Китеж-грайнд. Книга 2 - Вера Галицкая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Потом ему приснилось, что он ведёт машину. И вначале даже всё шло хорошо, он вписывался в повороты, ни во что не врезался и набирал скорость. Но когда ему потребовалось ненадолго притормозить, оказалось, что педаль тормоза не работает. Он давил на злосчастную педаль что есть сил, но машина продолжала ехать. Ему приходилось нарушать правила, ехать на красный свет, объезжать другие машины по тротуару. В этом странном сне он даже смог переключиться и представить, что едет не на машине, а на велосипеде, и попытался тормозить ногой о землю. Но транспорт всё ехал и ехал, не сбавляя скорости.
Эти сны надолго въедались в память, и Доцент всё явственнее ощущал неумолимый ход времени, с которым он не мог ничего поделать. Друзей становилось всё меньше, а люди в Москве чаще умирали, чем рождались. Накрывало ощущение, что он живёт в последние времена.
Самым близким человеком теперь стала Оля. Наверное, даже единственным. Она чувствовала то же самое, что и Доцент, ему даже не приходилось утруждать себя в подборе нужных слов, чтобы передать свои мысли: она облекала в слова за него всё то, что он не мог сформулировать. Он приходил к ней после работы, они пили квас на кухне и общались до поздней ночи. Когда наступал момент прощаться и нужно было снова идти домой к родителям, на него снова обрушивалось давящее чувство тревоги и душевного дискомфорта. Ему хотелось забрать её с собой и уйти подальше от всех.
Он решил, что предложит ей быть вместе. Когда он снова придёт к ней после работы, он пригласит её прогуляться и признается, что ему хорошо только с ней. Это было взвешенное решение.
Сначала его терзали сомнения. Оля всё-таки раньше встречалась с его лучшим другом… Но когда Доцент смотрел на неё с этой новой причёской и без вызывающего макияжа, ему даже иногда казалось, что эта какая-то другая Оля. Ещё он вспоминал рассказы Тёмы и Дани, что они занимались с ней сексом… То есть, у неё уже было двое мужчин… Доцент боялся, что окажется хуже их. У него ещё ни с кем не было отношений, а ей было с чем сравнивать. В этом вопросе он, пожалуй, не будет торопить события. К тому же иногда проскальзывали мысли, что она могла его приворожить, её всё-таки считали ведьмой из-за той истории с альбомом и оврагом. Но это уже было из области фантастики. Тем более, он не был уверен, что он вообще ей настолько нужен. Она бы не стала на него колдовать.
После работы Доцент зашёл домой, чтобы помыться и переодеться во что-то приличное. Он надел синюю рубашку и чистые, некогда чёрные джинсы, зачесал влажные волосы на косой пробор и побрызгался одеколоном отца, который взял с полки в комнате родителей. Посмотрел на себя в зеркало: оттуда на него смотрел взрослый серьёзный мужчина.
– К девушке своей собрался? – поинтересовалась мама, увидев в каком виде он выходит из квартиры.
– Надеюсь, что да, – сухо ответил Доцент.
– Совсем большой стал… – произнесла мама с оттенком печали в голосе, как будто прощаясь с ним не на пару часов, а навсегда. – Привет ей передавай.
Мать никогда раньше не передавала привета Оле. Может, она даже и не знала, что это именно та самая Оля.
Он громко постучал три раза. Через пару минут дверь открыла Оля и удивлённо на него посмотрела.
– Привет, Андрей… Что-то случилось? – аккуратно поинтересовалась она.
– Привет, Оль. Да… Пойдём погуляем? Ты не против?
Она ещё не переоделась в домашнее, поэтому только накинула ветровку, надела чёрные балетки, и они вышли на улицу.
Уже смеркалось. Время заката прошло, и на улице зажгли неяркие фонари, но небо было относительно чистое, поэтому на горизонте ещё виднелась жёлтая полоска света. Окна на первом и втором этажах серого дома, в котором жила Оля, тоже горели таким же тёплым светом. Это постоянное сочетание серого и жёлтого внушало Доценту чувство стабильности и уюта. Всё пройдёт хорошо.
Он начал издалека и спросил у Оли, как дела на работе и всё ли в порядке дома. Потом попытался поговорить про книги, но из этого ничего не вышло, потому что он их, говоря по правде, последнее время их не читал. Они были просто удобным поводом приходить к Оле на работу. Затем он собрался с духом, остановился и взял её за руки.
– Скажи… Тебе не кажется, что жизнь последнее время стала какой-то хрупкой? – он никак не решался перейти к основному вопросу.
Оля слегка сжала его руки, прищурилась и замолчала, как будто формулируя мысль.
– Сначала ты мне скажи. Ты не хотел бы меня поцеловать? – она склонила голову набок.
У Доцента подкосились ноги, и он чувствовал, что его ладони предательски потеют. Затем мозг будто бы отключился на минуту, и тело действовало уже без его участия. Он прижал Олю к себе, запустив правую руку ей в волосы, и поцеловал. Точнее, сначала просто ударился губами в её губы. Но она всё-таки ответила на его поцелуй, приоткрыв рот.
Они стояли на дороге между двух фонарей и целовались. Доцент чувствовал, что Оля немного дрожит, как будто бы ей холодно. Надо было проводить её домой, чтобы она не простудилась, но он не мог оторваться. Не хотелось больше ничего, он даже не опускал руки ниже, не трогал её. Хотелось просто целовать её и понимать, что она согласна и что он больше не один. На улице больше никого не было, и создавалось впечатление, что они остались вдвоём во всём мире.
Затем Оля слегка отстранила его.
– Пойдём ко мне?
– У тебя же мама дома, нас увидят, – бормотал в полусознательном состоянии Доцент.
– Мама у себя в комнате, а мы в мою пойдём.
Доцент старался прогнать
