Стихотворения (1884 г.) - Владимир Бенедиктов

Борьба

Таков, знать, богом всемогущимУстав дан миру с давних пор:Всегда прошедшее с грядущимВело тяжелый, трудный спор,Всегда минувшее стоялоЗа свой негодный старый хламИ свежей силы не пускалоК возобновительным делам;Всегда оно ворчало, злилосьИ пело песню всё одну,

Что было лучше в старину,И с этой песнью в гроб валилось,И над могилами отцов,Зарытых бодрыми сынами,Иная жизнь со всех концовКатилась бурными волнами.Пусть тот скорей оставит свет,Кого пугает всё, что ново,Кому не в радость, не в приветЖивая мысль, живое слово.Умри – в ком будущего нет!

Порой средь общего движеньяВсё смутно, сбивчиво, темно,Но не от мутного ль броженьяТворится светлое вино?Не жизни ль варвар Риму придал,Когда он опрокинул Рим?Где прежде правил мертвый идол,Там бог живой поставлен им.

Там рыцарь нес креста обновыИ гибнул с мыслью о кресте.Мы – тоже рыцари ХристовыИ крестоносцы, да не те, –Под средневековое игоУже не клонится никто.И хоть пред нами та же книга,Но в ней читаем мы не тоИ новый образ пониманьяКладем на старые сказанья…И ныне мы пошли бы в бой –Не ради гроба лишь святого,Но с тем, чтоб новою борьбойОсвободить Христа живого!

Возмутитель

Они себе спокойно жили.И в теплоте грехов своих,Тучнея телом, не тужили,Что духа правды мало в них.

Они средь общего недугаИ развращенья своегоВзаимно берегли друг друга,Не выдавая никого.

И мнилось – счастья дождь перловыйТам всех во мраке орошал,Но к ним собрат явился новыйИ мирно жить им помешал.

Душою честной, сердцем правымОн возлюбив не мрак, но свет,Не шел на сборище к лукавымИ к нечестивым на совет.

Он против зла восстал с уликой,Вступясь за правду и закон,Восстал – и тем соблазн великойРаспространил повсюду он, –

И отшатнулся каждый жительТех мест нечистых от него,И все кричат: «Он – возмутитель!Схватить! Связать! Изгнать его!»

А помните – народом чтима,Средь богом избранных земель,На торжище ЕрусалимаБыла заветная купель.

И с каждой срочною денницейТо место некто посещал,И чудотворною десницейВ купели воду возмущал;

И тот, кто первый погружалсяВ те возмущенные струи, –

От злых недугов исцелялсяИ силы обновлял свои.

Тот благодатный посетитель…Скажите, люди: кто он был?И он был также возмутитель, –Он воду грешников мутил.

Но были дни тогда иные,И на целителя тогоТам не кричали те больные:«Схватить! Связать! Изгнать его!»

Искусство и природа

Смирись перед творцом природы,Простершим в безднах неба своды,О смертный! – осенен венцомНауки, разума и чувства,О целях судишь ты искусства –Но ты ли был его творцом?О нет, – в рассаднике ЭдемаЕще не появлялся ты,А на земле уже поэмаСлагалась вечной красоты.Не до тебя ль чертог свой отчийУстановив, верховный зодчийБессмертной славою сиял?В безмерной храмине эфираНе до тебя ль художник мираПисал картины и ваял?И, взяв в пространстве, мглой покрытом.Кисть света и сказав: «Гори!» –Прошел по небу колоритомПредвечной утренней зари,И солнце вспыхнуло пожаром,И, детский вид свой округля,Запеленалась водным паромНоворожденная земля, –И в каплях слез благоговейныхВода, хладея, потеклаИ в углубившихся бассейнахБлестящим зеркалом легла, –И над водами дух природыПромчался, бурной мощи полн, –И всколыхнувшиеся водыЗаговорили шумом волн,И их чтоб слышать разговоры –Под светлым куполом небес,Прорвав подземные затворы,Над долом выдвинулись горы,Над почвой вытянулся лес, –И лес свой подал шумный голос,Лист перемолвился с листком,И встрепенулось всё кругом:И с золотой щетинкой колос,И травка с чутким стебельком, –И было всё уже готово –Подножье жизни и престол;Адама нет, но есть уж слово,Нет человека – есть глагол,Есть красота, лучи, улыбка,И солнца свет, и тень ветвей,И резво плещущая рыбка,И с звонкой трелью соловей.Уже и зверь неукротимыйВ дубравной чаще пробежал,А человек еще незримыйВ зерне грядущего лежал.Искусство в боге начиналосьС природой вместе – заодно.Художник смертный! Что ж осталосьИ что в удел тебе дано?Одни ль природе подражаньяДа списков слабые чертыС ее достойной обожаньяНерукотворной красоты?Но тут при сходстве самом близкомТы не достигнешь торжества, –Твой труд всё будет мертвым спискомС живой картины естества.В замену лиц ты дашь мне маски –И, взяв природу в образец,Где ты возьмешь такие краски,Какие розлил в ней творец?Нет! Тот художник бесконечный,– Земли и неба царь предвечный,По изволенью своемуТебя поставил на свободеНе подражателем природе,Но подражателем – ему.Рука слаба и средства малы,Но, при стремлении святом,В душе ты носишь идеалыИ воплощаешь их потом.В порывах творческих мечтанийСвершая огненный полет,В кругу волшебных начертанийТы ищешь новых сочетаний,Каких природа не дает.На что ей амвра фимиамов?На что ей цирк и пантеон?В ней нет дорических колонн,Ни микеланджеловских храмов,Ни рафаэлевских мадонн.Не из природы ты их вынул,Но, взяв их из души своей,Ты мысль свою в природу вдвинул,Внедрил свою идею в ней.

