает мне почаще остальных!

— Морте, поставьте этот прекрасный абажур на место и немедленно собирайтесь! — недовольно напомнил мне Уильямс. — Сколько я должен повторять?

— В любом случае, это все не мое дело! Отпустите меня, — заныл Алекс, снова начиная брыкаться.

Я все же поставила на место лампу, которую откопала на какой-то барахолке за бесценок, и собиралась спросить его о таинственных шантажистах, но тут на улице послышались выстрелы и крики. Я бросилась к окну, впрочем, распахивать его и высовываться не стала, аккуратно выглянула, отодвинув жалюзи.

Во дворе шел бой с перестрелкой. Я с немалым удивлением узнала тех ребят в черных костюмах с обоюдоострыми маг-копьями, которые напали на меня в переулке несколько дней назад. А вот их противники мне были неизвестны, да и нормально рассмотреть не получалось: у них была более удобная позиция и они прикрывались дымовой завесой. Неожиданно среди них мелькнул кто-то в алой одежде, и у меня екнуло сердце.

— Морте! — рявкнул Кристофф, который, судя по шуму, тоже был чем-то занят.

Под ноги мне скользнула кошка, довольно мяукнув. Я оглянулась и с ужасом увидела, что он привязывает Алекса к стулу. Во рту у парня красовался кляп, чему, судя по ярости во взгляде, он был не очень рад. Правда, обращал ее он не на пленителя, а почему-то на меня. Наверное, решил, что мы тут заодно. Мне очень хотелось открыть рот и объяснить ему, что я тоже жертва обстоятельств, но я не могла выдавить и звука.

Вокруг творился хаос, рушились жизни и города, а я стояла в центре и не понимала, что происходит.

— Вы жить хотите или нет, я что-то не понимаю? — снова рявкнул на меня Кристофф, заканчивая связывать блондина, и я почувствовала, что моя выдержка наконец дала сбой.

— Я не знаю, — пролепетала я, чувствуя, как стоящие уже несколько минут в глазах слезы выплеснулись наружу. Нет, не в истерике, а в молчаливой обреченности, просто скатываясь горячим ручейком по щекам. — Я не знаю, что мне делать…

Уильямс пару секунд смотрел на меня, не произнося ни звука, даже, по-моему, не дышал. Размышлял, наверное, в поте лица о том, какая я дура и как снова подвела его. Или, может, прикидывал, будет ли выгоднее прибить меня сразу и не таскать дохлого кота за хвост. И не только меня — Алекса тоже, не оставлять же свидетеля.

Наконец, аристократ тяжело вздохнул, развернулся и шагнул в мою сторону. Я в панике сделала шаг назад, вжавшись спиной в подоконник: уж очень угрожающее вышло у него движение. Я в очередной раз заметила, что пусть Кристофф и был ниже меня ростом, эта разница совершенно не ощущалась: в нем всегда плескалась власть, сила, которая заставляла чувствовать себя букашкой под его туфлями. Мне никогда это не нравилось и никогда не получалось по-настоящему посмотреть на него сверху вниз. Что бы я ни делала, что бы ни говорила — из любой битвы он выходил победителем. И не только со мной.

И это меня невероятно бесило.

Уильямс вскинул руку, и я снова инстинктивно отшатнулась, словно от удара, но отчего-то прохладная мужская рука мягко легла на мою щеку. Я вздохнула, собираясь что-то сказать, но вдруг лицо опасного брюнета оказалось слишком близко от моего и в следующую секунду мой выдох оказался заблокирован чужими губами.

Поцелуй продлился всего секунду, но мне казалось, что прошла вечность, а то и несколько, прежде чем Кристофф отстранился, а я наконец смогла сглотнуть неожиданно горькую слюну и выдохнуть.

— Ивета, вы сейчас же прекратите истерику и отправитесь собирать вещи, так быстро, как только можно, — сказал мужчина спокойно и буднично, будто ничего особенного не произошло.

А произошло ли? Что это вообще было? Пару минут назад Уильямс сообщил, что между нами ничего и быть не может, а теперь вот, целует, как ни в чем не бывало!

Вот подлец.

Я машинально притронулась к щеке, которой еще мгновение назад касалась рука аристократа, и с удивлением отметила, что слезы высохли. Зато сердце стало биться намного чаще.

Я собиралась спросить Кристоффа, начитался ли он дурацких женских романов, где героям-мужчинам просто медом мазано успокаивать женские истерики поцелуями, но сказала совершенно другое:

— Можно взять кошку?

Преподаватель мельком взглянул на Ириску, которая точила когти о ногу Алекса. Тот дернулся, стремясь пнуть пушистую заразу, но она ловко увернулась и юркнула под ноги брюнету.

— Можно. Только, умоляю, шевелитесь!

— Хорошо! — бросилась я к рюкзаку. Шум на улице стал только громче, и это заставило меня осознать всю серьезность ситуации.

Впрочем, собирать-то было особо нечего, все самое дорогое и ценное — айди-карта, кошелек — и так хранилось на государственных серверах. Бумажные документы и деньги давно вышли из моды. А из вещей… Разве что пара старых фотографий тети и ее серебряный кулон с янтарем — настоящее сокровище из детства. От родителей у меня ничего не осталось.

— А куда мы отправимся? — решила я уточнить цель нашего путешествия, параллельно пытаясь попасть в штанину.

— Разумеется, ко мне в Верхний. Туда им вломиться будет намного, намного тяжелее! — ответил Уильямс, задумчиво вертя в руках обломки трости. — К тому же, вряд ли они так просто прознают, где мой настоящий дом.

— Шлюха! — внезапно раздалось от кресла.

Я обернулась на голос и увидела, что Алекс смотрит на меня с крайней степенью неприязни. От кляпа, он видимо, смог избавиться.

— Впрочем, не особо тебе это помогло, — ухмыльнулся он. — Тебя все равно отчислили сегодня!

— Что? — замерла я, в неверии переводя взгляд на Кристоффа, который просматривал какие-то голограммы на своем браслете. Тот мельком взглянул на Алекса и ответил.

— Не сегодня, вообще-то, а еще вчера.

— Что? — тупо повторила я, сжимая кулаки.

И при этом он все равно заставил меня сражаться с идиотским доппелем, пусть даже он и не знал о нем? Или знал? С чего я вообще взяла, что с Кристоффом будет безопаснее?

Я дернулась было к магпистолетам, забыв о том, что они даже не заряжены, но меня остановил резкий окрик Уильямса.

— Ива! — обращение хлестнуло меня не хуже плети. Так меня когда-то давно звали только мои родители и тетка. После их смерти я запрещала кому-либо так сокращать мое имя.

Я почувствовала, как откуда-то из глубины души наверх устремилась тьма.

Глава 14

FM-84 — Goodbye (feat. Clive Farrington)

Гнев — это, в общем-то, хорошая эмоция. Гнев открывает потайные уголки души, дает высвободиться важным мыслям. Холодный гнев позволяет в итоге родиться чему-то новому. А вот ярость… Ярость никогда не бывает хорошей. Она лишь дразнит и калечит, уничтожая все на своем пути. И именно слепая ярость завладела мной.

Мой гнев не стал подспорьем, он обернулся против меня. И секундная слабость превратила его в ярость.

Не знаю, была ли она рождена моими собственными чувствами или отголосками шепотков теней, которые навязчиво просили, нет, приказывали мне подчиниться их всесокрушающей воле и желаниям.