Чего хотят вампиры - Елена Никитина

— Разочарована?

Разочарована?! Идиот! Какой же он все-таки идиот! Да я запретила себе даже в мыслях произносить его имя, чтобы муки совести не свели меня с ума! Я изо всех сил старалась спрятать за глухими дверьми забвения все воспоминания, которые могли бы мимоходом соткать перед глазами его образ, чтобы не поддаться отчаянию! Мне стоило неимоверных усилий глубоко загнать щемящую боль от потери того, кто не был врагом, но и не стал другом! Да мне… Да я… А он…

— Ух, упырина проклятая! — сама не заметила, как произнесла последнюю фразу вслух.

— Надеюсь, это означает, что ты рада меня видеть? — Вампир вопросительно изогнул бровь.

— Не знаю, еще не решила.

А сердце бухало так, словно собиралось проломить ребра во что бы то ни стало. Как же это упоительно — обмануться в самых худших своих ожиданиях. И никто даже словом или намеком не дал понять, что стоящее сейчас передо мной клыкастое недоразумение клана Зварру решило повременить с собственными похоронами. А ведь я даже не успела до конца осознать, что утренняя встреча была наяву. Вампиры, что с них возьмешь? Но я готова простить им эту маленькую тайну ради вот этого краткого мига самого настоящего блаженства, от которого кружится голова и предательски подгибаются колени. Самым настоящим образом подгибаются. Пришлось ухватиться за ворот рубашки злобного упыря, чтобы позорно не сползти к его ногам.

А злобный упырь смотрел на меня как-то странно, проникновенно и задумчиво, будто видел нечто известное лишь ему одному. В темных, как сама ночь, глазах вампира плескались огненные всполохи, маня и завораживая. Я была не в силах отвести взгляд, отчаянно балансируя на краю бездонной пропасти, когда достаточно малейшего дуновения, чтобы сорваться в непроглядную бездну или взмыть к облакам. И мне сейчас было абсолютно все равно, каким ветром меня сдует, главное — этот противный упырь действительно жив.

Легкое прикосновение мужских губ к шее обожгло кожу, острый клык царапнул бьющуюся загнанной птицей жилку. Какой двусмысленный поцелуй, но от этого еще более чувственный и волнующий. Я откинула голову и прикрыла глаза, с нетерпением ожидая продолжения. Если укусит — плевать, если нет…

— Светлана, что же ты делаешь? — подозрительно глухо спросил Стефианир, осторожно отстраняясь от меня. Сейчас его взгляд, блуждающий по моему лицу, был поистине бездонным.

— Если скажу, что не знаю, ты мне поверишь? — Я облизнула отчего-то вмиг пересохшие губы. — И потом — ты первый начал.

— Неужели? — Из моих пальцев мягко извлекли орудие несостоявшегося убийства. Совсем про него забыла.

— Что? Страшно? — Удержаться от колкости не получилось.

— Напрягает, — не преминули мне вернуть шпильку. — И мешает.

Топорик, как третий лишний, отправился коротать ночь в ближайшем углу, а воскресший вампир склонился к моим губам. Его поцелуй был нежным, осторожным, трепетным, будто он боялся разрушить хрупкую, еще не до конца сформировавшуюся ткань нашего ночного и, кажется, уже далеко заходящего свидания. Все мысли, которые если еще были у меня в голове, улетучились в мгновение ока. Кроме одной.

— А разве истинному вампиру может что-то помешать? — спросила я, едва получила возможность говорить. Зачем это делаю — не знаю, но вопрос почему-то казался жизненно важным.

— Может, — последовал недовольный ответ. Клыкастому искусителю не понравилось, что его отвлекают от столь упоительного занятия, но тем не менее он напрягся, не представляя, чего еще от меня следует ожидать.

— И что же это?

— Твое категоричное «нет».

Я выдержала театральную паузу и многообещающе улыбнулась.

— Не дождешься.

Комната, смело претендующая на звание роскошно обставленного рабочего кабинета, была погружена в полумрак. Несколько горящих факелов по углам и свеча на столе создавали атмосферу таинственности и некоторой интимности. Глубокие тени, смазывающие все краски интерьера, словно живые, постоянно меняли очертания, отчаянно пытаясь отвоевать у света свое законное пространство, ведь ночь — это их время. Но пока безрезультатно — присутствующие в комнате почему-то не торопились удаляться на покой.

За столом собрались четверо, трое мужчин и одна женщина. Их внимание было приковано к налитой в серебряное блюдо алой жидкости. В воздухе явно ощущался металлический запах, не оставляя сомнений в принадлежности содержимого блюда к таким важным, а для некоторых и вожделенным биологическим субстанциям.

Ноздри всех четверых жадно трепетали, непроизвольно удлинившиеся клыки зловеще мерцали в пламени свечи, и кое-кто даже сочувственно вздыхал, жалея, что столь ценный продукт растрачивают на всякую ерунду. Но его мнения никто не спрашивал, для остальных главным было другое — информация.

Гладкая мерцающая поверхность крови отражала не склоненные над ней лица, не высокий, украшенный причудливой золотой вязью потолок, а две совершенно посторонние фигуры, которых не было, да и не могло быть в этом кабинете. Молодого вампира и странную иномирянку. Их встреча с самого начала и являлась предметом столь пристального внимания собравшихся вампиров.

— Нет, ты только посмотри, что они делают! — первым не удержался от возмущенного комментария один из наблюдателей. — Вот паршивцы!

— А тебя больше устроила бы несколько иная развязка? — усмехнулся другой. — Да, Листей?

— В данной ситуации меня не устраивает никакая развязка, Карилен. — Недовольства в голосе целителя только прибавилось. — Надо срочно что-то предпринять! — Он обвел всех решительным взглядом, твердо рассчитывая на поддержку общественности.

— Ты серьезно предлагаешь им помешать или тоже желаешь поучаствовать? — с игривым любопытством муркнула единственная на собрании женщина и кивнула в сторону необычного информационного носителя.

— А тебя, Глафирена, вообще не спрашивают! — стараясь даже не смотреть в сторону излишне откровенного декольте, осадил нахалку Листей.

Та не обиделась, лишь привычным движением тряхнула головой, отчего волосы взметнулись белокурой волной, открывая идеально красивую шею. Ей нравилось дразнить мужчин, а этого излишне серьезного буку — особенно. Он такой забавный!

— Я, между прочим, переживаю за брата и всегда готова прийти ему на помощь.

— Хочешь сказать, что именно сейчас твоя помощь ему жизненно необходима? — Целитель не мог отказать себе в удовольствии поддеть оппонентку, но не преуспел.

— Боюсь, именно сейчас он ее и не оценит, — фыркнула клыкастая блондинка. — Поэтому, в отличие от некоторых, я не предлагаю всяких глупостей.