КРАСИВЫЕ, ДЕРЗКИЕ, ЗЛЫЕ - Анна ЛИТВИНОВЫ

   – Петя... – хрипло выдохнула Валя.

   Наверно, она должна что-то сделать... Хотя бы проверить, жив он или нет. Но ее будто парализовало – вот и зовись после этого «своим», железным, парнем. И тогда Степан оттолкнул ее, бросился к другу и схватился за его пульс.

   Больницы, к счастью, удалось избежать.

   Доктор с приехавшей «Скорой» – Степан с Валей его для большего рвения десяткой «гринов» снабдили – ехать в стационар отсоветовал:

   – Зачем? Переломов у него нет, вывихи я вправлю, а от ушибов с гематомами, – сальноватый взгляд в сторону Вали, – женская ласка помогает куда лучше, чем капельницы...

   – Слава богу! – не удержалась Валя.

   – Профессионально били, – прокомментировал доктор. – Кто же его так отделал, а? Я вообще-то обязан в подобных случаях милицию извещать.

   – Не надо... в милицию... – с трудом прошептал разбитыми губами Петр, выразительно глядя на Степана.

   Тот поспешно выудил из портмоне еще одну зеленую десятку, вручил ее доктору и попросил:

   – Давайте, пожалуйста, без ментов. Мы сами разберемся.

   И разбираться кинулся тут же, едва довольный немалым прибытком доктор вышел за порог.

   – Кто тебя? И только попробуй сбрехнуть!

   – А что мне брехать? – поморщился Петр. – Не секрет... Виктор Михайлович.

   – Кто?! – Степан удивленно переглянулся с Валей.

   – Помнишь, раз к нам вечером хмырь на «мерине» приезжал? – вспомнила она. – Мы еще ему два колеса замонтировали в нерабочее время. – И обратилась к Петру: – Но почему?! Что ты ему сделал?

   – Он сегодня приперся. Как снег на голову, – тихо начал Петя. – Опять, спрашиваю, колеса пробиты? Нет, говорит, просто базар есть. Ну и начал трындеть. – Говорил Петя с трудом, видно, разбитые губы болели. – Песни пел похлеще соловья: какой у нас сервис изумительный. И место проходное, и команда классная, и даже какую-то грамотную маркетинговую политику хвалил, что, типа, очень странно для таких юных... – Он сплюнул, смолк.

   – Ну! – потребовала Валя.

   – Что «ну»? – поморщился Петр. – А потом этот ган...н мне партнерство предложил. Как он сказал, взаимовыгодное.

   – В смысле? – не поняла она.

   – А вот так. Чтоб я оба гаража на него переоформил. ИЧП наше – просто бы ликвидировал, а он вместо него свою фирму откроет, собственную. А меня – и тебя, Степ, если пожелаешь, – наемными работниками в наши же гаражи возьмет. На феерическую зарплату. Пятьсот баксов в месяц предложил каждому. И мне, и тебе. За особые, как сказал, таланты.

   – Да он что, ох...ел? – взвился Степан.

   – Вот я его спросил то же самое, – вздохнул Петя. – Ну и, как видите...

   – Да этого Виктора Михалыча соплей перешибешь! – не удержалась Валя.

   Петр взглянул на нее с обидой.

   – Я и перешиб. Почти... Пару раз ему конкретно навесил. Кто ж знал, что он с охраной приехал. Три бугая – против них, ясный пень, в одиночку не попрешь... – Он мрачно замолчал.

   Молчали и Валя со Степаном. Потрясенно. Разочарованно. Беспросветно.

   – Елы, блин, палы... – наконец выдохнул Петр. – Что ж теперь делать, а? Он, скот, сказал, что за ответом через месяц придет. А если мы «нет» скажем – взорвет наши гаражи, к чертовой матери. Сам, говорит, знаешь, это мне раз плюнуть. Район наш якобы теперь под ним, и это кто хошь подтвердит.

   – Но так же не делается! – возмутилась Валя. – Да, мы под рэкетом раньше не были, никому не платили, везло, да и бизнес мелкий – ну так мы разве отказываемся? Нет вопросов: надо – будем платить. Хоть этому Михалычу, хоть кому. Сколько там положено? Десять процентов? Двадцать?

   – Не прокатит, Валька. Теперь не прокатит, – грустно усмехнулся Петр. – Харю-то я ему раскровянил. И теперь, сама понимаешь, он свои блатные обидки включил...

   – Ну а мы-то, мы – какие же идиоты! – едва не плача, выкрикнула она. – Ведь когда он со своими колесами проколотыми приперся... Чего нам стоило просто его послать?! А мы, козлы, с ним носились: чаек, кофеек, скидка последнему за день клиенту...

   – Ну, допустим, это ты с ним носилась, – буркнул Петр.

   – Да какая разница! – обиделась Валя. – И потом...

   – Брейк, дети, – оборвал Степан. – Никто на самом деле ни в чем не виноват. Просто время сейчас такое. Смутное. Конец двадцатого века. Добрые дела строго наказываются... Что делать – придется смириться...

   – Отдать этим выродкам сервис? – вскинулся Петр. – Никогда!

   – Зачем же отдавать? – медленно и раздельно произнес Степан. – Нет. Ничего мы им не отдадим. Будем бороться. Их же, сволочными, методами.

