Кома: изнанка реальности - Олег Мирт

– Но ты их мог видеть не так давно в жизни, возможно, если напряжешь голову, ты их вспомнишь. Но это не главное. Дело в том, что твое альтер эго смогло сделать так, чтобы ты утратил контроль над сосудом и сейчас, когда никто им не управляет, твое место может занять кто угодно, а ты станешь частью этого города, который будет переделан по предпочтениям другого твоего «Я».

– Это похоже на бред! Ты пытаешься мне зубы заговорить? – негодовал Владимир.

– Я понимаю твое негодование. Сам я лишь однажды был хозяином сосуда еще в далеком детстве, но не долго, до того как мы заболели оспой! Ты наверняка ничего не помнишь до этого момента, но потом ты взял руль в свои руки. Ты так давно не был в этом городе, потому ты о нем ничего не помнишь. Как я уже говорил, этот мир создан тобой, но некоторые твои альтернативные разумы живут собственной жизнью и вожделеют ту власть, которой обладаешь ты. Они хотят покинуть этот мир, и они готовы на любые гнусности и жестокости. Самым опасным из твоих противников являются двое, это тот, которого ты убил, если ты говоришь правду и тот, на кого он работал. Кличка у него… – двойник задумался на мгновение. – То ли Хан, то ли Король!

– Шах?

– Точно! Шах! – радостно воскликнул двойник. – Шах не пытается захватить сосуд, но его стоит опасаться больше остальных! Он маньяк! Он ненавидит себя, как следствие и все свои воплощения! Он истребляет нас, словно ребенок, давящий жуков. С такой же одержимостью и легкостью. Он заключает сделки с самыми перспективными из нас и продолжает уничтожать остальных. Он безумец! Если он уничтожит слишком много, то сосуд рискует остаться пустым. Ведь мы не живем так долго как сосуд. В этом случае наш сосуд утратит какие-то физические или умственные способности: паралич, шизофрения, болезни сердца и других органов. Не верь Шаху, если он заговорит с тобой! Шах гораздо старше, чем, кажется на первый взгляд!

– Ты хочешь сказать, что весь этот мир наполнен моими двойниками, которые отвечают за разные функции реального организма? Это, типо, мое подсознание?

– Почти так. Мы не отвечаем за разные функции, мы заменяем, друг друга, когда одно сознание устает или умирает.

Внезапно двойник рухнул на диван и стал корчиться то ли от боли, то ли еще от чего. Владимир с опаской подошел к нему.

– Что с тобой?

– Ничего! – сквозь зубы выдавил двойник. Он судорожно вцепился в эспандер, что лежал на полу и стал быстро сжимать его левой рукой. – В основном я все тебе рассказал, только не говори Шаху, что это я открыл тебе правду!

– Не скажу! – фыркнул Владимир и поспешил покинуть дом не прощаясь.

То, что говорил этот безумец, не могло походить не на что иное, как бред психа со стажем. Во всяком случае, этот безумец что-то знал о Шахе и двойнике, который ему помогал. Возможно, слова безумца не были лишены смысла, возможно, он выражался метафорами, но что они, черт возьми, могли значить эти метафоры. Скорее этот негодяй решил просто запутать Владимира, а сейчас набирает номер Шаха, и через минуту здесь будет кавалерия. Нужно было его сразу прикончить, возмутился своей оплошности Владимир, сейчас уже возвращаться поздно. Не смотря на верный ход мыслей, он все же пошел наперекор им, и направился назад. Как он и подумал, этот безумец уже звонил кому то:

– Да! Он только что вышел. Этот придурок ему все рассказал. А я что мог сделать? Я выкручивался, как мог. – Безумец все еще держал в руке эспандер. Он посмотрел на него и швырнул в закрытое окно, отскочив, тот шмякнулся за диван. После этого тот плюнул на пол и, словно ударом по футбольному мячу, растер плевок. – Если ты так говоришь! – продолжил разговор безумец. – Я догоню его!

С этими словами он бросил трубку на пол и обернулся. Какого было его удивление, когда в дверном проеме стоял Владимир. Подумать о том, что дичь так скоро станет охотником, он не мог. Резким движением он швырнул столик, на котором стоял телефон, во Владимира, а сам бросился наутек в соседнюю комнату. Владимир последовал за ним. Подбежав к двери, он увидел, что из кухни есть еще одна дверь. В два прыжка Владимир добежал до этой двери и оказался в ванной, он аккуратно осмотрел помещение, прятаться было негде, и в этот момент послышался хлопок входной дверью. Чертов безумец обхитрил Владимира. Последний помчался на улицу, но Владимир выглянув за дверь уже никого не обнаружил. Кем бы ни был этот выдумщик, бегал он как заправский легкоатлет. Из телефонного разговора следовало, что скорей всего подкрепление не приедет в ближайшее время, что заставило Владимира рискнуть: немного осмотреться в квартире негодяя.

Еще один двойник, хотя видок у него был препаршивый, соответствующий району. Нищета загоняет людей и не в такие места, это можно сказать промежуточная яма между «более менее» и «совсем невыносимо». Однако отличия от последнего практически не просматривались.

Владимир нашел тонкую полированную палку, походившую на прут от детской кроватки, и стал ей рыться в мусоре, боясь подцепить какую-то заразу. После безуспешных поисков он плюнул на это дело. В этот момент он хотел уже было сесть на байк и мчаться на все четыре стороны от сюда, но наступил на тот самый эспандер, что хозяин квартиры швырнул за диван. Почему то эта резиновая штуковина привлекла внимание. Он поддел резиновое кольцо палкой, что была у него в руке, и поднял вверх, эспандер скользнул вниз. На черном эспандере с одной стороны была едва видимая надпись сделанная синим маркером: «Ты не возьмешь вверх!»; а на другой стороне тем же маркером: «Ты в этом уверен?».

В голове мелькнула мысль об оборотня. Быть может у этого бедолаги раздвоение личности. Но как бы там ни было, он работает на Шаха, а последний весьма не дружелюбно настроен. Теперь точно следовало сваливать.

Владимир быстрым шагом направился к выходу. Только он собрался выйти через дверь, как вдруг послышался скрип тормозов. Сердце в груди сдавило от страха. В этот раз Владимир четко ощущал, что весь его образ рушится, вся выстроенная им крепость была всего лишь карточным домиком, и теперь некто решил начать тягать карты из основания, проверяя его на прочность. Владимир дрожащей рукой вынул пистолет из кармана и прижался к стене у окошка, пытаясь аккуратно выглянуть наружу. К его величайшему удивлению, на улице