Настанет день - Дженел Тейлор

— Может, дать тебе что-нибудь? — спросила она.

— Дать мне что-нибудь? — переспросил Тай. — А разве похоже, что мне что-нибудь нужно?

— Может, тебе душ холодный принять? — предложила Кэмми. — Или могу сварить тебе кофе.

Тайлер ответил не сразу, и вдруг Кэмми, не веря своим глазам, заметила, что он уснул. Бедра его лишь наполовину находились на кровати и, казалось, он вот-вот упадет на пол. Чуть поколебавшись, Кэмми наклонилась к нему и громко зашептала на ухо:

— Тайлер? Тай? Ты сейчас сползешь с кровати. Проснись, не то на пол упадешь.

Но он лишь что-то пробормотал и повернул голову, так что лица их почти соприкоснулись. Кэмми, затаив дыхание, разглядывала его орлиный нос и длинные пушистые ресницы. Тай казался ей совершенно родным, но, с другой стороны, почти незнакомым и чужим. Сама не замечая, что делает, Кэмми протянула руку и легонько погладила его по щеке.

И вдруг его правая рука взмыла вверх и перехватила её запястье. Кэмми испуганно ахнула, и тут же глаза её испуганно расширились — Тайлер притягивал её к себе, ближе и ближе.

— Тай? — неуверенно спросила она.

— Иди ко мне! — прошептал он. — Господи, как ты благоухаешь!

— По-моему, ты что-то…

Но слова её потонули в поцелуе, в котором неожиданно слились их губы. В жадном, пылком и бесстыдном. Только в тот миг Кэмми впервые поняла смысл фразы «Я в нем растворилась без остатка».

Бесконечно долго, целую вечность — хотя на самом деле прошли считанные секунды — она была даже не в силах шевельнуться. И только потом подумала «Нет, ни за что!» Тай целиком пребывал во власти обуревавших его чувств; он явно был чем-то потрясен. Вдобавок он здорово напился. В любом случае он плохо соображал, что делает, а скорее всего вообще не отдавал отчета в своих поступках. А раз так, то и сама она будет последней идиоткой, если отдастся на волю течения и уступит собственным безумным желаниям.

Однако желания все же пересилили. Да и жаркие губы Тая разжигали её бушующую страсть. Все тело Кэмми горело и жаждало любви, и никакие увещевания не могли заставить её в эту минуту обуздать себя.

— Тай, — неуверенно пробормотала она. Он откинулся головой на подушку; губы призывно приоткрылись.

И Кэмми не устояла. Она пригнулась и, сперва робко, а затем с нарастающей страстью прильнула губами к его губам. Она понимала, что сама ступила бездну, что сейчас рухнет в пропасть, откуда уже никогда не выберется. Но, если в глубине её мозга и оставались неясные сомнения, то Тай мигом их развеял. Обеими руками обняв Кэмми за плечи, он порывисто прижал её к себе и впился в её губы жадным поцелуем. Почувствовав, как его язык проник в её рот, Кэмми прекратила и без того слабые попытки сопротивляться, прижавшись к нему. Их руки и ноги переплелись. Возможно, рассудок Тая и был помрачен слишком большим количеством выпитого виски, однако на его мужские инстинкты это ничуть не повлияло. В следующий миг, когда он очутился сверху, всем телом прижавшись к ней, Кэмми вдруг на долю секунды испугалась.

— Тай! — воззвала она, чувствуя, как колотится её сердце.

— Только… ничего не говори, — попросил он.

— Я только хотела тебе помочь.

Не успели слова эти сорваться с её губ, как Кэмми сама устыдилась столь явной лжи. Несмотря на кисловатый запах виски, долетавший с его губ, Кэмми они казались сладкими, да и в объятиях Тая она ощущала себя на седьмом небе. Чресла её распирало от греховного желания, но при этом Кэмми ясно отдавала себе отчет, что виной случившемуся она сама, ибо, в отличие от совершенно не контролировавшего себя Тая, она была трезва как стеклышко. И ей следовало сказать «нет». Жестко и бесповоротно. И сейчас ещё было не поздно остановить это безумной кипение страстей… И Кэмми уже хотела было сказать «нет», когда рука Тая, нащупав её грудь, принялась ласкать её сквозь тонкую ткань блузки. Сопротивляться этому, невероятно сладостному ощущению, сил у Кэмми не было.

