Мечты о пламени - Келли Сент-Клэр
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она заходит в крошечное помещение, которое я занимала, и закрывает дверь. Некоторые мои вещи всё ещё разбросаны вокруг.
— Что? — спрашивает она.
Это будет нелегко, и я не знаю, с чего начать. После небольшого раздумья я решаю начать с самого начала и делаю глубокий вдох.
— Что мне всегда нравилось в этом месте, так это то, что у каждого из нас есть прошлое, от которого мы бежим, и это вызывает уважение. Я понимаю, что делиться своим прошлым нелегко. Я знаю это не понаслышке. Мы прячем правду так глубоко, что держать её в тайне становится второй натурой.
Я делаю ещё один вдох, наклоняясь вбок в крошечном пространстве между кроватью и стеной.
— Ситуация в Гласиуме тяжёлая. Ты знаешь о гражданских беспорядках, но мне интересно, что ты знаешь о ситуации между мирами? — спрашиваю я.
— Ничего, — говорит она. — Просто слухи.
Этого я и ожидала. Даже с мобилизованной армией в Первом.
— Армия Солати на Великом Подъёме, — без вступления говорю я, — Дозор Короля расположился лагерем на вершине Первого сектора, выжидая. Пока что армия Татум задержана. Но нет уверенности, что она остановлена.
Алзона задыхается. Очевидно, что люди, распространяющие слухи, дезинформированы.
— Это сообщается тебе в строжайшей тайне, — мне нужно обрисовать всю серьёзность происходящего сейчас. — Если это гражданское восстание разрастётся, и армия Татум пройдёт через Великий Подъём, то Гласиум рухнет под мощью армии Солати. Король не может вести сразу две войны. Я сомневаюсь, что кто-то сможет.
— Поэтому я помогаю женщинам и передаю тебе Льда, — нерешительно говорит она.
Она знает, что я не закончила.
— Мне нужно от тебя больше, и я искренне прошу прощения за то, о чём собираюсь тебя попросить, но ничего не поделаешь.
Я смотрю в её яростные кобальтовые глаза.
— Что ты знаешь о Блейне?
Её глаза застывают, даже дыхание учащается. Это самосохранение в его самой простой форме.
— Это всё из-за него, — продолжаю я. — У меня есть доказательства. Письма, документы. Но если ты хоть немного знаешь Блейна, ты поймёшь, насколько он хитёр. Очевидно, он также был близким другом предыдущего короля.
— Я знаю это! — фыркает она.
— Тогда ты понимаешь, почему мне нужно убедиться, что он загнан в ловушку, прежде чем я представлю свои доказательства Королю. Он требует доказательств.
«Потому что он слишком упрямо предан, чтобы поверить мне», — молча, добавляю я.
Алзона садится на кровать и изучает свои руки. В глубине души она знает, что я не стала бы обращаться с этой просьбой, если бы ситуация не была критической. Но она успешно скрывалась в течение многих лет. Я знаю, как трудно сбросить с себя гнёт, поэтому я сопротивляюсь желанию встряхнуть её.
— Ты могла бы дать Гласиуму шанс на борьбу с этой напастью. Если мы отстраним Блейна от руководства этим движением, то, полагаю, сможем положить конец бедам, калечащим Гласиум изнутри, — задыхаясь, говорю я.
— Сделай это, — говорит голос из дверного проёма.
Я поворачиваюсь, приседая.
Там стоит Кристал. Она смотрит на Алзону бесстрастными глазами, хотя по её сжатым кулакам я понимаю, что она не настолько спокойна, как ей хотелось бы, чтобы мы думали.
— Ты сказала, что хочешь, чтобы между нами всё было хорошо, — говорит Кристал ломким голосом. — Тогда сделай это.
Алзона садится ровнее.
— Как это поможет нам стать лучше? Ты злишься, потому что я не прыгнула в Купол, чтобы спасти тебя. Как моя история исправит это?
Она вскакивает на ноги. Я отступаю назад, чтобы она не чувствовала себя припёртой к стенке. Это легче сказать, чем сделать на такой маленькой площади. Мне действительно не стоит жаловаться на свою комнату в замке.
— Потому что я знаю, что это значит для тебя! — восклицает Кристал. — Если ты можешь отказаться от этого, потому что я прошу, тогда я буду знать, что я что-то значу для тебя. Если спасение этого мира недостаточно веская причина для тебя, тогда сделай это ради меня.
— Доверие работает в обе стороны. Я до сих пор не знаю, кто ты на самом деле, — возражает Алзона.
— Адокс раскрыл Ире Королю, — тихонько вмешиваюсь я.
Алзона понятия не имеет о чём я говорю, но я обращаю замечание Кристал, которая начинает паниковать, глядя на меня испуганными глазами. Она поймёт, что это означает, что она может рассказать Алзоне. Она также поймет, что произошло нечто грандиозное, что заставило Адокса раскрыть их местоположение. Несомненно, у Кристал позже будет несколько вопросов ко мне об Ире.
Кристал поворачивается к Алзоне.
— Если ты можешь сделать это для меня, я расскажу тебе всё, что ты пожелаешь. И ты увидишь, почему я не могла сказать раньше, — говорит она более высокой темноволосой женщине.
Их взгляды встречаются, и они общаются без слов.
Алзона первой опускает глаза.
— Я сделаю это, — хрипит она.
Кристал лаконично кивает головой и, крутанувшись, выходит из комнаты. Я прислоняюсь к тонкой как бумага стене, надеясь, что она не провалится, пока я жду, что Алзона соберётся с мыслями. Моя старая серая форма лежит сложенной на кровати. Интересно, кто её туда положил? Тяжёлая, но свободная жизнь, которую я вела здесь, кажется, была сто лет назад.
Алзона откидывает волосы назад дрожащими руками. Я выпрямляюсь, чувствуя, что она готова начать.
— Нет простого способа сказать это, поэтому я просто выложу это, — говорит она тоненьким голосом.
Мне не нравится этот звук. Он не подходит ей.
Владелица казарм смотрит на пятно на стене рядом со мной.
— Блейн мой отец.
ГЛАВА 7
— Что?
Я в ужасе смотрю не неё. Блейн отец Алзоны?
— Я его единственный законнорожденный ребёнок от первого брака, — заявляет она.
Её слова звучат без эмоций. Я узнаю в них тот же тон, который использовал Осколок, рассказывая об истории тягот Лавины. Алзона пытается отстраниться от ужасов своего прошлого. Я наблюдаю за тем, как она открывает и закрывает рот. Кажется, она не знает, как продолжить.
— Я знаю его нынешнюю жену, Мэйси. Это она обратилась ко мне с просьбой обучить её самообороне против Блейна, — сообщаю я.
Алзона не показывает шока, как сделали бы многие, от таких новостей. Её реакция говорит мне о большем, чем всё остальное до этого. Сочувствие к Мэйси горит в её тёмно-синих глазах.
— Тогда это проще сказать, — вздыхает она. — Он бил меня. Он бил нас обеих. В один день он избивал мою мать до тех
