Линда - Екатерина Васичкина

— Кирилл, они его тут бросили, да? Линду забрали, а его бросили?

— Похоже на то. Только вот с чего? Оборотень — существо слишком полезное, чтобы ими разбрасываться.

— По себе знаешь? — Никита криво ухмыльнулся и придержал за талию девушку, уже готовую броситься тормошить и утешать «дикого зверя».

— Знаю. Бронюс, у нас камеры работали?

Компьютерный гений уже вовсю клацал клавиатурой, поэтому вопрос товарища удостоил только короткого отрицательного мотания головой.

Камеры не работали, а еще кто-то порылся в системе. Аккуратно и незаметно, ничего не ломая. Да им и не надо было. Линда-то все пароли знает, а она теперь… Нежелательное развитие событий. Хорошо еще, что Бронюс совершенно точно помнил, что и когда он делал и изменения увидел сразу, как додумался посмотреть. То есть сразу, как вошел.

— Кирилл, ты только не зверей, но… — Никита задумчиво побарабанил пальцами по стеклу и очень серьезно, чтобы ни приведите боги, собеседнику не почудился сарказм, заглянул в глаза, — тебе приходилось пленных допрашивать?

— Эй, — девушка отпрыгнула от старшего коллеги, немедленно вспомнив, что спортсменка тут она и никаким хилым инженерам ее не удержать, — вы что?! С ума посходили?! Мы и так его перепугали насмерть. Потом с ним вообще неизвестно что произошло, а теперь вы еще его допрашивать хотите? Совсем обезумели?!

Никита отшатнулся на всякий случай сделав пару шагов назад, но все же попытался объясниться.

— Послушай, особого выбора у нас нет. Девушку-то нашу надо выручать.

— Это не повод! Кирилл! Ну что ты молчишь-то? Скажи, что я права!

Доктор захихикал. Негромко, неожиданно и совершенно неуместно.

— Никит, во-первых, ты чего так от девчонки отпрыгнул? Боишься, побьет?

— Она может.

— Ну, не боись, я тебя спасу из лап этой малолетней воительницы, — он все еще смеялся, — мужская солидарность и все такое. А во-вторых, я никогда никого не допрашивал, но, если что, по морде насовать могу. Не в том дело. Элеонора права. Ничего мы ему не сделаем. Понятно?

— Понятно. И сам знаю, что гадость предложил. Но что же мы делать-то будем? А?

— Думать. Время есть, ничего фатального этот Рейвен Линде не сделает, я надеюсь. И, кстати, кто-нибудь знает, куда она отчеты отправляла? Может, они помогут?

— Не помогут. Линда им отчет уже отправила. Я его вижу в исходящих. Видимо, успела до того как… а сейчас ответ пришел: «Очень жаль, надеюсь, твои сотрудники справятся без тебя». И все.

— Козлы. Ладно. Бронюс, что еще нащелкал?

— Думаю, ты очень интересуешь Рейвена. Они скачали твое личное дело. Остальное только просмотрели, о себе информацию стерли. Некачественно, кстати, я все восстанавливаю, а вот о тебе скопировали.

— Обо мне? — Кирилл удивился такому вниманию, — зачем?

— Анализ мотивации — не мое дело. Раньше этим Линда занималась. Теперь Элеонора.

— Хм… нууу… — девушка задумалась, страшно боясь не справиться с первой «взрослой» работой, да еще такой ответственной, но мужчины спокойно и серьезно ожидали ее ответа, и ей все же пришлось заговорить, — маловато информации. Рейвен сначала натравил на тебя другого оборотня, посмотрел, что вышло, видимо, не получил, что хотел и стал искать дальше, уже в твоем личном деле.

— Мда, — Кирилл вздохнул, — негусто. Но по делу. Только вот чем я так ему важен? Ну, кроме совершенно очевидного желания загрызть этих деятелей?

— Рейвен думает, что ты не просто оборотень, а какой-то особенный. Супероборотень, так он это называет. Он пытался из меня его вырастить и бой с тобой подтвердил бы его успех, — сухой безжизненный голос юноши прошелестел едва слышно, — не надо меня бить. Я все скажу. Я мало знаю, но расскажу, что смогу.

В его не по детски суровых глазах пылало горькое, едкое разочарование. Он вышел к пленителям и остановился, не зная, что еще сказать и куда смотреть.

— Садись, — Кирилл указал ему на кресло у своего стола и даже на мгновение сжал его плечо не то ободряя не то просто поддерживая, — начни с конца. Что тут было?

— Рейвен ждал меня. На автобусной остановке. Мы пошли назад. К Линде. Он откуда-то знал, что она одна. При Кирилле он, видимо, не отваживался войти. А так пришел. Линда сидела в своем кабинете и что-то делала за компьютером.

— Отчет пересылала, — пояснил Бронюс, — извините, что перебил. Продолжайте.

— Да. Он сразу приказал дать ему доступ в вашу систему. И она просто встала и вышла из-за стола. Он сел и долго что-то делал. А потом подошел к Линде и обнял ее. Нежно так, как любимую. И она его обняла. По волосам погладила. Только глаза стали как у покойника. Я даже подумал, что она и правда умерла. Я такое уже видел и ни с чем не спутаю. Они разошлись и тогда, — голос оборотня стал особенно ровным и каким-то протокольным, — он приказал ей убить меня. Сказал, чтоб другим не показалось, что можно не исполнять его приказы.

Это воспоминание оказалось едва ли не болезненнее самого события.

Рейвен как всегда безупречный и спокойный и непонятное существо по имени Линда вдруг сцепились взглядами. Пока он стоял, покорно ожидая казни, эти двое молча общались не то телепатически, не то еще как-то. А потом его покровитель победно улыбнулся, а она сникла, ссутулилась, осела на стул.

— Не нужно. Пожалуйста, оставь ему жизнь.

— Ого! А ты научилась унижаться! Ты еще на колени встань и слезами залейся!

— Если это поможет.

Маг удивленно вскинулся, глаза его сузились, и он хищно улыбнулся, предвидя любопытное зрелище.

— Ну, попробуй.

И она встала на колени. Такая красивая и сильная вдруг стала жалкой и беспомощной. Заглянула в глаза господину и расплакалась.

— Омерзительное зрелище, — Рейвен брезгливо поморщился, — ладно, вставай. Иди, запри куда-нибудь этого щенка и пойдем. Мне он больше не нужен.

Линда встала, вытирая слезы, кивнула остолбеневшему юноше и вышла из кабинета, направляясь в знакомую уже лабораторию.

— Не дергайся, друг мой, — уже закрыв прозрачную дверь, она обернулась и посмотрела насмешливыми и совершенно сухими глазами, — ребята тебя не обидят. И ты их не обижай. И все будет хорошо. И передай им, если что, пусть не тупят и используют Эскалибур. Запомнил? Ну и чудно.

И она вышла. А он замер.

Потому что стоило ему пошевелиться или хотя бы поглубже вздохнуть, как чувства, голодными волками терзавшие его душу, прорвали бы неожиданно хрупкую оболочку тела и выжгли бы разум. По крайней мере, он был в этом уверен.

— И все. Что было дальше я не знаю. Да и, что видел, я не понял.

И мужчины снова обернулись к задумавшейся Элеоноре, ожидая «анализа мотивации». Молча и сосредоточенно.