РАССКАЗЫ ОСВОБОДИТЕЛЯ - Виктор Суворов (Резун)

Из окон то тут, то там стали выглядывать удивленные заспанные люди. Видно, вступление в город нескольких разведывательных батальонов осталось почти незамеченным, но звук стрельбы разбудил горожан. Тут и первые прохожие появились. Какая-то пожилая женщина остановилась у командирского танка, осмотрела его и спокойно отошла. Дворник со щеткой вместо привычной нам кустарной метлы остановился у другого танка. Чешская армия имеет на вооружении такие же танки; кроме того, разведчики вместо полевой формы носят пятнистые маскхалаты без знаков различия, поэтому, вероятно, жители окрестных домов просто не могли себе представить, что это не чешская армия, а какая-то другая.

Не забывайте, что красные звезды, гвардейские знаки, белая кайма и прочие украшения наносятся только на броню боевых машин «придворных дивизий» перед парадами, демонстрациями мощи и прочей показухой. Обычные танки и бронетранспортеры Советской Армии никаких опознавательных знаков не имели, кроме трехзначного номера на броне да иногда опознавательного знака дивизии — ромбика, оленя, дубовых листьев. Сейчас в дополнение к этому вдоль всего корпуса танка и поперек башни были нанесены широкие белые полосы. Эти-то полосы и заинтересовали пожилого мужчину со шрамом на левой щеке. Он долго рассматривал танки, а потом обратился с вопросом к разведчикам, сидевшим на броне. Те явно не поняли вопроса, промолчали. Седой постоял еще несколько минут у танка, а потом отошел, недоуменно пожимая плечами.

Журавлёв, из окна банка наблюдавший за этой картиной, приказал собрать всех офицеров в центральном зале.

— Сейчас пойдут вопросы, что да как, да зачем мы здесь. Приказываю посылать всех как можно дальше. У меня на этот счет большой опыт с пятьдесят шестого года. Ясно?

— Ясно! — дружно и весело ответили офицеры.

Но комбат заметил, что самому молодому из офицеров, командиру четвертой глубинной разведгруппы, что-то не ясно.

— Что у тебя?

— Товарищ майор, а как же быть с приказом политуправления «Каждый советский солдат — дипломат и агитатор»?

— Пусть замполит агитирует на мосту, он за это деньги получает! — отрезал комбат. — А пока его нет, всех посылать!

Комбат, наверное, сообразил, что его слова могут быстро передать замполиту, и оттого более миролюбиво добавил:

— Мы охраняем объект особой важности. Пока не получим подкрепление, нечего дискуссии разводить. Скоро подойдет танковый полк, тогда агитировать будем.

В зал влетел сержант Прохоров, заместитель командира взвода:

— Товарищ майор! Танки. Без опознавательных знаков!

— Что за танки?

— Пятьдесят пятые!

— Рота, к бою!

3

Широкие белые полосы были нанесены на все боевые машины войск, принимавших участие в операции «Дунай», дабы отличать их от таких же боевых машин армии Чехословакии. Предполагалось, что армия Чехословакии останется в своих казармах и выступить не посмеет. Появление бесполосых танков и других боевых машин могло означать только одно: они таки осмелились.

До подхода танкового полка оставалось не меньше часа, помощи ждать было неоткуда. Журавлёв с тоской смотрел на приближающийся головной танк, на лобовой броне которого не было и следа белой краски.

Рота глубинной разведки укрылась в здании банка, два ПТ-76 приготовились встретить чехов бронебойными снарядами.

ПТ-76 — танк разведывательный, плавающий, оттого ни тяжелой брони, ни мощного вооружения на нем нет. В сравнении с Т-55 он беззащитен. Кроме того, батальон оказался разорванным на части и противостоять приближающейся чешской танковой колонне, конечно, не мог.

Ствол ПТ-76 плавно опустился, башня чуть заметно поплыла в сторону: сейчас врежет! Авось на головном танке прицелы разобьет или башню заклинит.

Но оставалась надежда на то, что чехи первыми стрелять и не будут.

Головной танк чехов, кажется, и не имел такого намерения, пушка его, хотя и расчехленная, смотрела высоко в небо, командир танка был хорошо виден на башне. Танки стремительно приближались, выбивая траками снопы искр из старинной брусчатки. Казалось, колонне не будет конца, все новые и новые танки появлялись из-за поворота, переполняя узкую улицу удушающим смрадом выхлопных газов.

— Товарищ майор, кажись, наши.

— Точно наши! Смотрите, какие комбезы грязные!

