Игра в ложь. Я никогда не… - Сара Шепард

Все молчат. Позади нас Габби укладывают на носилки. Мои подруги переминаются с ноги на ногу, но я знаю, что они не удивлены. Мы уже проделывали это раньше. Лили раздувает ноздри. Ее глаза горят гневом. Я смотрю на нее не мигая. Я не дрогну.

Мы по-прежнему буравим друг друга взглядами, пока рядом не останавливается патрульная машина, поднимая облако пыли. Двое полицейских – один коренастый, с тоненькой полоской усов, другой рыжий и веснушчатый – выходят из машины и направляются к нам.

– Юные леди? – Рыжий достает из кармана блокнот. Его рация то и дело подает звуковые сигналы. – Что здесь происходит?

Лили поворачивается к нему лицом, и на мгновение я думаю, что она сейчас расколется и все выложит. Но вот ее нижняя губа начинает дрожать. Мимо нас проходят врачи, унося Габби в карету скорой помощи.

– Куда вы ее везете? – кричит им вслед Лили.

– В больницу «Оро Вэлли», – говорит один из санитаров.

– Она п-поправится? – Дрожащий голос Лили тонет в шуме ветра. Никто ей не отвечает. Лили подбегает к машине, прежде чем они закрывают задние двери. – Я могу поехать с ней? Она моя сестра.

Коп откашливается.

– Вы пока не можете ехать, мисс. Мы должны получить от вас заявление.

Лили замирает, стоя вполоборота к нам. Буря эмоций пробегает по ее лицу, и я почти вижу, как ее мозг лихорадочно просчитывает все варианты. Наконец она пожимает плечами, и для меня это белый флаг капитуляции.

– Пусть они говорят за меня. Это произошло со всеми нами. Мы были вместе.

Я медленно выдыхаю.

Коп кивает и поворачивается к Мадлен, Шарлотте и Лорел, начинает задавать вопросы. Как только Лили залезает в машину скорой помощи и они уезжают, я чувствую, как вибрирует в кармане мобильник. Я достаю телефон и вижу новое сообщение от Лили.

ЕСЛИ С МОЕЙ СЕСТРОЙ ЧТО-ТО СЛУЧИТСЯ, ЕСЛИ ОНА НЕ ВЫКАРАБКАЕТСЯ, Я ТЕБЯ УБЬЮ.

Как скажешь, думаю я. И нажимаю кнопку «УДАЛИТЬ».

19

Послание мелом

Поначалу Эмма могла различить только размытые тени. Она слышала крики, но казалось, будто они доносятся с другого конца длинного туннеля. Жесткие доски пола впивались ей в спину. Затхлый аромат разъедал ноздри. Влажное тепло растекалось по лицу – мелькнула, расплываясь, мысль, не кровь ли это.

Мягкая ткань коснулась ее обнаженной руки. Дыхание согрело кожу.

– Эй? – попыталась сказать Эмма. Язык еле ворочался. – Эй? – снова произнесла она. – Кто здесь?

Фигура отошла. Скрипнули половицы. Что-то неладное происходило со зрением. Рядом маячил кто-то, но она видела лишь черный сгусток. Она слышала скрипящие звуки, ощущала запах меловой пыли. Что происходит?

Вскоре ей удалось сфокусировать взгляд. Темный сгусток исчез. Прямо перед ней оказалась большая меловая доска из театрального реквизита. Эмма сотни раз проходила мимо, пока шла подготовка к сегодняшней церемонии, и даже запомнила написанную на ней цитату из пьесы «Стеклянный зверинец»: «Подчас все оборачивается так неожиданно плохо». Сейчас эти слова были стерты, и их место заняло другое изречение. Как только Эмма прочитала надпись, сделанную наклонным почерком, у нее внутри все похолодело.

Перестань копать, или в следующий раз тебе станет по-настоящему больно.

Эмма ахнула.

– Кто здесь? – закричала она. – Выходи!

– Скажи что-нибудь! – заорала и я, такая же слепая, как и она. – Мы знаем, что ты здесь!

Но кто бы ни оставил эту надпись, не отвечал. И в следующее мгновение теплая пульсирующая тьма снова накрыла Эмму с головой. Ее ресницы дрогнули, хотя она отчаянно пыталась удержать глаза открытыми. Прежде чем она снова потеряла сознание, ей удалось разглядеть ту же размытую фигуру – или, может быть, две размытые фигуры, – которые возили руками по доске, стирая надпись.

Когда Эмма снова открыла глаза, она лежала на кушетке в маленькой комнате с белыми стенами. На противоположной стене висела инструкция о том, как правильно мыть руки. Еще один плакат – с описанием приема Геймлиха[49] – был прикреплен над небольшим столиком, где стояли баночки с ватными палочками и коробки с латексными перчатками.

– Саттон?

