Флоту - побеждать! - Вячеслав Коротин

— Здравствуйте, братцы! — гаркнул Степан во всю силу своих лёгких.

— Здрав желам вашдительство! — дружно отозвался строй после секундной паузы.

— Спасибо вам от Государя, от России и от меня за блестящий переход! Ура героям — богатырцам!

— Урааа! — снова разнеслось над рейдом.

— Александр Фёдорович, — обернулся Макаров к каперангу. — Команда успела позавтракать?

— Так точно, ваше превосходительство.

— Тогда я бы очень вас попросил уделить мне с полчасика.

— Всецело в распоряжении вашего превосходительства.

— Давайте без чинов, Александр Фёдорович. Пригласите меня к себе в салон и расскажите о том, как проходил прорыв. Конечно, вам придётся представить рапорт об этом, но во — первых, не хочется ждать, уж простите старика за нетерпение, — улыбнулся в бороду Степан, — а во — вторых, всё‑таки хочется узнать всё из первых уст, и не официальным, а человеческим языком.

— Милости прошу, Степан Осипович, — разулыбался Стемман. — Полностью к вашим услугам. Я распоряжусь подать чай или кофе?

— Чаю, если не трудно. Покрепче.

В полчаса не уложились. Макаров постоянно перебивал каперанга, интересуясь всевозможными деталями практически каждого эпизода. Командир крейсера к концу рассказа стал уже здорово нервничать, ожидая уточняющих вопросов чуть ли не после каждого 'пакета информации', который сообщал командующему.

— … ночь прошла спокойно, а когда мы увидели квантунские горы, то выдохнули с облегчением — пришли, — закончил повествование о своей одиссее Стемман.

— Благодарю за рассказ, ещё раз выражаю своё удовольствие, как экипажу крейсера, так и вам лично. Буду ходатайствовать о вашем награждении за эту операцию.

— Премного благодарен. Но не ради наград служим, — встал и поклонился командир 'Богатыря'.

— Разумеется, разумеется, — кивнул Степан. — Но служить можно по — разному, а служба примерная, достойная подражания, всё‑таки отмечена быть должна. И ещё вопрос: что, кроме себя самого и своего геройского экипажа доставил 'Богатырь' в Артур?

— Всё согласно вашим распоряжениям, Степан Осипович: пять десантных пушек Барановского с боекомплектами, десять пулемётов с боекомплектами, две станции беспроволочного телеграфа 'Телефункен', — по памяти затараторил Стемман, — сорок мин заграждения, медикаменты, пятьсот литров серной кислоты, шёлк для аэростатов… Ну вот и всё. 'Богатырь' имеет полуторный боекомплект.

— Негусто, конечно, но понимаю — крейсер не транспорт, обширных трюмов не имеет. И на том спасибо. Большое спасибо! Очень пригодится вами доставленное и флоту, и крепости. А излишек боекомплекта придётся сдать на другие корабли эскадры — нам тут тоже недавно здорово пострелять пришлось.

— Понимаю. Не неожиданность, — улыбнулся в усы Стемман. — Степан Осипович, прошу прощения, конечно, но не расскажете ли о событиях последних дней под Артуром — нам в море газет не присылали… А, судя по вашим словам, имело место сражение с японцами…

— Имело место…

Макаров вкратце рассказал о подрыве на минах японских броненосцев, об атаке Бицзыво, и о том, во что это вылилось в результате.

— Приходится пожалеть, что мы не пришли несколькими днями ранее, — с искренним сожалением произнёс Стемман. — Уверен, что пушки моего крейсера очень бы пригодились эскадре.

— Вне всякого сомнения, уважаемый Александр Фёдорович, вне всякого сомнения, — немедленно согласился Макаров. — Но можете не беспокоиться — вашему 'Богатырю' я скучать в порту не дам. Тем более, что 'Паллада' подорвана, а 'Аскольд' в ремонте. К тому же 'Баян' с 'Новиком' здорово поистрепали свои машины и нуждаются в передышке…

- 'Богатырь' готов выйти в море немедленно!

Стемман, несмотря на свою 'тяжеловесную' фамилию: СТЕММАН, выглядел натуральным Дон Кихотом — высокий, худощавый, бородка клинышком, тоненькие усики вразлёт… Да и темперамент выказывал тот самый — донкихотский…

— Немедленно — запрещаю, — спокойно осадил каперанга командующий флотом. — Вам, во — первых, надлежит сдать порту и крепости всё то, что доставлено из Владивостока. Во — вторых, 'Богатырь' проделал немалый путь, так что, подозреваю, и у ваших механиков есть чем заняться, чтобы крейсер, когда понадобится, выдал те самые узлы, которые прописаны в его 'паспортных данных'. Ради этого флот готов подождать несколько дней. Согласны?

