Кукольный домик (СИ) - Конопляник Станислав

— Пейте чай, — почти приказал он алхимику, а после улыбнулся и вздохнул. Продолжил он уже спокойнее: — Вот докажите госпоже Натис, княжна его вне закона сделает, тогда приходите обязательно — поддержу Вас. И госпожа княжна Вас поддержит. По слухам демонюк демонюковских она жуть как не любит.

— Радя Натис —

Проснулась она от того, что вода в ванной сильно остыла и ей хотелось завернуться в одеяло. Она не могла сообразить, что здесь делает и как очутилась в холодной воде, куда нужно плыть и как выбираться. Лишь спустя несколько вздохов пришло осознание, что она просто уснула в собственной ванной, дав эмоциям волю и прорыдав целую часть, поминая всех, кого она схоронила за несколько долгих жизней.

Стуча зубами, она вытерлась и влезла в одежду, прыгая на месте в попытках согреться.

Перед ногами Ради сгустилась тень. Спустя мгновение она превратилась в чертёнка. Акуш стоял и скалился, как скалится собака, готовая зарычать. Хвост бил по полу, как делают коты, когда нервничают. На мгновение Радя напряглась, а после обругала себя. Она знала, что чертёнок просто улыбается и рад видеть свою хозяйку.

— Ламия-баба вкусный. Акуш хотеть человек-баба.

— Людей убивать нельзя, — строго посмотрела она на чертёнка.

— Людей убивать нельзя… — грустно повторил Акуш. — А махноногов?

— Низушков тоже, — машинально отозвалась Радя. — Принеси сегодня гарпию, у них крылышки вкусные.

— Моя стараться! — выкрикнул Акуш и с хлопком исчез.

Как хорошо, что она Акушидотиха нашла первее местных, и как хорошо, что Акушидотих нашёл её первее местных. Сколько крови пролилось бы в противном случае — она просто не представляла.

А может это он втихаря мучает людей, выпуская из них внутренние органы, не используя магии? От этой мысли Раде стало не по себе.

Всю дорогу к храму Лазурного Меча она обдумывала эту мысль. Словно заведённая, она пыталась оправдать Акуша, и у неё это получалось. Потом она резко останавливалась, анализировала ещё раз и оправдания исчезали. По всем признакам было похоже на его почерк. Аухис, коим являлся Акушидотих, тварь опасная, умеющая нападать из засады, играющая больше с душой, нежели с телом. Кто сказал, что все увечья были нанесены жертве при жизни? Вдруг он избивал жертву после смерти, привязывая душу к телу?

Дорога к храму делалась бесконечно долгой.

И вот, стоя на пороге храма, где она договаривалась встретиться с де Банисом, ей пришлось ждать. Она проклинала ожидание, она проклинала непутёвую пунктуальность графа, она места себе не находила.

Какие новости будут сегодня? Ещё одна жертва? Кто-то, кого она не знает, или, быть может, это Трума, чьё обезображенное лицо она увидит. А может быть даже Эдмунд. Может дать парню шанс, если он всё ещё жив?

Кинур появился лишь за мгновение до того, как Радя потеряла терпение и собиралась уходить. Под конвоем он тянул кого-то с мешком на голове, и за Кинуром следовала неплохая толпа.

— Доброе утро, госпожа Радя, — слегка поклонился он. Его рыцари отдали Раде честь.

Кинур стянул мешок и под ним было ничем не приметное лицо, если бы не шрам на лбу. Этого человека Радя не встречала. У него был разбит нос — лицо и шея были в крови.

— Говори, — резко бросил самодовольный Кинур.

— Я ничего вам не скажу!

— А как же что-то там про твоего паскуду-хозяина?

— Он мне не хозяин, он мой компаньон! — гаркнул мужчина, сплёвывая кровь на землю. — Троните меня, и Ишиан камня на камне здесь не оставит!

Это звучало как признание. Значит Акуш всё же держал слово. Камень с души…

Радя расслабилась, шагнула к Кинуру.

— Что будем делать?

— По закону мы должны отправить его на рудники, — с каменным лицом, но ликованием в голосе произнёс граф. — Однако я бы предпочёл пересмотреть закон. Даёте ли Вы, как единая правительница Аленоя, право казнить любого демонопоклонника, а любого причастного к демонам ссылать на рудники?

С этими словами он достал бумагу, подписанную им лично и заверенную Трумой.