— Что за чертовщина, рано уж больно они.

— Здорово, ребята!

— Физкульт-привет!

Головной танк свернул в сторону и встал, освобождая путь колонне. Журавлёв с конвоем поспешил к нему.

Из башни появилось широкое нахальное, совершенно грязное лицо. Комбинезон промаслен насквозь — русский. Лет сорок — значит, не солдат, а там, под комбинезоном, хрен его знает, какие погоны: перезрелый старлей или юный полковник. Остается только гадать. Если в головном танке, то может быть командиром батальона, а то и командиром полка. Когда все в комбинезонах, все равны, как в бане. Можно обматерить кого угодно.

— Ты какого куля без полос шатаешься по братской стране, вроде как контрреволюция какая?

— Мы в резерве стояли, нас вводить не хотели, а потом все же решили, только к тому времени белой краски уже не осталось, — примирительно улыбнулся чумазый.

— Братец, я б тебя сейчас бронебойным ошпарил! Говори спасибо, что морда у тебя российская и комбез грязный. Хоть бы на головном танке полосочку нарисовал!

Мордатый презрительно глянул на разведывательные танки:

— Это твоими-то пукалками ошпарить хотел?

Прохожие с удивлением слушали незнакомую речь, и самые проницательные, видно, уже почувствовали недоброе. Голова танковой колонны тем временем остановилась, и задние подтягивались, размещаясь на стоянку прямо поперек трамвайных путей.

— Ты меня, что ли, усиливать прибыл? — обратился вновь Журавлёв к чумазому танкисту.

Тот поднял удивленные глаза. Как и большинство советских командиров, он был не всегда вежлив, посему ничего не ответил.

4

— Кто такие? — кричал в трубку начальник штаба дивизии. — Наши первые танки вступят в Прагу минут через тридцать!

Комбат выключил аппарат, кликнул конвой и отправился к танкистам выяснять, кто они такие.

— Ребята, вы из шестой гвардейской дивизии?

— Нет, из тридцать пятой.

— Где командир у вас? Нестыковка какая-то получается!

— А вот он, — указал молоденький солдатик на чумазого, с которым Журавлёв только что так мило побеседовал.

— Кто он по должности и по званию?

— Майор Роговой, заместитель командира полка.

Журавлёв вновь направился к нему.

— Товарищ майор, — на этот раз официально обратился Журавлёв, — я командир разведбата шестой гвардейской дивизии. Я получил сведения из штаба, что ваш полк находится не на своем месте.

Чумазый присвистнул. Нет худшей ошибки для командира, чем завести свое подразделение не туда, куда надо. Сообщение Журавлёва произвело на танкиста соответствующее впечатление. Он быстро достал свою карту и развернул ее. Прямо в центре карты красовался большой красный овал с черной надписью «35-я мотострелковая дивизия». Выше размашистым почерком: «Утверждаю. Начальник штаба 20-й гвардейской армии генерал-майор Хомяков». Сомнений быть не могло: танкисты находились именно там, где им было положено находиться.

— Тогда принимай банк, — нагло проговорил Журавлёв, — он на твоей территории находится. А я, кажется, немного заплутал.

— Не знаю никакого банка, не было у меня задачи банк захватывать. Телеграф — да, телефонный узел тоже, а банка не было.

— Раз на твоей территории, то забирай. А мне он на хрен не нужен. Мои гвардейцы сейчас смотаются. Мне мосты приказано захватывать.

— Мосты захватывает разведбат нашей дивизии, — уверенно сказал танкист, — а мы поддержать прибыли.

Танкист еще раз ткнул в карту. Овал покрывал и мосты, сомнений быть не могло.

— Слушай, а ваш разведбат тоже без полос на броне?

— Кажись, да. А что?

— Я думаю, что совсем недавно два наши разведбата друг по другу стреляли!

— Иди ты!

— Вот тебе и иди, — Журавлёв спешно разворачивал свою карту, стараясь понять, в чем он ошибся. Но на его карте красовался точно такой же красный овал, накрывающий всю центральную часть города вместе с мостами. Вверху была точно такая же надпись: «Утверждаю. Начальник штаба 20-й гвардейской армии генерал-майор Хомяков». Единственным отличием было то, что у Журавлёва на карте было написано «6-я гвардейская мотострелковая дивизия», а не 35-я.

Командиры выругались в один голос: штаб армии поставил одну и ту же задачу сразу двум дивизиям, причем одна из них была без установленных опознавательных знаков.

— Доставай свои фотографии, — бросил чумазый танкист, раскладывая на планшете свои.