— Согласен, — потупился командир крейсера.

— А кроме 'железа' имеются ещё и люди, которые вымотаны долгим и опасным переходом. О них тоже нужно думать. Так?

— Так точно.

— Тогда приказываю: в первую очередь заняться сдачей грузов в порт, а во — вторую, вам, и всем свободным от службы офицерам прибыть завтра в полдень в Никольский собор на благодарственный молебен. А вечером — в Морское Собрание на банкет.

— Благодарю за приглашение, Степан Осипович.

— Засим позвольте откланяться — и у меня, и у вас сегодня ещё немало дел, так что займёмся ими. Все отчёты и рапорты прошу сегодня прислать в мой штаб на 'Петропавловск'. Успеете к спуску флага?

— Всё уже подготовлено, — Стемман открыл ящик своего бюро и выудил оттуда пухлый конвертище. — Прошу, ваше превосходительство.

— С вами приятно иметь дело, Александр Фёдорович, — улыбнулся Макаров, принимая пакет. — Благодарю за такую предупредительность. Ну что же, проводите меня до трапа и жду вас завтра в соборе.

'Боевой', разумеется, от борта крейсера давно отвалил, и командующего ожидал катер с флагманского броненосца.

По пути к 'Петропавловску' Степан неоднократно оглядывался на 'Богатыря' и неоднократно же радовался такому ценному для эскадры пополнению. Крейсеров остро недоставало, а корабль Стеммана являлся одним из лучших представителей своего класса во всём мире. Двенадцать шестидюймовых орудий, из которых восемь участвовали в бортовом залпе, плюс дюжина трёхдюймовок… Только стоящий в ремонте 'Аскольд' превосходил своего собрата по реальной огневой мощи и был несколько более быстроходным.

В общем, во всём японском флоте не имелось ни одного более сильного крейсера, который был бы способен 'Богатыря' в открытом море догнать, и ни одного более слабого, который смог бы от него уйти.

Японцы, правда, по одному ходят крайне редко, но теперь из 'Баяна', 'Аскольда' и 'Богатыря' рисовалось такое шикарное трио, при встрече с которым любой вражеский крейсерский отряд был практически обречён на уничтожение.

А ещё через недельку — другую, когда войдут в строй 'Цесаревич' и 'Ретвизан', можно уже выходить в Жёлтое море, чувствуя себя там полным хозяином. Раздраконить японские коммуникации…

И пусть Того только посмеет встать на нашем пути!

Хотя… А ведь может! Если отзовёт из Японского моря броненосные крейсера Камимуры. К тому же, после полученных в недавней битве повреждений 'Асама' наверняка уйдёт на ремонт в метрополию, в Сасебо скорее всего. Так что минимум один из недоброненосцев командующий японским флотом затребует себе — он‑то прекрасно понимает, что дней через десять корабли под Андреевским флагом будут практически полностью контролировать акваторию Жёлтого моря, чего допускать он никак не может.

Поэтому необходимо срочно отправить приказ Иессену в ближайшее время провести крейсерскую операцию в море Японском. Чтобы чувствовали сыны Страны Восходящего Солнца, что покоя им не будет нигде. И никогда. До той самой поры, пока они не сложат оружие и не признают своё поражение в этой войне.

Глава 11

Особой религиозностью Степан никогда не отличался. Но уж если вляпался в начало двадцатого века да ещё в такой должности, будь любезен соответствовать эпохе. А по итогам последних событий на море, очередной благодарственный молебен — дело святое. Как в прямом, так и в переносном смысле.

Когда коляска, запряжённая парой рыжих жеребцов, подвезла командующего флотом к Никольскому собору, народу возле храма собралось уже преизрядное количество. В основном, конечно, присутствовали морские офицеры, но и из сухопутных офицеров и генералов крепости тоже кое‑кто прибыл. И первым поспешил поприветствовать Макарова именно генерал — майор Кондратенко.

— Разрешите, Степан Осипович, поздравить вас с успехами нашего флота, — превосходительства пожали друг другу руки.

— Спасибо, Роман Исидорович. Искреннее спасибо, за искренние поздравления…

— А вот и Василий Фёдорович! — дипломатично ушёл от скользкой темы командир Седьмой Восточно — Сибирской дивизии. Он, как и сам Макаров прекрасно знал о трениях между командующими Тихоокеанским флотом и начальником Квантунского укрепрайона. И понимал, что Стессель ведёт себя заносчиво и глупо по отношению к морякам, но обсуждать своего непосредственного начальника с адмиралом избегал.

Начальник артиллерии крепости прибыл как нельзя вовремя. Вовремя для того, чтобы помешать развитию беседы на неприятную для обоих тему.