— Ты подготовился? — нахмурилась Радя.

— Такие твари, как эта, не имеют права на существование на этой земле! — выдал Кинур. — Эта мерзость противоречит самой сути Беллатора.

Убийца найден, какое счастье! Радя почувствовала себя ещё более уставшей, нежели вчера. На радость сил не оставалось. Она глянула осуждённому мужчине в лицо, который сжал губы и злобно молчал, шмыгая окровавленным носом. Она смотрела в глаза человеку, отнявшему восемь жизней.

Может Гарри прав, и не каждый заслуживает право на второй шанс?

Кинур дал ей из заплечного мешка чернильницу и перо. Услужливый рыцарь встал на одно колено и на его спину возложили щит, на который легла бумага.

— Делай, что должен, — шепнула она Кинуру, ставя свою подпись.

Глядя в глаза убийце восьмерых, она понимала, что поступает правильно.

Глава 7. Имена для всего

Жил был парень по имени У, и любил он девушку по имению Ю. И так сильно он любил её, что всё что угодно сделал бы. Девушка Ю не знала же, любит она парня или нет. И вот пришёл как-то У, и говорит:

— Ю, становись моей женой. Будет у нас дом, двенадцать детей и три багушки, будем жить и бед не знать.

— Не знаю, У, — отвечает Ю. — А вдруг ты обманешь и уйдёшь к Э. Вот добудь мне кольцо с Высокой Горы, тогда и буду твоей.

Опечалился У, да делать нечего. Собрался он в дорогу и шёл на вершину горы двенадцать дней и двенадцать ночей. На тринадцатый день добрался он до вершины, а на вершине пьедестал стоит, и пять мудрецов пьедестал стерегут. Да не подобраться и даже не посмотреть, что там.

Один из мудрецов выходит и спрашивает:

— Кто тревожит наш покой? Кто заглянуть желает в глаза самой смерти?

— Меня зовут У, люблю я Ю и хочу доказать ей, что любовь моя сильна. Отдайте мне кольцо, что лежит на пьедестале.

— Вот это кольцо?

Взмахнул он рукой и кольцо взлетело в воздух, да там и остановилось. А такое оно было красивое, что глаз не отвести: светлое, без пятнышка, воздушное и ажурное, как раз под стать юной Ю.

— Да, оно, — взмолился У.

— Реши загадку, и оно твоё. Но ответишь неверно и мы заберём в качестве платы твою душу.

Опечалился У, душу терять не хочется, да что делать. Кивнул он, соглашаясь.

— Хорошо. Тогда скажи нам, из чего сделано это кольцо?

У молчал, долго всматриваясь в кольцо. Золото? Так ведь и не золото. Железом оно точно быть не могло. Серебряное? Слишком белое. Ну не медное, это уж точно. Да и на бронзу не похоже. Не знал У, из чего сделано кольцо.

— Коль не знаешь — приходи как ума-разума наберёшься.

Опечалился У, ведь долго уму-разуму учиться, да делать нечего.

Пошёл он по городам и весям искать того, кто рассказал бы ему, из чего кольцо то было сделано. И многих кузнецов он встречал, и самого Колотильню повстречал, и Брабу с Врабой, да никто ему так ответить и не смог.

Прошло три года и три дня, прошёл У по всей стране, но помощи не нашёл. Тогда он решил пойти и спросить у Знающих Все Имена. Шёл он к ним ещё один год и двенадцать дней, а на тринадцатый день пришёл на самый край земли. А на краю земли стоит старик, опираясь на посох, и смотрит на закат.

— Чего тебе, У? — спросил он у парня, сразу зная его имя.

— Мне надобно знать, из чего кольцо на Высокой Горе сделано.

— То подсказать тебе не могу, зато ты сам можешь. Все ответы внутри тебя, У.

Поклонился он старцу и отправился в обратную дорогу, а по дороге спрашивал, из чего же сделано кольцо. Много ль времени прошло или нет, но вернулся он к вершине горы, встал перед мудрецами, воздел руки к небу и изрёк:

— Платина, 78-ой атомный номер!

И мудрец улыбнулся, отдавая ему кольцо.

— 27-ой день Белой Ханты —

Я отложил книжку. Сильфида сменила майку со штанами на зелёное платье в пол, села на стульчик и слушала, открыв рот. Ещё мгновение она сидела так, освещаемая тусклым пасмурным светом, а после не выдержала: