Князь во все времена - Валерий Геннадьевич Шмаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Яша! Завтра берешь за ладошку Дашу и предъявляешь ее ювелирам в качестве владелицы недвижимости в Лондоне, Лиссабоне и Риме. Барселону мы пока не тянем по финансам и людям. С Римом тоже пока погодим – такая девочка у нас одна, не хотелось бы, чтобы она накрылась, а в Италии это как два пальца о брусчатку. Понравится Дарья Никаноровна какому-нибудь горячему итальянскому мачо, и получим два трупешника. Мачо, хрен с ним. Пристрелит его Дашка – туда и дорога, а вот девочку жалко. Ей после такого выступления долго по этому свету не бегать.
Часть недвижимости в Великобритании будет оформляться на твою мать. Проведи разъяснительную работу. Ты плывешь с десантом Гершевича, матерью и Дашей в Лондон. Нечего вам здесь делать. Там ты будешь готовить производственную базу для изготовления глушителей и фугасов, затем встретишься со Славкой, заберешь у него оружие и начнешь работать. Никого из посторонних к своей работе не допускай, особенно команду Гершевича. Рано им знать наши тайны. Только смотри внимательно – ребята больно шустрые. Задействуй для покупки этой недвижимости свою мать. Пока вы из Парижа не уехали, поговори по поводу фальшивых документов. Я со стариками предварительный разговор провел, обещали помочь. У нас есть канал покойного барона фон Винзборга в Марселе, но через них надежнее.
Слава! На тебе доставка средств отстрела и производства трупов и пакостей в Лондон и Потсдам. Далее помощь Яшке, разработка системы безопасности его рабочего места и разведка фигурантов нашей работы в Лондоне. Предварительный список я тебе нарисую. Пока только разведка. Не торопись. Все надо делать вовремя.
В столице Великобритании необходимо сначала пару ювелирных гипермаркетов выставить – и местные деньги нужны, и золотые руки Гершевича надо занять ворованной ювелиркой.
Пусть переделывает. Чем больше наши старики замажутся в криминале, тем проще будет работать с ними дальше, а мы с Женькой, как только в Финляндии отстреляемся, сразу вернемся в Лондон.
* * *
На встречу с советскими разведчиками направилась очаровательная Мария Витольдовна. Вот если не знать, что эта хрупкая, стройная, потрясающе красивая девушка прошла нищету, голодное детство, смерть близких и грязные руки Винзборга и еще трех десятков мужиков, то, кажется, что ее ничего, кроме погоды, моды и почему на нее не посмотрел вон тот красивенький мальчик, не интересует.
Я подвез девушку прямо к Кислицыну и его приятелю и, заглушив машину, с удовольствием смотрел бенефис одной юной, но уже опытной актрисы. Открыв перед Марией дверь такси, я склонился в подобострастном поклоне, краем глаза наблюдая за двумя советскими «тормозами». И если Кислицын хоть как, но отреагировал на вышедшую из машины девушку, то его приятель, держащий модный чемодан приличных размеров, даже не повернулся в ее сторону.
Сделав пару шагов, Маша тут же оступилась и повисла на шее нашего бывшего пленника со словами:
– Ах! Простите, Андрей Васильевич! Я сегодня такая неловкая. Вот ногу подвернула, обувь опять испортила. Как теперь быть, даже не представляю.
Кислицын, все еще держа Марию в объятиях, не растерялся.
– Милая барышня. Сегодня я Александр Федорович, но мне нравится держать вас в своих объятиях. Я могу вам чем-нибудь помочь?
Быстро он среагировал! И ни один мускул на лице не дрогнул!
– Ох! Самое главное, чтобы не Керенский! Я не Россия и таких потрясений не перенесу! Но вы все равно должны проводить меня домой или до мастерской, где мне отремонтируют этот проклятый каблук.
И тут встрял доселе молчавший спутник Кислицына.
– Мы никуда не поедем, а вы пойдете с нами.
Вот дурачок энкавэдэшный! Наберут дуболомов по комсомольскому набору, а потом сами с ними мучаются.
– Да? Какая неприятность. На это я пойтить не могу. – глумливо пролепетала девчонка.
За эти две фразы я прямо-таки полюбил ее. До этого я и не подозревал в строгой до чопорности девушке чувства юмора. «Пойтить» она взяла у Женьки – это одно из его любимых словечек, а «Керенским» и «Россией» она меня изящно пришибла. Умничка!
– В таком случае я откланиваюсь. Инструкции, данные мне моими работодателями, не позволяют уходить с незнакомыми мужчинами. Пожалуй, поеду я обратно. Да и такси такой хрупкой и беззащитной девушке, как я, на одной ноге искать очень сложно. Вы же не будете носить меня на руках до конца жизни? Прощайте, Александр Федорович. Боюсь, что вы больше никогда не встретитесь с моими случайными знакомыми, давшими мне столь необычные инструкции.
И тут таксист, которого все, кроме Марии, почитали за мебель, подал голос:
– Напрасно, Александр Федорович! Имело смысл проводить девушку. Андреем Васильевичем вы были более благоразумны. Вряд ли Лаврентий Павлович будет доволен второй нашей встречей. С головой под мышкой жить очень неудобно, а она окажется у вас там обязательно, если вы не встретитесь со мной в приватной обстановке. Объясните это своему недалекому спутнику, а то он не понимает, с какой целью здесь находится.
Услышав мой голос, Кислицын переменился в лице, но долго вглядываться в себя я не позволил.
– Александр Федорович! Не надо так пристально меня разглядывать! Я могу подумать, что девушки вас и вашего друга более не интересуют, а к таким людям я боюсь поворачиваться спиной. Так мы едем, или вы останетесь здесь развлекать своего друга?
На грязный намек Кислицын не отреагировал вообще, а вот его приятель покраснел как вареный рак.
Странно. И таких берут в советские разведчики? Мне становится страшно за страну.
– Едем, – хрипло сказал Кислицын.
– Тогда прошу в машину. Я надеюсь, вы поухаживаете за попавшей в маленькую неприятность девушкой?
Эта девушка сама за кем хочешь «поухаживает» – шесть патронов в карманном «браунинге» те еще ухаживания, и далеко не всем суждено их пережить.
– Вне всякого сомнения, поухаживаю, – уже нормальным голосом сказал советский разведчик и, придерживая Марию за локоток, принялся усаживать ее на заднее сиденье.
Угнездились все достаточно быстро. Угрюмый
