Венец Хеопса - Андриенко Владимир Александрович

— Но если короны нет…

— Значит, она будет создана. Повторится то, что произошло в древние времена с фараоном Хуфу!

— В Оазисе? Нужны ювелиры и нужны драгоценные камни достойные великого владыки. А такого здесь нет.

Жрец остановил её.

— Пусть это не заботит тебя, Атла. Песок рождает инструменты СМЕРТИ!

Жрец накинул желтый плащ и закутался в него с головой. Затем он покинул комнату и никем не замеченный вышел из дома. На три дня он покинул оазис Сехмет и отправился в пустыню…

* * *

Жрец оазиса не был жрецом в общем понимании этого слова. Это был возрожденный мертвец, выходец и из царства мертвых. Он при помощи своего посоха начертил знаки священного письма на «красном» песке — где некогда в незапамятные времена пролилась «кровь» божества.

Корона Хуфу убивала своих владельцев! Она появлялась из красного песка, рождалась из «крови божества», несколько раз в истории Чёрной страны! Этот венец после смерти самого Хуфу был использован царским военачальником Аменемхетом. Тот поднес её своему царю, и царь умер. Аменемхет сел на трон Верхнего и Нижнего Египта! От времени Хуфу Аменемхета отделяла тысяча лет.

Во времена смуты, через двести лет после Аменемхета, корона снова возникла из небытия! Узурпатор Неферхотеп преподнес её фараону Сенусерту VII, с тех пор корону стали называть «проклятой».

Неферхотеп правил жестоко и постоянно лил кровь для укрепления своего трона, но смерть догнала и его. На этот раз его сын Сихатор насильно возложил корону на голову своего отца-тирана!

Затем он приказал слугам уничтожить корону — отнести её в пустыню и захоронить в песке! После этого Сихатор просидел на троне всего два месяца и был убит также как и его отец. Убил молодого наследника собственный дядя Неферкара. Слуги предали своего царя и не отнесли корону в пески, из которых она родилась. Нет. Они отдали её Неферкаре!

Неферкара заявил подданным, что корона убивает тех, кто не имеет божественных полномочий. Но он — Неферкара — сам был богом, и его проклятая корона не погубит, но укрепит! Он возложил её на себя сам во время коронации и вскоре умер! И с тех пор «проклятая» корона исчезла. Жрецы убрали её и следы «проклятой» были утеряны.

Ныне «жрецу» стоило повторить то, что сделал один из его предшественников для Аменемхета. «Проклятая» корона, что свела во мрак многих царей, снова родилась из песка великой пустыни!

* * *

Коронованный владыка!

Силой огненной пустыни,

Силой огненного Сета,

Что сведет тебя в гробницу.

Пусть свершаться судьбы мира,

Судьбы воинов Кемета,

Что свою судьбу связали

С огненным дыханьем Сета!

Сгинут все во мраке Ночи,

Змея мрачного Апопа!

* * *

Слова древнего ритуала прозвучали среди песков рядом с оазисом, где некогда великая богиня попробовала красного пива изготовленного по приказу Ра из человеческой крови…

* * *

Атла с опаской смотрела на смертоносный венец фараонов. Золотая корона совсем не была похожа ни на Красную, ни на Белую короны Египта.

— Это она? — спросила она «жреца».

— Да. Золотой обруч с зубцами и есть корона. Такой её получил фараон Хуфу. В давние времена. Но прошло много лет. Её нужно соединить с «Огненным дыханием Сета». Силы в ней больше нет.

— И это должна сделать я?

— Да. Я свое дело сделал. Соедини «проклятую» с «Дыханием Сета». И она снова станет таить в себе СМЕРТЬ!

— А потом?

— Потом ты и сама знаешь, что делать, Атла!

Оазис Сехмет. Эбана получает задание.

Эбана очнулся на роскошной кровати и увидел рядом с собой Атлу.

— Атла? Это ты?

— Ты удивлен тем, что я здесь? — спросила она.

— Это сон, — прошептал он. — Просто сон.

— Сон? Ты в моих покоях, Эбана. И сейчас ты не спишь.

