Охотники за каучуком - Луи Буссенар

— Сикуриу!

— Слава Богу, — воскликнул Шарль со вздохом облегчения, — это всего лишь змея!

Затем вернулся в хижину и сказал Шоколаду:

— Успокойтесь, мой друг, теперь мы знаем вора. Вы правильно сделали, что меня предупредили, так как эта тварь, ничего не найдя себе по вкусу на скотном дворе, сожрала бы одного из вас при первой же возможности. Это гигантская змея, судя по ее следу. Ну, дружище Пиражиба, ты знаешь, что делать. Мы должны ее поймать нынче же ночью.

— Да, хозяин, — невозмутимо ответил индеец и, не теряя даром времени, пошел к лодке, достал один из тех огромных крючков, на которые ловят самую крупную рыбу, и привязал его к дереву на двойной канат. Подобный крюк мог выдержать добычу весом более тонны. Наживкой должна была послужить одна из двух привезенных свиней. Она с удобствами расположилась в пустом загоне и теперь похрюкивала, со смаком уписывая кукурузу. Индеец оторвал ее от приятного занятия и, не обращая внимания на вопли, сделал на свиной спине два продольных параллельных надреза, затем продел под кожу в жировой слой острие своего ножа, так что получилось нечто вроде петли для крючка. Такой способ называется у рыбаков ловлей на живца, подобным образом насаживают на крючок рыбу для приманки.

Бедная свинья перестала орать после мучительной операции и лежала смирно, уже не пытаясь избавиться от стального крючка, засевшего под кожей. Наступила ночь, но обитатели хижины не спали в беспокойном ожидании, сохраняя полную тишину. Вдруг свинья, до сих пор лежавшая тихо, начала отрывисто похрюкивать.

— Это змея пришла, — пробормотал один из негров, — она очень голодная.

— Тихо, — шепотом приказал Шарль.

Похрюкивание свиньи внезапно перешло в вопль ужаса, затем послышался тихий шелест в траве. И полная тишина минут на пятнадцать. Змея, конечно, была здесь. Но заглотнула ли она приманку? Вскоре раздался треск. Затем шум, как от упавшего дерева, отчего затряслась вся хижина.

— Ага, попалась, старая мать-змея! — весело закричал негр бони, до глубины души ненавидевший всех гадов. Но, неосторожно выглянув из хижины, он тут же свалился на пол, крича от ужаса. Что-то огромное, тяжелое, чьи размеры скрывал мрак, пролетело мимо него, как буря, со свистом и грохотом. Загородки хлева разлетелись в щепки, как под натиском циклона, земля задрожала, во все стороны полетели обломки, и в воздухе разлился тошнотворный запах мускуса. К счастью, негр отделался легким испугом. Он ползком вернулся в хижину и пробормотал, стуча зубами:

— Господин, бома (змея) заглотнула наживку и крутится вокруг дерева. Если она вырвет крючок, мы погибли.

Шарль, не отвечая, высек огонь и зажег несколько факелов из каучука, которыми пользуются в серингалях, они дают ослепительно яркий свет. Ловушка индейца сработала прекрасно. На крючок попалась гигантская змея, живущая в пустынных дебрях Амазонки. Никогда за двадцать пять лет жизни в тропических лесах молодой человек не видывал подобного чудовища. При колеблющемся свете факелов змея казалась еще ужаснее. Она заглотнула свинку, не обратив внимания ни на присутствие людей, ни на канат, привязанный к наживке. И теперь стальной крюк глубоко засел в горле рептилии, не поддаваясь на все попытки извлечь его. При этом чудовище дергалось, то свиваясь в клубок, то сгибаясь дугой. Затем эта отвратительная масса зеленых колец вдруг развернулась, и змея обвилась вокруг дерева вниз головой. Разъяренная болью, раздиравшей ей горло, и невозможностью освободиться, она свалилась на землю и поползла вокруг дерева. Шарль, боясь, что канат не выдержит такого напряжения, решил покончить с гадиной. Улучив момент, когда чудовище, обессилев, на минуту замерло, он всадил ему в голову две пули из карабина. Смертельно раненное, чудище еще содрогалось в течение нескольких минут, — настолько живучи подобные монстры, — и наконец замерло неподвижно.

Через полчаса стало ясно, что змея и вправду мертва. Шарль со своими людьми подошел к ней, не веря глазам. Зажгли факелы, и молодой человек, повинуясь вполне законному любопытству, захотел измерить убитое животное. Так как половина тела змеи была свита в кольца, он приказал взять ее за хвост и вытянуть. Но туша была настолько тяжела, что все эти крепкие, здоровые люди едва сдвинули ее с места.

Шарль измерил длину двадцатью двумя шагами, каждый равнялся примерно одному метру. Посередине тело змеи было огромно, как бочка для вина. По черным пятнам на сером фоне, особенно же по размерам, молодой человек признал в ней анаконду (eunectes murinus), или сикуриу, как называют ее бразильцы. Ее не следует путать с боа, так как эта змея живет в основном в воде.

Но все на свете имеет конец, даже изумление, граничащее с оторопью. Поэтому Шарль, очень довольный результатом экспедиции, щедро угостил ее участников тафией и табаком, после чего все мирно заснули в гамаках, дожидаясь утра, чтобы приступить к выделке змеиной шкуры.

ГЛАВА 11

Утро в девственном лесу. — Натуралисты-любители. — Кожа змеи. — Приятный сюрприз. — Работа трех товарищей. — Что араб и мартиникиец хотят сделать со своими деньгами. — Возвращение на пироге. — Груз каучука. — Хозяин выбирает дорогу по суше. — Семья на пристани. — Ни белых, ни черных — все люди братья. — Прелестная картина. — Тень. — Разочарование. — Ожидание. — Тревога. — Опасения. — Шарль не возвращается. — Поиски. — Испуг лесных бродяг. — Закуривая сигару. — Катастрофа. — Страшное пробуждение.

Долгая тропическая ночь подошла к концу. Тукан своим меланхолическим криком приветствовал появление солнца, па́рами летали говорливые попугаи, издавая резкие крики, вдалеке гнусаво кричали гокко, а агами издавали звуки, напоминавшие сигнал боевой трубы. Внезапно солнце зажгло, как пожаром, верхушки деревьев, густой покров тумана, окутывавший поляну, сразу рассеялся, и сумрак почти без перехода сменился светом.

Как обитатели, так и гости одинокой хижины уже давно пробудились. Но присутствие хозяина помешало тому шуму и гаму, с каким всегда просыпаются негры. Шумные и веселые, как большие дети, они обычно начинают день криками, возней, дикими прыжками и гомерическим хохотом. Ночь на нулевом градусе широты, длящаяся около десяти часов, с избытком позволяет восстановить силы, затраченные на ежедневный труд, вот откуда эта естественная потребность в шуме и движении, особенно у негров, которые всегда отличались веселым нравом. Шарль же, как большинство европейцев, даже привыкших к местному климату, засыпал поздно и поэтому проснулся последним.

— А теперь, ребята, — весело закричал он, соскочив с гамака, — давайте умываться! Воды на всех хватит, выпивки тоже. В лодке у меня бочонок тафии, кто справится раньше всех — получит двойную порцию.