Пираты Черных гор - Дэн Черненко

Ланиус заставил себя дочитать письмо до конца. Аббатиса сообщала, что уход его матери был легким. Конечно, она все равно бы так написала, было это правдой или нет. Несколько строчек настоятельница уделила благочестию Серфии. «Никогда, – утверждала она, – не слышно было, чтобы ваша мать жаловалась на свою судьбу».

Рот Ланиуса скривился, когда он прочитал это, – от гнева, горя? Ему было смешно? Он ничего не мог утверждать по этому поводу. «Всего понемногу», – решил он.

Может быть, его мать не жаловалась, потому что была благодарна Грасу – ведь он не поступил с ней так, как она попыталась поступить с ним. Ланиус вздохнул. Благородно, но не очень-то верилось в это. Насколько он помнил, благодарность никогда не была основной чертой королевы Серфии. Скорее всего, она не жаловалась просто потому, что знала, до какой степени это бесполезно, если не опасно.

«Ее погребальный костер был зажжен сегодня утром, – писала аббатиса. – Каково ваше пожелание относительно ее праха? Останется ли он здесь, или вы предпочтете забрать его в столицу для погребения в соборе?»

Король приказал принести пергамент.

«Пусть ее останки будут возвращены в столицу. Она служила Аворнису так же хорошо, как богам в дни моей юности, и будет помянута со всеми должными ритуалами».

– И если это не понравится Грасу – тем хуже, – прошептал Ланиус.

Он очень давно не встречался с изгнанной королевой и в глубине души знал, что вряд ли когда-нибудь эта встреча состоится. Он также знал, что амбиции в ней всегда горели ярче, чем любовь к сыну. Несмотря на все это, когда Ланиус посмотрел на слова, которые только что написал, они вдруг расплылись перед его глазами. Он моргнул. Слезы, которые застилали его взгляд, потекли по щекам. Ланиус опустил голову на руки и зарыдал, чувствуя, как сердце его разрывается от любви к матери, которая всегда жила в нем.

Даже сейчас, когда он был уже далеко в глубине Аворниса, король Грас продолжал оглядываться через плечо, чтобы убедиться, что черногорцы больше не преследуют его армию.

Генерал Гирундо, заметив это, рассмеялся.

– Ваше величество, успокойтесь, все равно мы не можем всех победить, – сказал он. – Думаю, следующей весной мы устроим еще один набег на этих густобородых ублюдков.

– Да, полагаю, так, – согласился Грас.

Он принял поражение тяжелее, чем Гирундо, так как больше знал о природе их настоящего врага. Борьба с богом, низвергнутым с небес, не сулила легкой победы (и едва ли обещала ее). Борьба с богом, бывшим когда-то властелином всех богов, а затем низвергнутым с небес... Нет, он не хотел, чтобы его люди знали, что именно этим они занимались.

Неподалеку от него ехал принц Всеволод – опущенные плечи, поникшая голова. Он, несомненно, надеялся на большее, когда позвал аворнийцев помочь ему сохранить трон. Но его неблагодарный сын, Василко, все еще держит в своих руках Нишеватц.

Генерал Гирундо смотрел только вперед.

– Мы будем в Аворнисе через пару дней, – сообщил он.

Всеволод прошептал что-то, но его слова заглушила борода. Судя по всему, его не радовало изгнание, в которое ему пришлось отправиться, даже несмотря на возможность жить в крупнейшем городе мира.

Грас заметил, ни к кому не обращаясь:

– Возвращаться домой всегда хорошо.

Всеволод опять что-то прошептал. Он не возвращался домой, но покидал родную землю, сознавая, что может никогда не увидеть ее снова.

Гирундо усмехнулся:

– Скоро, ваше величество, вы увидите, на что оказался способен другой король.

– Скоро увижу, – эхом откликнулся Грас.

Он чувствовал, что его голос звучит менее радостно, чем голос Гирундо. Ланиус очень хорошо справлялся, пока его не было – возможно, слишком хорошо, чтобы успокаиваться. Если другой король становился настоящим королем... что мог бы с этим поделать Грас? Сидеть дома и следить за с ним? Он знал, что это выход. Они оба в конце концов либо столкнутся, либо сумеют править вместе. Грас не предполагал третьего варианта развития событий.

Он осмотрелся, ища Птероклса. Вот он, с измученным лицом, запавшими глазами, – волшебнику нелегко далось противостояние чужой силе в Нишеватце. Грас помахал ему. Птероклс в ответ кивнул и сказал:

– Я все еще здесь, ваше величество, – мне так кажется.

– Хорошо. Я знаю, тебе становится лучше.

Грас лукавил – здоровье колдуна не улучшилось до такой степени, как хотелось бы королю. Возможно, когда они вернутся в столицу, ему следует показать Птероклса другим волшебникам. Хотя... поможет ли это? Птероклс был лучшим из всех, кого он знал. Смог бы менее сильный волшебник верно оценить его состояние?

«Слишком много вещей, о которых надо беспокоиться одновременно, – подумал Грас – Нам только не хватает нашествия ментеше».

Король Грас поднял глаза к небесам и прошептал быструю молитву. Он был бы более счастлив, если бы увидел от богов больше помощи. Те, кто поклонялся Низвергнутому, – ментеше, а также, вероятно, принц Василко со своими приспешниками, – знали, на какую награду можно рассчитывать. Те, кто противостоял им, не испытывали такой уверенности. То, что получали они, не было столь очевидно в этом мире. В следующем – да, при условии, что Милваго проиграет сражение своим детям и останется низвергнутым. А если нет... Грас предпочитал не думать об этом.

Слишком много было вещей, о которых он не хотел думать. Ко времени, когда армия вошла в столицу, их число превысило те, что были достойны его внимания.

Гонцов уже отправили в королевский дворец, и Ланиус знал с точностью до часа, когда прибудет Грас и его армия. Еще одна вещь, по поводу которой старший король сомневался, – надо ли было делать это. Если у Ланиуса есть что-то... на уме, Грас давал своему собрату-королю шанс отказаться от преступных замыслов. Впрочем, Грас не думал, что Ланиус готовит заговор – его собственные шпионы не сообщали подобных сведений. Был ли зять достаточно умным, чтобы делать что-то тайное, не привлекая их внимание? Грас беспокоился бы гораздо меньше, если бы он не знал, насколько действительно умен Ланиус.

Но ворота города открылись перед ним, и тучи стрел не осыпали его с городских стен – не было даже одной, предательской и точной.

Ланиус вышел через Северные ворота приветствовать его вместе с Сосией и со своими детьми – принцем Крексом и принцессой Питтой, в сопровождении Орталиса, Эстрилды и архипастыря Ансера.

– Добро пожаловать домой! – сказал Ланиус.

– Спасибо, ваше величество, – ответил Грас, надеясь, что его чувство облегчения не очень заметно.

Он бы больше обеспокоился, если бы Ланиус при приветствии употребил его королевский титул. Для него не было тайной, что его собрат-король не считает его законным правителем. В случае если бы зять что-то замышлял, он, возможно, пытался бы умаслить его. Таким образом, все шло так, как должно.