Тайпэн. Оскал войны - Сергей Девкин

— Не смею оспаривать вашего мнения, высокочтимый, — ответил на это Джэнг. — А со своей стороны хочу добавить, что даже согласись мы создать подобную армию, то ресурсов, оставшихся в моем распоряжении, на это могло бы уже и не хватить. Не считая одних походных армейских телег и тягловых животных, в которых мы уже испытываем сильную нехватку из–за того, что изначально большая часть обозного снабжения была передана Закатной армии, на складах практически не осталось обуви и спальных комплектов. Да и полевые кухни, пекарни и кузни едва ли можно снарядить сейчас всем необходимым хотя бы на треть.

— Возможно, стоит немного растрясти мошну всех щедрых купеческих домов и прочих высокородных столичных семейств? — лукаво усмехнулся Фень и получил в ответ от Джэнга понимающую улыбку.

— Этим вопросом уже занимаются компетентные назначенцы, которые могут курировать ситуацию на соответствующем уровне, — верховный распорядитель дал Мао понять, что услышал его предложение. — Тем не менее, проблема с маленькой вражеской армией остается пока нерешенной. Я слышал мнение, что будущему тайпэнто не мешало бы заняться этим делом вплотную, доказав тем самым, что он достоин своего назначения.

— Я отнесусь с уважением к данному мнению, от кого бы оно ни исходило. Правда, мой уровень информированности пока что будет скорее препятствием на пути к цели, нежели инструментом в ее достижении.

— Не волнуйтесь, я уверен, что уважаемый Вонг отнесется с пониманием к вашему желанию незамедлительно получать все сведения касающиеся отряда вторжения и иных моментов, так или иначе связанных с ним.

— О, вы безусловно правы, мудрость К»си Вонга, наверняка, позволит ему сделать правильные выводы из моей заинтересованности.

Далее разговор как–то быстро и лаконично свернул на нейтральные темы, и, обсудив погоду и последнюю постановку императорского театра «Хэйан», Мэй незамедлительно вспомнил об оставшихся у него делах, которые непременно стоило закончить к вечеру. Завершив чаепитие, тайпэн и распорядитель тепло распрощались, возвращаясь к своим прежним обязанностям.

Когда массивная перегородка закрылась за спиной у Джэнга, оставляя Мао одного, толстяк налил себе еще чаю в фарфоровую пиалу и, пригубив немного напитка, прислонился спиной к стене, погружаясь в задумчивость. Итоги вежливой беседы, скрывавшей в себе чересчур много подтекстов, стоило внимательно проанализировать.

Фень не обманулся. Кто именно говорил с ним через Джэнг Мэя, было кристально ясно. Состязаться в любимой игре с сиккэном Сумиёси Тэном было чревато, но и подыгрывать ему во всем на этот раз наследник семьи Синкай не собирался. В прошлый раз их ближнесрочные цели совпали, как и нередко бывало до этого, но между мотивами, что двигали высшим государственным служащим, и конечной задачей, которую ставил себе Мао, была слишком большая пропасть. И сиккэн, вероятно, понимал это также хорошо, как и Фень. Это не лишало смысла очередной союз, но толстый полководец чересчур хорошо помнил, что в предыдущем случае его довольно долго использовали «в темную», и о многом ему пришлось догадываться самому. Только это позволило Мао, в конечном счете, вовремя выйти из–под удара и оказаться на стороне победителей, убедительно сыграв свою роль как для Мори, так и для Ханя.

Сиккэн делал теперь свой первый ход в новой партии, хотя, вполне возможно, он просто продолжал предыдущую, и в ней для Феня уже была уготована какая–то роль. Такой подход не нравился Мао, но он прекрасно знал, когда следует упираться, а когда напротив подыграть и сделать вид, что ничего не заметил. Пока ничто из предложенного будущему тайпэнто не противоречило его собственным замыслам, и вероятно вопрос с юньскими мародерами даже можно было в конченом итоге обернуть в свою пользу. Главное, не упустить момент и сорвать лучшую ставку, умело просчитав риски и сделав соответствующие приготовления.

Приняв окончательное решение, Мао плотоядно оскалился и вытащил из–за пазухи своего роскошного суо маленькую плоскую коробочку из красного дерева. Откинув крючок, тайпэн приоткрыл крышку и аккуратно извлек на свет пачку тяжелых гадальных карт, что были так любимы в среде кочевых цынь–гань. Разложив все картинки перед собой, тайпэн проколол специальной булавкой мизинец на левой руке и капнул кровью на «рубашку» каждой из карт. В своей Судьбе Мао привык полагаться не только на силу духа и разума, а потому часто предпочитал задавать интересующие его вопросы напрямую.

Глава 6

Надбанту, самый крупный город в восточной части Хэйдань, был захвачен на восьмую неделю тотальной блокады благодаря жестокому и яростному штурму, организованному саперным корпусом «тай–тигров». Во главе атаки стояли элитные части лим–бо, ворвавшиеся за стены при помощи двух осадных пятиэтажных башен, которые инженеры покрыли бычьими шкурами, вымоченными в особом негорючем составе. Ирония случившегося, по мнению главнокомандующего юнь, состояла в том, что рецепт алхимического вещества был выкраден у имперцев шпионами генерала Фанга именно в Надбанту всего за месяц до начала военных действий.

В городских боях солдаты полководца из рода Манчи превосходили защитников Империи наголову, а появление в нужных местах ударных отрядов лим–бо позволяло практически мгновенно подавлять любое, даже самое отчаянное, сопротивление. Несмотря на неизбежность поражения, стражники гарнизона, императорская пехота и городское ополчение дрались с неистовой безнадежностью смертников, и лишь немногие сложили оружие, пытаясь спасти собственные жизни. Единственным неприятным моментом для юнь стали потери, понесенные в ходе захвата Надбанту от вражеской механической артиллерии и разных иных ухищрений. Противник проявил немалую изобретательность, а простые жители противостояли захватчикам не менее активно. Но в итоге победа досталась все–таки царским солдатам, и Юнь Манчи с мрачным удовлетворением велел пополнить ряды своей первой армии захваченными в городе камнеметами, самбуками, баллистами и прочим имперским снаряжением. «Тай–тигры» приняли такой подарок с воодушевлением и благодарностью.

Ставка главнокомандующего расположилась в захваченном городе в ожидании седьмой резервной армии, в то время как основная часть войск выдвинулась в закатную часть Хэйдань. На утро шестого дня, когда вестовые донесли о появлении первых авангардов, приближающихся с юга, генерал Манчи пребывал в прекрасном расположении духа. Однако, толстый пакет полевой почты, в котором, как это часто бывает, одновременно прибыли донесения, отправленные из различных мест и в самое разное время, изрядно подпортил его радужное настроение.