Сказки и легенды - Влас Дорошевич

Шах же, когда ему вспоминался плачущий над издохшим ослом Саррах, думал:

«Бедняга! И с вида-то он худ. От плохой еды. Не думаю, чтоб каждый день у него жарилась на вертеле горная козочка. Я думаю, питается одним рисом. Хотел бы я знать, с чем он готовит плов, – с барашком или с курицей?»

И захотел шах увидеть Сарраха. Одели Сарраха, вымыли и привели к шаху.

– Здравствуй, Саррах! – сказал шах. – Мы с тобой близкие соседи!

– Да, не дальние! – отвечал Саррах.

– И хотел бы я поговорить с тобой по-соседски. Спроси у меня, что ты хочешь. А я у тебя спрошу.

– Рад служить! – отвечал Саррах. – А спрос у меня невелик. Одна вещь не дает мне покоя. Что ты силен, богат, – я знаю. У тебя много сокровищ, – это я, и не глядя, скажу. Что у тебя на конюшне стоят великолепные лошади, – тут и задумываться нечего. А вот прикажи мне показать тех блох, которые тебя кусают. Какие у тебя сокровища, лошади, – я себе представляю. А вот блох твоих прямо себе представить не могу!

Диву дался шах, пожал плечами, с удивлением оглядел всех:

– В толк взять не могу, о чем говорит этот человек. Какие такие блохи? Что это такое? Должно быть, просто втупик хочет меня поставить этот человек. Ты, Саррах, вот что! Вместо того, чтобы разговаривать о каких-то там камнях или деревьях, – что такое эти твои «блохи»? – ты мне ответь-ка лучше сам на мой вопрос.

– Спрашивай, шах! – с поклоном отвечал Саррах. – Как перед пророком, ничего не скрою.

– С чем ты, Саррах, готовишь свой плов: с барашком или с курицей? И что ты туда кладешь: изюм или сливы?

Тут Саррах глаза вытаращил, на шаха с изумлением взглянул:

– А что такое плов? Город или река?

И смотрели они друг на Друга с изумлением.

– Так только люди могут быть, повелитель, в одно и то же время близки и далеки друг от друга! – закончил мудрый Джафар свой рассказ.

Шах Айбн-Муси рассмеялся:

– Да, диковинно устроен свет!

И, обратившись к мудрецу Эддину, который позеленел от успеха Джафара, сказал:

– Что ты на это скажешь, премудрый Эддин? Эддин только пожал плечами:

– Повелитель, прикажи послать за женою Джафара! Пусть она принесет мой ответ.

И пока слуги бегали за женою Джафара, Эддин обратился к мудрецу:

– Пока ходят за твоей достойной супругой, Джафар, будь добр, ответь нам на несколько вопросов. Давно ли ты женат?

– Двадцать лет полных! – отвечал Джафар.

– И все время живешь с женой неразлучно?

– Какой странный вопрос! – пожал плечами Джафар. – Шляется с места на место дурак. Умный сидит на одном месте. Он, и сидя у себя дома, мысленно может обтекать моря и земли. На то у него и ум. Я никогда, благодаренье аллаху, не имел надобности выезжать из Тегерана, – и, конечно, прожил с женой неразлучно.

– Двадцать лет под одной кровлей? – не унимался Эддин.

– У всякого дома одна только кровля! – пожал плечами Джафар.

– Скажи же нам, что думает твоя жена?

– Странный вопрос! – воскликнул Джафар.

– Ты, Эддин, конечно, мудрый человек. Но сегодня в тебе сидит словно кто-то другой и говорит за тебя. Выгони его, Эддин! Он говорит глупости! Что может думать жена человека, который всеми признан за мудреца? Разумеется, она рада, что аллах послал ей мудреца в спутники и наставники. Она счастлива этим и гордится. И все. Я не спрашивал ее об этом. Но разве спрашивают днем: «теперь светло?» – а ночью: «теперь на улице темно?» Есть вещи, которые разумеются сами собою.

В это время привели жену Джафара, всю в слезах. Конечно, когда старую женщину зовут к шаху, она всегда плачет, – думает, что ее накажут. Зачем же больше звать?

Шах, однако, успокоил ее ласковым словом и, крикнув, чтоб не плакала, спросил:

– Скажи нам, жена Джафара, счастлива ли ты, что замужем за таким мудрецом?

Женщина, видя, что ее не наказывают, взяла волю и начала говорить не то, что следует, а то, что думает.

– Уж какое там счастье! – воскликнула жена Джафара, вновь разражаясь слезами, словно глупая туча, из которой дождь идет по два раза в день. – Какое счастье! Муж, с которым двух слов сказать нельзя, который ходит и изрекает, словно он коран наизусть выучил! Муж, который думает о том, что делается на небе, и не видит, что у жены последнее платье с плеч валится! Смотрит на луну в то время, как у него со двора уводят последнюю козу. За камнем веселее быть замужем. Подойдешь к нему с ласкою, – «женщина, не мешай! Я думаю!» Подойдешь с бранью, – «женщина, не мешай! Я думаю!» Детей даже у нас нет. За таким дураком быть замужем, который вечно думает и ничего не придумает, – какое же счастье! Да обережет аллах всякую, кто добродетельно закрывает свое лицо!