Эмма повернула голову на звук голоса. Мадлен сидела на офисном стуле рядом с кушеткой; ее руки, сцепленные в замок, лежали на коленях. Когда она увидела, что Эмма очнулась, облегчение разлилось по ее лицу.

– Слава богу! Ты в порядке?

Эмма подняла руку и прижала ее ко лбу. Она снова могла управлять конечностями, которые уже не казались набитыми песком, как прежде.

– Что случилось? – прохрипела она. – Где я?

– Все хорошо, дорогая, – произнес другой голос. Эмма увидела долговязую женщину с выбеленными волосами до плеч и очками в черепаховой оправе на кончике носа. Она была в белом халате с нашивкой на груди: Т. ГРОУВ, МЕДСЕСТРА. – Похоже, ты упала в обморок. Наверное, от низкого уровня сахара в крови. Ты что-нибудь ела сегодня?

– Светильник слетел со стропил и едва не пришиб тебя, – с дрожью в голосе произнесла Мадлен. – С ума сойти – он чуть не упал тебе на голову!

Эмма прищурилась, вспоминая размытую фигуру, склонившуюся над ней. Предупреждение, написанное белым мелом. Сердце забилось, и так сильно, что она испугалась, как бы Мадлен и медсестра не услышали его стук.

– Ты видела, кто стоял надо мной, пока я лежала на полу? И писал что-то мелом на доске?

Мадлен сузила глаза.

– На какой доске?

– Кто-то писал на ней мелом, – настаивала Эмма. – Ты уверена, что это не Габби? Или Лили? – Непонятное выражение промелькнуло на лице Мадлен. – Думаю, тебе нужно еще немного отдохнуть. Габби и Лили были на сцене, когда упал светильник. Смотритель сказал, что это просто несчастный случай, лампы совсем древние. – Она погладила Эмму по плечу. – Мне очень жаль, но я должна вернуться в зал. Шарлотта оторвет мне голову, если я не помогу ей с официантами. – Мадлен встала. – Короче, не забивай себе голову, а я приду тебя проведать после вечеринки, хорошо?

Информационная дощечка на двери закачалась, когда Мадлен вышла из комнаты. Медсестра пробормотала, что вернется через минуту, и выскользнула в другую дверь. Оставшись в тишине медицинского кабинета, Эмма закрыла глаза, откинулась на жесткую подушку и выдохнула.

«Займи свое место, Саттон, – кажется, так сказала Габби перед началом церемонии. – В левом углу сцены, верно?» А потом Лили побежала наверх за своим айфоном, а ведь именно там крепятся светильники. И после этого… катастрофа. Светильник упал именно туда, где должна была стоять Саттон.

– Эмма?

Эмма открыла глаза и увидела склонившегося над ней Итана. Он хмурил темные брови и выглядел взволнованным. В оливково-зеленой футболке, темных потертых джинсах и черных кедах, он выглядел так, словно ломился через чащу. Она почувствовала тепло его тела, когда он подошел ближе. Он взял ее за руку и отвел взгляд, словно не был уверен в том, насколько уместно это прикосновение. Эмма не оставалась с ним наедине с того вечера, когда они пробрались на выставку. С тех пор как отвергла его.

Она приподнялась и пригладила волосы.

– Привет, – прохрипела она.

Итан отпустил ее руку и сел на черный стул, где до этого сидела Мадлен.

– Я услышал про аварию за кулисами. Упоминали твое имя. Что, черт возьми, произошло?

Дрожь колотила Эмму, пока она рассказывала ему про светильник и надпись на доске. Когда она закончила, Итан привстал, и мышцы его рук налились тяжестью.

– Надпись все еще там?

– Нет. Кто-то ее стер.

Он снова опустился на стул.

– Там, за кулисами, было полно народу. Кто-то ведь мог все это видеть, ты так не думаешь?

– Я знаю, это кажется бессмыслицей. Но там определенно кто-то был. И оставил это послание.

Он посмотрел на нее так же сочувственно, как до этого смотрела Мадлен.

– В последнее время в твоей жизни слишком много стрессов. Ты уверена, что это был не сон?

– По ощущениям это был не сон. – Эмма плотнее закуталась в тонкое одеяло, чувствуя, как пот пропитывает грубую шерсть. – Я думаю, что это дело рук двойняшек. – Она понизила голос и рассказала Итану, как Шарлотта и Мадлен говорили о какой-то выходке Саттон, из-за которой Габби оказалась в больнице. Упомянула и о пузырьке с таблетками в сумке Габби. – Лекарство называется топамакс. Я и до этого видела, как Габби глотает таблетки, но всегда думала, что это какой-нибудь легкий наркотик для вечеринок. У тебя с собой телефон? Хочу погуглить название.

– Эмма, – сказал Итан, и в его голосе прозвучала тревога. – Кто-то только что предупредил тебя, чтобы ты больше не копала.

Эмма шмыгнула носом.

– Я думала, ты не поверил моему рассказу про надпись на доске.