   – О чем ты? – опешил Петя. – Войну, что ли, решил этому Виктору-как-его объявить? Так он нам не по зубам. И пробовать бесполезно.

   – Ты все понимаешь слишком буквально, – упрекнул друга Степан. – Нет. Не предлагаю я с ним воевать. Мелко и глупо. Я о другом. Получается, что у нас, всех троих, одновременно возникли серьезные проблемы. Да что там серьезные – нерешаемые.

   – И?.. – прищурилась Валентина. – Что ты предлагаешь?

   – Что предлагаю?! Линять нам отсюда надо. Из этой страны.

   – В Рио-де-Жанейро? – хмыкнул Петя.

   – Да хотя бы туда, – кивнул Степан.

   – А что мы там делать будем? Общественные сортиры за десятку «гринов» в день драить?

   – Ну ты, брат, и скажешь, – пожал плечами Степан. – Я ж не пустыми линять предлагаю! А в духе, как говорится, нынешних нравов...

   – Не въезжаю я... – покачал головой Петр.

   – А ты, Валька, въезжаешь? – обратился к подруге Степан.

   – Догадываюсь, – кивнула она. – Хочешь где-нибудь большой куш срубить? По-левому? Грабануть кого-то и смыться?

   – Ну да, – спокойно сказал Степан.

   – И кого же ты грабить собрался? – поинтересовалась девушка.

   – Подумаешь, проблема! Мало, что ли, кругом валютных обменок? Обороты колоссальные, а охраны никакой.

   – Вот ты о чем... – задумчиво произнес Петр. Помолчал. И добавил: – А знаешь, идея, по-моему, неплохая...

   Теперь они оба вопросительно смотрели на Валентину.

   – А на мой взгляд, ужасная, – отрезала она.

   – Да ладно тебе, Валька, строить из себя! – усмехнулся Петр. – Можно подумать, ты у нас такая пай-девочка!

   – ...Идея ужасная, потому что – какие там, в обменке, особые деньги, – не обращая внимания на его подколку, произнесла она. И триумфально закончила: – Я вам место найду, где денег побольше. Если, конечно, захочу...

   Жорик, он же – Георгий Спицын, как и Валя, работал под началом Григория Олеговича. Числился охранником. Давно – она его еще с тех времен помнила, когда фирма «Альфа-Центаврой» именовалась. Огромный, под два метра ростом, нескладный, суроволицый, толстые пальцы унизаны перстнями – в общем, клиентов пугал капитально, на него даже тертые калачи опасливо косились. Олегович таскал Жорика по всем переговорам, обязательно брал с собой, ежели ехал в банк, ну а когда приходилось наличку возить – Спицын и вовсе получал почетный статус «шефа службы охраны». Иных постоянных бодигардов начальник-то не держал – поэтому громкая должность у Жорика только на время появлялась. Когда он под личную ответственность нанимал в охранных агентствах парней себе в подмогу и, как говорил Олегович, «отвечал за успешное проведение операции собственной головой».

   За несколько смутных, плотно связанных с опасным бизнесом лет с фирмой Григория Олеговича, а значит, и с Валей, и с Жориком приключалось всякое. Они ведь не олигархи какие-нибудь и не чеченцы – любой может обидеть. И молодчики-рэкетиры (не свои, уже прикормленные, а «левые», юная борзота) пытались на офис налетать, и придурки с пушками под видом обычных клиентов к ним заявлялись, но Жора, в ранге ли простого охранника, в статусе ли «шефа службы безопасности», всегда оказывался на высоте. Выкручивался – и фирму спасал. И везло ему, по Валиному мнению, не от большого ума – особых мозгов у Спицына не имелось, а уж писал со столькими ошибками, что над его каракулями даже глупышка-секретарша хохотала. Нет, Жорика всегда выручало звериное, какое-то сверхъестественное чутье. Словно охотничья собака – та обнюхает гостя и мгновенно решит, опасен тот или нет, эдак и Спицын – окинет посетителя тяжелым взглядом, просветит свиными глазками – и за пару секунд определяется: буркнуть ли ему «Проходите!», затребовать паспорт или вовсе вдавить «тревожную кнопку» (последняя новомодная штучка – прямая связь с ментами из ближайшего отделения).

   – Как ты, Жорка, людей определяешь? Да так быстро? – бывало, цеплялись к охраннику сослуживцы. – Где наблатыкался? В кагэбэ, что ли, раньше служил? Или в разведке?

   Жорик в ответ, ясное дело, лишь загадочно усмехался, и только Валя знала (однажды совершенно случайно на личное дело Спицына наткнулась), что биография у него самая заурядная. Школа, ПТУ, армия (никаких «горячих точек», обычный гарнизон где-то на Дальнем Востоке), потом сверхсрочная с «ослепительной» карьерой – аж до прапорщика дослужился... Не судим, не женат, без детей и особых вредных привычек, с двумя спортивными разрядами и навыками восточных единоборств. В общем, идеальный, в меру недалекий охранник – не зря Олегович его ценит и, когда Жорка в казино проигрался, без звука его долги покрыл – в обмен на расписку, что Спицын больше в игорные дома ни ногой.