Шах расхохотался.

Джафар стоял весь красный, смотрел в землю, дергал себя за бороду и топал ногой. Эддин посмотрел на него насмешливо и, довольный, что уничтожил соперника, с глубоким поклоном сказал шаху:

– Вот мой ответ, повелитель! С людьми, которые долго смотрят на звезды, это бывает. Они и шапку, как свою судьбу, начинают искать среди звезд, а не на своей голове. То, что сказал мой премудрый противник Джафар, совершенно верно! Удивительно создан свет. Ничто не может быть одновременно и тепло, и холодно, только люди могут быть и близки, и далеки в одно и то же время. Но меня удивляет, зачем ему понадобилось за примерами ходить в грязную хижину какого-то Сарраха и топтать своими ногами полы шахского дворца. Стоило заглянуть под крышу собственного дома. Шах, всякий раз, как ты захочешь видеть это чудо, – людей, которые были бы близки и далеки друг от друга в одно и то же время, – не надо ходить далеко. Это ты найдешь в любом доме. Возьми любого мужа и жену.

Шах остался доволен и подарил Эддину шапку.

Правда и ложь

(Персидская сказка)[58]

Однажды на дороге близ большого города встретились Лжец и человек Правдивый.

– Здравствуй, Лжец! – сказал Лжец.

– Здравствуй, Лжец! – ответил Правдивый.

– Ты чего же ругаешься? – обиделся Лжец.

– Я-то не ругаюсь. Вот ты-то лжешь.

– Такое мое дело. Я всегда лгу.

– А я всегда говорю правду.

– Напрасно!

Лжец засмеялся.

– Велика штука сказать правду! Видишь, – стоит дерево. Ты и скажешь: «стоит дерево». Так это и всякий дурак скажет. Нехитро! Чтоб соврать, надо что-нибудь придумать, а чтоб придумать – надо все-таки мозгами поворочать, а чтоб ими поворочать – надо их иметь. Лжет человек, – значит ум обнаруживает. А правду говорит, – стало быть, дурак. Ничего придумать не может.

– Лжешь ты все! – сказал Правдивый. – Выше правды ничего нет. Правда украшает жизнь!

– Ой ли? – опять засмеялся Лжец. – Хочешь пойдем в город, – попробуем. – Пойдем!

– Кто больше людей счастливыми сделает: ты со своей правдой, я ли с моей ложью. – Идем. Идем. И пошли они в большой город.

Был полдень, а потому было жарко. Было жарко, а потому на улицах ни души не было. Только собака какая-то дорогу перебежала.

Лжец и Правдивый зашли в кофейню.

– Здравствуйте, добрые люди! – приветствовали их сидевшие, словно сонные мухи, в кофейне и отдыхавшие под навесом люди. – Жарко и скучно. А вы люди дорожные. Рассажите нам, не встречали ли чего любопытного в пути?

– Ничего и никого я не видал, добрые люди! – отвечал Правдивый. – В такую жару все по домам да по кофейням сидят попрятавшись. Во всем городе только собака какая-то перебежала дорогу.

– А я вот, – сказал Лжец, – сейчас на улице тигра встретил. Тигр перебежал мне дорогу.

Все вдруг ожили. Как истомленные зноем цветы, если взбрызнут их водою.

– Как? Где? Какого тигра?

– Какие бывают тигры? – отвечал Лжец. – Большой, полосатый, клыки оскалил – вот! Когти выпустил – вот! По бокам себя хвостом лупит, – видно зол! Затрясся я, как он из-за угла вышел. Думал – на месте умру. Да – слава аллаху! Он меня не заметил. А то не говорить бы мне с вами! – В городе тигр!

Один из посетителей вскочил и во все горло крикнул:

– Эй, хозяин! Вари мне еще кофе! Свежего! До поздней ночи в кофейне сидеть буду! Пусть жена дома кричит хоть до тех пор, пока жилы на шее лопнут! Вот еще! Как я домой пойду, когда по улицам тигр ходит!

– А я пойду к богачу Гассану, – сказал другой. – Он мне хоть и родственник, но не очень-то гостеприимен, нельзя сказать. Сегодня, однако, как начну рассказывать про тигра в нашем городе, расщедрится, угостит и барашком, и пловом. Захочется, чтобы рассказал поподробнее. Поедим за тигрово здоровье!

– А я побегу к самому вали! – сказал третий. – Он сидит себе с женами, да прибавит ему аллах лет, а им красоты! И ничего, чай, не знает, что в городе делается! Надо ему рассказать, пусть сменит гнев на милость! Вали мне давно грозит: «Я тебя в тюрьму посажу!» Говорит, будто я вор. А теперь простит, да еще деньгами наградит, – что первый ему такое важное донесение сделал!

К обеду весь город только и говорил, что на улицах бродит тигр.

Сотня людей самолично его видела:

– Как не видать? Как вот тебя теперь вижу, – видел. Только, должно быть, сыт был, не тронул. А к вечеру и жертва тигра обнаружилась. Случилось так, что в тот самый день слуги вали поймали одного воришку.