Князь во все времена - Валерий Геннадьевич Шмаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но Кислицын не успел сказать ни слова.
– Командир! Да пусть они идут отсюда со своими деньгами, а донос мы передадим в посольство Советского Союза в другой стране. В следующий раз с Кислицыным пришлют нормального человека и в пять раз больше денег. Пусть наши расходы оплачивает страна Советов. А куда они денутся? Информация, которую мы предлагаем, бесценна. Если они приедут без нее, этого дурака на Лубянке в подвале на куски порубят, – беспечным голосом разрядил натянутую до звона обстановку Женька.
Вот умеет он так. Всего пара фраз с глумливой усмешкой, и клиент в штаны накидывает. Поэтому он всегда в разговоре «добрый полицейский», а я «злой».
«Чемодан на ножках» побледнел. О таком окончании своей карьеры он не думал.
– Сделаем так. Сейчас вы с моим помощником пройдете в соседнюю комнату. Там пересчитаете деньги и сфотографируетесь рядом с ними на два фотоаппарата. Фотографии сделаете по плечи, без лиц. Один фотоаппарат останется у вас для отчета перед руководством, второй у нас. В случае нештатной ситуации пленку просто засве́тите, но наша пленка останется. Отдадим по первому требованию, – пошел я на компромисс.
У каждого своя служба, а фельдъегерь в любом государстве фельдъегерь – своих инструкций у него, как на Барбоске блох. Мужику валюту доверили, да застращали его на Родине до детской неожиданности коричневого цвета, а тут приходят два мутных типа и говорят ему: «Отдай народное достояние и вали отсюда». Вот он и огрызается, как умеет.
Оставшись вдвоем с Кислицыным, мы некоторое время молча разглядывали друг друга.
– Почему вы считаете, что мой руководитель Лаврентий Павлович Берия? – негромко спросил Кислицын.
– Кто был вашим прежним руководителем, я не знаю – структура ИНО НКВД нам неизвестна, но в прошлый раз я передал через вас информацию, которая просто не могла не дойти до руководства страны. После передачи сведений возник вопрос, что с вами дальше делать? Расстрелять глупо – вы завязаны на нас напрямую и привезли воистину уникальную информацию, вот вас и переподчинили наркому внутренних дел. Лаврентий Павлович наиболее близок к товарищу Сталину, полностью отвечает за эту операцию перед главой государства и прислал этого проверенного, но некомпетентного сотрудника для вашего контроля. Вот он как раз из ведомства Лаврентия Павловича – слишком прямолинеен и не умеет просчитывать свои шаги на десять ходов вперед. Вы же… – Я сделал небольшую паузу, а потом продолжил: – Судя по вашему поведению и знаниям, вы один из учеников Артура Христиановича[13], а он умел подбирать людей. – Я замолчал.
– Браво! Великолепно выстроенная логическая цепочка. – Кислицын изобразил аплодисменты. – А вот я, если честно, до сих пор теряюсь в догадках, кто вы и кто вас обучал. Да и не только я, надо сказать. Своими сведениями вы поставили в тупик многих.
Молодец мужик! Тонко он меня разводит на косвенную информацию. Бедняга! Не знает он, что мы для него приготовили.
– Сведениями… – тяжело вздохнув, сказал я. – Да разве это сведения? Пройдемте в другую комнату.
Мы встали с кресел, и я распахнул дверь в соседнюю комнату.
В большом зале, превращенном нами в кабинет, стоял длинный стол, заваленный тетрадями и картами, а в дальнем углу за небольшим столиком с чашкой чая и печенюшками сидел Яшка.
– Это тот, кто я думаю? – так же негромко спросил Кислицын.
– Да. Это сведения, которые вам надо будет передать. А перед этим все это вам необходимо будет изучить, и это один из ваших учителей. Приступим, или сначала попьем чайку и познакомимся? У нас имеется отличный зеленый чай.
Глава 8
– Ви читали тетради с первой по девятнадцатую? – Вопрос не был для главы страны Советов праздным, и напряжение так и висело в воздухе.
– Нет, товарищ Сталин. Эти тетради вместе с картами были запечатаны при нас, но нас не допустили к самим тетрадям. Их быстро пролистали на наших глазах, показывая, что это просто записи, а не бомба, но к столу близко не подпустили. Затем тетради были закрыты, завязаны особым способом, опломбированы и упакованы в отдельные коробки. Просмотреть содержимое тетрадей, не вскрыв пломбы, невозможно. Все действия сопровождались фотографированием на два фотоаппарата «Robot-1»[14], один из которых привезен и сдан нами вместе с документами. Пленки к фотоаппарату проявлены не были. Далее мы с капитаном Толбеевым сами не подпускали никого к этим тетрадям и картам.
Нас подвезли прямо к дверям посольства. Бойцы организации «Свободная Ирландия» были готовы открыть огонь из немецких пистолетов-пулеметов в любого, кто попробовал бы нас остановить, а один из них контролировал прохожих, пока мы не зашли в здание. При этом один из бойцов сказал, указав на немецкий автомат, что они вынуждены пользоваться этим дерьмом вместо нормальных автоматов, так как совсем недавно потеряли одну из своих производственных баз. В посольстве после предъявления мной мандата, в нарушение всех инструкций, все документы и вещи были упакованы в бумажные пакеты, опечатаны личной печатью посла и в нашем присутствии доставлены в нашу страну дипломатической почтой. Все привезенное нами мы собственноручно сдали наркому внутренних дел комиссару государственной безопасности первого ранга товарищу Берии.
Все остальные материалы показывали сначала мне, затем капитану Толбееву, а записи по особому разведывательно-диверсионному подразделению нам не только показывали, но и одевали нас в форму и снаряжение этого подразделения. Подготовлено было все настолько последовательно, что это вызвало у меня состояние непроходящего изумления. Расписано буквально всё. От набора новобранцев в эти необычные войска и системы обучения их на начальном этапе до места хранения спичек и махорки в одежде бойца. От жестокой системы отбора и отсева не справляющихся с обучением до необычных методов ведения боевых действий. А когда Алексей сказал, что организация «Свободная Ирландия» готова сама финансировать создание этих диверсионных подразделений, я испытал шок. Впрочем, это чувство преследовало меня во время передачи сведений настолько постоянно, что я не мог заставить себя спать, хотя мы с капитаном Толбеевым отдыхали
