Иранцы. Личный опыт - Павла Сергеевна Рипинская

Аятолла тем временем не дремал. Он без устали критиковал шахский режим, рассказывая о коррупции, нарушениях Конституции страны и закона о выборах. Хомейни стал национальным героем, а его арест привел к трехдневным восстаниям в нескольких иранских городах. Почему шах не посадил мятежного аятоллу, не казнил, а попросту отправил в Турцию? Потому что иначе тот непременно обрел бы статус мученика — а в Иране мучеников почитают больше, чем шахов…

Шах повел себя не слишком умно, стремясь остановить народное движение силовыми методами. В одиночку духовенство не сумело бы одержать победу. Однако шахским режимом были также недовольны представители светского среднего класса: специалисты, чиновники, педагоги и интеллектуалы. Как и духовенство (и примкнувшие к нему торговцы и ремесленники), средний класс желал принимать реальное участие в политической жизни страны и возражал против усиливавшихся связей с Америко. Интеллигенции не нравилось, что родная страна стала опорой США в Персидском заливе. Давление со стороны шаха нарастало, и обе группы (духовенство и интеллектуалы) постепенно выработали общий план: уже в 1977 году они были готовы действовать сообща.

Пламя возгорелось из искры: в январе 1978 года в Куме прошла демонстрация в защиту Хомейни. Вмешалась полиция, начались беспорядки, во время которых было убито 70 человек. Находившийся в Ираке Хомейни призвал своих сторонников увековечить память жертв на сороковой день после их смерти (как велят иранские поминальные обычаи). В феврале во многих мечетях страны поминали погибших, а в Тебризе прошла демонстрация. Она также закончилась беспорядками, повлекшими немало жертв.

Так начался цикл поминальных шествий, повторявшихся по всему Ирану каждые сорок дней. К концу лета стало ясно: правительство не в состоянии контролировать ситуацию, и шах объявил военное положение в Тегеране и еще одиннадцати городах. Увы, трения от этого только усилились. Работники множества предприятий в знак протеста против военного положения объявили забастовку: уже через шесть недель экономика была парализована, включая жизненно важную нефтяную индустрию.

К октябрю забастовки и демонстрации слились в единое революционное движение. Хомейни продолжал подливать масло в огонь из Ирака: он зачитывал громкие речи о коррумпированности, несправедливости шахского режима и его зависимости от США. В страну контрабандой ввозились тысячи аудиокассет — идеи аятоллы пришлись по душе как религиозной, так и светской части общества. Как уже было сказано, из Ирака Хомейни вынужден был перебраться во Францию, но от этого влияние его только усилилось — с помощью зарубежных средств массовой информации ему проще стало общаться со своими сторонниками.

В ноябре шах понял: армия не в состоянии справиться с ситуацией в стране, и стал планировать свой отъезд из Ирана. Свои владения он покинул в середине января 1979 года: говорят, что на трап самолета шах поднимался, едва не плача, сжимая в кармане спичечный коробок с горсткой иранской земли. Семье шаха за время изгнания пришлось сменить множество стран, а сам он умер от рака в Египте в 1980 году.

1 февраля под радостные крики многотысячной толпы в Иран вернулся после 14-летнего изгнания аятолла Хомейни. Так начался отсчет «Десяти славных дней», в течение которых его сторонники окончательно сбросили бывшее правительство. Победу революции официально провозгласили 22 бахмана (11 февраля) — сегодня в этот день проводятся масштабные общенациональные демонстрации и другие мероприятия.

Любимую революцию персы отмечают с размахом. Соответствующие программы по ТВ идут не меньше десяти дней: документальные кадры, рассказывающие про спешный отлет шаха из страны. Появление аятоллы Хомейни чем-то поразительно напоминает выступление Ленина на броневике… После пятнадцатого повтора в течение часа начинаешь бурно радоваться тому, что в 1917 году кинематограф не был так развит, как в 1979-м.

За границей ради «Десяти славных дней» культурные представительства и посольства Ирана тоже проводят массу мероприятий — от образовательных лекций до выставок персидского искусства.

В Ширазе мы увидели первомайскую… простите, февральско-исламскую демонстрацию. Запутаться немудрено, уж очень все похоже. Разве что флаги зеленые, а не красные. Один из моих русских друзей даже вспомнил, как сам в детстве ходил на такие демонстрации с друзьями: во-первых, развлечение, а во-вторых — родители у него на оборонку работали, им в этом деле приходилось участвовать волей-неволей.

Кстати, «советская» система действует и у персов. Работники госучреждений выходят на улицы в приказном порядке — причем женщин просят надеть чадру подлиннее и потемнее. А Би-би-си потом демонстрирует «ряды фанатичек», поддерживающих исламский режим… Я лично фанатичек (и даже фанатиков) не видела, не видела и (о чем весьма сожалею) торжественных сожжений портретов дяди Сэма. Идет народ с детьми, машущими флажками, гуляет, веселится, а что на транспарантах написано — все равно не разобрать.

На референдуме, состоявшемся 1 апреля, подавляющее большинство иранцев проголосовали за установление исламской республики. Она получила свой гимн и зелено-красно-белый флаг. Символ посередине — слово «Аллах», оформленное в виде тюльпана; по краям центральной полосы следуют 22 стилизованных изображения словосочетания «Аллах акбар» («Аллах велик»). Символ республики — цветы, является обязательной частью всех официальных выступлений и телепрограмм. И очень хочется верить, что для того, чтобы каждую весну они распускались, землю Ирана больше не придется удобрять кровью.

Глава 4. Похоронные обряды

Мы ненадолго в этот мир пришли

И слезы, скорбь и горе обрели.

Мы наших бед узла не разрешили,

Ушли — и горечь в душах унесли.

Омар Хайям

История похоронных обрядов любого народа тесно связана с историей его религии. С этой точки зрения Иран особенно любопытен. До исламского завоевания главенствующей религией Персидской империи оставался зороастризм — религия поклонения верховному божеству Ахура-Мазде, сошедшемуся в схватке со Злом, которое непременно будет уничтожено.

Ислам всячески боролся с зороастризмом и так в этом деле преуспел, что в настоящее время, как ни парадоксально, самая большая зороастрийская община находится в Индии, а вовсе не в Иране. Хотя здесь существуют определенные скопления зороастрийцев (в частности, зороастрийским центром считается город Йезд) — им даже традиционно отводится одно-два места в меджлисе (иранском парламенте). Древние обряды сегодня, разумеется, соблюдать полностью невозможно, но дух и обычаи религии живы по-прежнему. А потому стоит ненадолго обратиться к седой древности.

Зороастрийцы строго соблюдали каноны ритуальной чистоты: согласно понятиям этой религии, мертвое тело — источник скверны. В то же время вода, земля и огонь — это священные стихии, которые подвергать осквернению ни