— Но…

Он притронулся к руке женщины.

— Я рядом с тобой, и я настоящая.

— У меня болит голова и я…

— А вот, — она взяла со столика чашу финикийского стекла и подала Эбане. — Вот испей и тебе скоро станет легче.

Он принял чашу и спросил:

— Что это?

— Бодрящее питье. Оно поможет тебе прийти в себя, Эбана.

Он отпил глоток.

— Нет, ты должен выпить все. Только тогда это поможет. Это древний рецепт.

Мужчина выпил все до капли и отдал чашу женщине. Она снова поставила её на столик.

— Ничего не могу понять, Атла, — он снова откинулся на ложе. — Я не могу больше отличить сон от яви.

— Скоро это пройдет.

— Пройдет? Но что со мной такое?

— Это сила богини, Эбана. Ты здесь уже давно и потому оазис так подействовал на тебя. Но скоро ты покинешь это место.

— Покину?

— Да. Тебе пора снова вернуться в Гнездо Азиатов.

— К принцу Тети?

— Нет, Эбана. Принц Тети умер.

— Умер? — он снова приподнялся на руках. — Как умер? Отчего?

— Он пал в бою. Его сразил фараон Камос.

— Тети сражался с Камосом? Но разве война Южного и Северного Египта идет у самой крепости Гнездо Азиатов?

— Война идет уже давно. Камос разгромил армию царя Хамуду его воины взяли крепость Гнездо Азиатов.

— Гнездо Азиатов в руках фараона?

— Да.

— Фараон побеждает, а я ничего не могу вспомнить. Я ничем не помог моему господину.

— Скоро ты отправишься к фараону с удивительным подарком, Эбана. Он оценит твои старания, и ты снова станешь большим человеком при государе.

— Подарок? Но что я, простой воин, могу подарить государю, Атла?

— Древнюю корону Верхнего и Нижнего Египта. Её некогда носил на своей голове великий фараон Хуфу!

— Древняя Двойная корона?

— Это венец фараонов не имеет ничего общего с обычной Двойной короной царей нашей страны! Она слишком долго не венчала достойной главы и теперь она нужна фараону Камосу, когда он взял крепость Гнездо Азиатов!

— И я повезу такое сокровище фараону? Чем я заслужил?

— Боги указали на тебя, Эбана, — торжественно заявила Атла. — Они не даром проверяли тебя в оазисе и сочли достойным выполнить великую миссию.

— Боги? Но я простой человек. Обращают ли боги внимание на таких как я?

— Боги не ценят людей по знатности. Они ценят их по достоинствам. И ты достоин возвышения, Эбана! И сейчас Иштар дарит тебе меня. Эта ночь твоя. Скоро силы вернуться к тебе от напитка, который ты выпил. И тогда ты получишь подарок Иштар!

— Это бесценный дар, Атла. Я приму его с благодарностью.

— Твоя судьба скоро будет очень завидной, воин Эбана! Но скажи мне, ты помнишь девицу по имени Сара?

— Сара? — переспросил воин.

— Да, Сара.

— Я знаю Сару. Она дочь Якубхера, гиксовского военачальника и моего врага. Я поклялся отомстить Якубхеру за смерть моего отца и моей матери.

— Он уже мертв, — сообщила Атла.

— Мертв? Ты сказала, что Якубхер умер?

— Он пал в бою с египтянами. Но его дочь жива, и ты еще сумеешь достать её.

— Но я не собирался мстить Саре, Атла. Она ничего мне не сделала.

— Но она дочь твоего врага! Неужели в оазисе ты забыл о своей ненависти к ней?

— Ты ошибаешься, Атла. Я никогда не испытывал ненависти к Саре.

«Он еще кое-что помнит! Мои настои не совсем отшибли его память! — подумала Атла. — Или он испытывает чувства к этой девке?»

— И ты не желаешь убить дочь своего врага? Твои родители вопиют о мести!

— Нет, Атла. Я так не думаю. Я бы охотно убил самого Якубхера, но не Сару. И раз он мертв, то мстить мне некому. Боги отомстили за меня!