— О, Тай! — прошептала она, снова пытаясь найти губами его губы.

Он всем телом прижал её к кровати, не давая шевельнуться, хотя у бедной Кэмми уже и в мыслях не было оказать ему хоть какое-то сопротивление. Приятные ощущения охватили все её тело, пьянили, кружили голову. Тай неловко расстегнул пуговички на её блузки и теперь нащупал застежку лифчика.

— Я хочу тебя, — услышала она его жаркий шепот.

— Да… да…

Она сама избавилась от мешавшей ей блузки, и тут же губы Тая прильнули к её соску и принялись целовать и ласкать его сквозь тонкое кружево чашечки лифчика. Невольно спина её выгнулась дугой навстречу его ласкам, а пальцы начали гладить его влажные волосы.

— Тай! — пролепетала Кэмми. Даже в самых смелых снах она не могла представить ничего подобного. Секс никогда её не интересовал. Более того, Кэмми даже искренне опасалась, что фригидна. Но теперь она поняла, насколько заблуждалась. Одно-единственное прикосновение Тая разожгло настоящий пожар в её чреслах.

Расстегнув застежку её лифчика, Тай снял его и, не церемонясь, отбросил прочь. Кэмми невольно подумала, что, в отличие от нее, Тай, судя по всему, на отсутствие опыта не жаловался. Впрочем, она была чересчур увлечена своими новыми ощущениями, чтобы задуматься об этом.

Пальцы Тая ласкали её соски, но его жадные губы уже спустились ниже. Они ласкали её пупок, пробираясь к заветному холмику, и Кэмми вдруг с трепетом осознала, что Тай как-то незаметно ухитрился расстегнуть «молнию» на её джинсах. Еще мгновение, и он стянул их с её бедер, а потом, сняв совсем, отбросил в сторону вслед за лифчиком. Теперь Кэмми оставалась лишь в тонких, почти прозрачных трусиках.

На миг она ощутила укол совести.

— Тай? — прошептала она.

— Не говори ничего! — услышала она в ответ.

В следующую секунду Тай избавился от халата, а затем стащил с Кэмми трусики, причем она сама ему старательно помогала. Она уже не просто пассивно подчинялась его желанием, но, напротив, старалась предвосхитить их сама. Ведь, как ни пыталась Кэмми уверить себя, что это вовсе не так, но она всем сердцем любила Тая, и не хотела больше ни на миг оттягивать священную минуту блаженства, которую ждала, быть может, целую вечность.

Потом, конечно, она будет мучиться угрызениями совести, ибо в конечном итоге именно от неё зависело, какое решение принять. Тая Кэмми винить ни в чем не могла; в любую секунду он бы, по её требованию, остановился.

Все эти мысли вихрем проносились в её разгоряченном мозгу, не задерживаясь ни на мгновение. Кэмми была полностью во власти своих ощущений. Оба они с Таем лежали сейчас, совершенно обнаженные, тесно прижавшись друг к другу, и Кэмми чувствовала, как горячая булава его твердого мужского естества тычется в тесное жерло её потайного грота. Кэмми дугой выгибалась ему навстречу, пытаясь любой ценой ускорить священный миг проникновения, разрыва столь ненавистной в эту минуту девственной плевы. И наконец, обеими руками обхватив Тая за крепкие упругие ягодицы, Кэмми сама с такой силой прижала его к себе, что последняя преграда уступила напору и — подалась. Одним биением сердца спустя Тай уже полностью вошел в нее, причем столь резко и усердно, что Кэмми едва не застонала от неожиданной боли. Она и представить не могла, что соитие, которого она с таким трепетом ожидала, окажется столь болезненным.