Ликвидаторы времени - Артём Рыбаков

В дороге особых происшествий не было, так, пару раз встречали одиночные немецкие машины. Через пять с небольшим часов мы, наконец, добрались до шоссе, подходившего к Ракову с запада. Судя по карте, мы находились сейчас на восточном краю Налибокской пущи, и, наверное, в силу близости этого огромного лесного массива, движение по дороге было вялым. За те полчаса, что мы, замаскировав транспорт в зарослях, наблюдали за трассой в бинокли, по ней прошло хорошо, если десяток машин. Да и то, это были две небольшие колонны. И ещё один момент, на который обратил внимание Люк — за тридцать минут по дороге не проехало ни одной крестьянской подводы, и не прошёл никто из местных жителей! Более чем странно, особенно если учесть, что пока мы выдвигались в этот район, местные жители нам попадались весьма часто.

— Так, Саня и Тоха… Возьмите по паре ребят и пробегитесь по окрестностям. В конце концов, запас времени у нас есть. Ты, Антон, работаешь в районе моста — других вариантов перебраться через Ислочь у нас практически нет. А ты, Саня, аккуратно работаешь вдоль шоссе и проверяешь вот эти три деревушки, — и командир показал районы на карте.

В разведку я взял Юрина и Кудряшова. Конечно, с большим удовольствием я бы взял с собой Славу, но его новый статус не позволял мне сделать это.

До моста мы дошли за полчаса.

«Ого! Похоже, у нас проблемы!» — подумал я, разглядывая в бинокль мост.

Несмотря на то, что место было глухое — даже деревушки у переправы не было, мост охраняли весьма серьёзно. Через оптику я засёк никак не меньше взвода, да ещё и пару миномётов срисовал. К тому же, сразу за шоссе у моста начинался густой лес, и о том, сколько там народу может прятаться, приходилось только догадываться. И подобраться поближе было невозможно — нас и мост разделяла река с её высокими и обрывистыми берегами, а брод располагался всего в сотне метров от немецкого поста.

Выйдя на связь, я обрисовал Фермеру ситуацию.

— Хреново дело… Так… Полежите там ещё часок… И, прикинь, что они сторожат? Туда, оттуда или просто место? Понял?

— Понял тебя. Но придётся поближе подобраться — от нас до моста метров триста.

— Хорошо. Действуй. Отбой.

Я достал из кармана карту.

— Так, Кудряшов, слушай приказ! Ты остаёшься здесь и наблюдаешь за мостом и дорогой. Вот тебе бумага и карандаш — будешь фиксировать в с ё, — я голосом выделил это слово, — что увидишь. На бинокль. Если на дороге никого не будет, постарайся зарисовать расположение постов охраны. Задание ясно?

— Так точно.

— И не бойся, мы скоро вернёмся. Тут ещё один мост в трёх километрах западнее есть.

Я снова вызвал Фермера и сообщил ему о своём решении, но командир приказал мне оставаться на месте, поскольку, по его мнению, проще было перенаправить к тому мосту группу Люка. Что и было сделано, благо и командир и обе группы «сидели» на одной частоте.

Пришлось мне отменить свой приказ и самому заняться рисованием.

… Минут через двадцать, когда все видимые позиции противника уже были зарисованы и составлена схема постов охраны, на дороге показалась небольшая колонна. Три мотоцикла и четыре крытых грузовика медленно ползли к мосту со сторону Ракова.

«Кого это черти несут?» — спросил я сам себя и поднёс к глазам бинокль. Особенно меня интересовало, как «гости» будут взаимодействовать с охраной.

— Люк вызывает Фермера! — внезапно раздалось в наушнике.

— Фермер на связи!

— Командир, осмотрели три деревни. Одна, та, что к нам поближе — Пережиры называется, забита немцами. Мы туда не лазали, но в оптику всё внимательно рассмотрели. Около роты там тусуется, самое малое — два взвода. А вот две другие деревни вообще пустые. Ни одного человека! Мы в эту, как её… — Саня, видимо, разглядывал карту, — Ляскувку зашли тишком, так там даже собак нет. И пара домов сожжена. Как понял?

— Понял тебе хорошо. Как мост увидите — выйди на связь! Хотя, чует моё сердце, и он тоже под охраной.

Пока шли все эти разговоры, «моя» колонна доползла до моста. Мотоциклы остановились перед небольшой будочкой, а из кабины головного грузовика вылез какой-то тип в фуражке. Я поднёс к глазам бинокль.

«Что за чёрт?!» — на мужике был камуфляж! Быстро поменяв увеличение на восьмикратное, я стал пристально вглядываться в происходящее.

Вот он подходит к посту и, в ответ на козыряние часового вскидывает руку в нацистском салюте. Потом протягивает караульному какие-то бумаги. Тот быстро просматривает их и вытягивается по стойке «смирно», а «камуфляжный» с важным видом уходит к машине. Минута — и колонна въезжает на мост. Что интересно, два мотоцикла так и остались у него. Возможно — они просто сопровождали грузовики до места.

«Итак, что мы имеем? «Камок», если мне память не изменяет, у немцев в начале войны носили только эсэсовцы. Они же, кстати, почти никогда не использовали традиционное воинское приветствие, заменяя его партийным… То есть, только что в охраняемую зону проехало, если судить по размеру грузовиков, не меньше двух взводов эсэсманов. Херовенько, особенно если вспомнить сообщение Люка о пустых деревнях. А не рано? Вроде партизан в округе ещё нет, если только нас не учитывать».

Я нажал тангенту:

— Фермер, ответь Арту!

— В канале.

— Командир, здесь эсэсовцы, проехали на четырёх грузовиках. Машины тентованые — точно сосчитать не удалось, но никак не меньше полсотни.

— Как определил?

— Грузовики трёхосные, скорее всего — пятитонки. Прикинь, сколько в каждую солдат влезет.

— Так, ждём доклада от Сани.

— Понял. Отбой!

Пока мы лежали, глядя на реку и пустую дорогу, я вспомнил забавную историю, приключившуюся с неделю назад.

…Это случилось ещё до того, как мы нашли бомбардировщик. Как-то утром, когда я хромал по направлению к ручью, меня окликнул Тотен.

— Тох, постой! Дело есть. На миллион рублей!

— Ну?

Алик захромал рядом:

— Бритву одолжи. А то скоро на моджахеда буду похож, — буркнул мой друг. — Я в зеркало сегодня глянул — чуть от страха не обоссался.

И действительно — лицо нашего жгучего брюнета украшала неопрятная клочковатая бородка.

— А ты что, с собой не взял?

— Да я никогда не беру. У меня до пяти дней щетина нормально выглядит, да и плохо у меня борода растёт.

— Я вижу…

— Ну а мы всего на три дня ехали… Кто же знал, что оно так выйдет… — и голос Алика дрогнул.

Я задумался.

— Понимаешь, у меня только один станок остался… Я, считай, с «батарейной поляны» немецкой опаской бреюсь. А станок берегу на всякий случай. Ну, там если быстро побриться надо будет…