Служи ж творцу как жрец избранный,Природы в храмине пространной,Где всё, что господом дано,Чем полн сей дом богослуженья,Сквозь таинство преображенья0 В твоей груди проведено.И в благодарности смиреннойСознай, что мощный царь вселенной,Чтоб приобщить тебя к себе,Отмежевал в сей жизни бреннойУчасток творчества тебе!

На 1861

«О господи! Как время-то идет!» –Твердило встарь прабабушкино племя,И соглашался с этим весь народ.Да полно, так ли? Движется ли время?У нас в речах подчас неверен слог,Толкуем мы о прошлом, преходящемИ будущем, а в целом – мир и богВсегда живут в одном лишь настоящем.

И нету настоящему конца,И нет начала. Люди вздор городятО времени, – оно для мудрецаВсегда стоит, они ж идут, проходятИли плывут по жизненной рекеИ к берегам относят то движенье,Которое на утлом челнокеСвершают сами. Всюду – заблужденье.

О род людской! Морщины лбовСчитает он, мытарства и невзгоды,Число толчков, число своих гробовИ говорит: «Смотрите! Это – годы.Вот счет годов – по надписям гробниц,По памятникам, храмам, обелискам».

Не полно ль годы цифрами считатьИ не пора ль меж новостей, открытийОткрытому сознанью место дать,Что мир созрел для дел и для событий?

О, вознесись к творцу, хвалебный глас,От всей России в упованье смелом,Что новый год, быть может, и для насОзначится великим, чудным делом!О, если б только – в сторону мечи!И если бы средь жизненного пираКровь не лилась! Господь нас научиТворить дела путем любви и мира!Воистину то был бы новый год,И новый век, и юбилей наш новыйИ весь людской возликовал бы род,Объят всемирной церковью Христовой.

Воскресная школа

«Свет да будет!» – божья силаИзрекла – и мрак исчез.И для всех зажглись светилаВ беспредельности небес.И с тех пор, нас одеваяДня блестящего в парчу,Ровно светит вековаяСолнца лампа огневаяБедняку и богачу,Ни пред кем тот свет не скрытен,Всем доступен горний луч –

Тем, кто слаб и беззащитен,И тому, кто так могуч.А потом, как мгла ночнаяУпадет на грешный мир, –Пусть иной летит на пир,Где сверкает пыль земная,Где поддельный блеск велик,А иной – зажжет лучину,Осветит тоску-кручинуИль затеплит свой ночник!

Но еще есть свет верховный,Свет не солнца и планет,Но чистейший свет духовный,Свет науки, божий свет,И без этого сияньяТщетно б шел за веком век, –Светом нравственного знаньяЧеловек есть «Человек».Кто не хочет, чтоб доступенСвет тот был для всех людей,Тот – недобрый муж, преступенОн пред совестью своей,И, с ночным злодеем схожий,Встав на брата своего,Он срывает образ божийСвятотатственно с него.Сам Христос – учитель братства –Тот, кем наша жизнь крепка,От духовного богатстваНе отторгнул бедняка.Не лишил его ученьяИ святых своих чудес –Он, что умер средь мученьяИ на третий день воскрес.Воскресеньем он прославилСвой всецарственный престол,Он воскрес, а нам оставилСлово, грамоту, глагол,И воскресшего глаголы –Вечной жизни в нас залог,Он – глава воскресной школы,Он – всеграмотности бог!Будь же грамотность роднаяДелом Веры и Любви!Восклицаем, начиная:«Царь небес! Благослови!»

Стихи, читанные на юбилее князя П. А. Вяземского 2 марта 1861 г.