Нежная буря - Джайлс Блант

— Вам не показалось, что она в стрессовом состоянии?

— Вовсе нет. Она всегда очень жизнерадостная. И в каком-то смысле очень бесстрашная. Ее ничто не может расстроить.

— Может быть, у нее были какие-то враги? Она кого-нибудь опасалась? Беспокоилась из-за кого-то?

— Уинтер? Не могу себе представить, чтобы у нее могли быть враги. Она — типичное общественное существо. Живет здесь всего шесть месяцев — и за это время успела завести себе больше друзей в больнице, чем я за шесть лет. Кроме того, раскрою вам ее маленькую тайну: она просто обожает ассистировать.

— Ассистировать?

— На операциях. Сразу же сообщила, что обожает это. Большая редкость.

— Почему редкость?

— Почему? — Шокетт посмотрел на Делорм как на несмышленыша. — Потому что это невыгодно, вот почему. Департамент здравоохранения провинции Онтарио в своей бесконечной мудрости устроил так, что теперь врачу общей практики гораздо выгоднее принимать больных у себя в кабинете, чем работать в операционной. Два часа за операционным столом оплачиваются так же, как прием двух-трех пациентов. Разумеется, за это время вы можете принять гораздо больше. В наши дни клятва Гиппократа стала каким-то обетом добровольной нищеты. Вы знаете, сколько я получу, если, скажем, наложу шину на вашу сломанную руку? Вдвое меньше, чем получит ветеринар, если он будет накладывать шину на лапу вашего пса. Так что, прошу вас, не вынуждайте меня говорить на такие темы. Все, что вам нужно знать об Уинтер Кейтс, — это то, что местные врачи к ней очень хорошо относятся. Отлично владеет собой, великолепное чувство юмора. Уж поверьте мне, чувство юмора в операционной ценится очень высоко.

— Хорошо бы оно ценилось и в полиции, — отозвалась Делорм.

В ходе дальнейших расспросов выяснилось, что доктор Уинтер Кейтс была интерном в детской больнице, затем закончила ординатуру Торонтской больницы общего типа.

— Доктор Кейтс — женщина привлекательная, — заметила Делорм. — Вы знаете что-нибудь о романтической стороне ее жизни?

— О нет. Ничего об этом не знаю. Мне почему-то кажется, что у нее был кто-то в Садбери, но больше вам ничего сказать не могу. Доктор Кейтс обожает свою работу, и разговариваем мы с ней всегда только о медицине.

— Вы продали ей практику, верно?

— Продал? Нет-нет, практику нельзя продать, во всяком случае — в этой провинции. Нет-нет. Я познакомился с ней, когда она была в ординатуре Торонтской больницы, и, как и все остальные, был ею просто очарован. Она сказала, что очень хотела бы осесть в Алгонкин-Бей и принимать здесь больных, и я это запомнил. Я уже десять лет намеревался уйти на покой. В конце концов я предложил ей в течение полугода помогать мне на приемах, после чего я с достоинством уйду. Что я и осуществил.

— Доктор Шокетт, когда вы купили билеты в Пуэрто-Рико?

— Месяц назад. Не понимаю, какое отношение имеют к делу мои билеты.

— Можно мне на них взглянуть?

Доктор Шокетт поднялся, еще больше побагровев, и Делорм видела, что, выходя из комнаты, он с трудом сдерживает гнев. Вскоре он вернулся и, не говоря ни слова, протянул ей билеты. Два билета в Пуэрто-Рико и обратно, куплены месяц назад, срок возвращения — через неделю.

— Спасибо. — Делорм отдала ему билеты. — Где вы планируете остановиться?

— Пальмас-дель-Мар, очень милый курорт на южном побережье. Знаете?

— Нет. — Отпусками на карибском побережье Делорм не интересовалась. И вообще она плохо себе представляла, где находится Пуэрто-Рико, знала только, что это южнее Флориды.

— Великолепное место. Просто идеальное. Пляж не очень велик, зато там одно из лучших полей для гольфа, какие я видел в жизни.

— Не могли бы вы мне сказать, где вы были в ночь с понедельника на вторник, около полуночи?

— Как всегда по понедельникам, играл в бридж с друзьями. Мы всегда… черт побери, надеюсь, вы не подозреваете меня в том, что я имею к этому какое-то отношение? Пропала молодая женщина, врач, при чем здесь я, ради всего святого?

Делорм помедлила с ответом, наблюдая, как на виске у доктора Шокетта бьется жилка.

— У вас были финансовые отношения с доктором Кейтс. Хорошо, практику вы ей не продавали, но в кабинете огромное количество медицинского оборудования. Полагаю, у вас возникли разногласия по поводу того, что из этого оборудования должно перейти к ней. И вас это очень рассердило.

— Вот как. — Доктор Шокетт скрестил руки на груди и окинул Делорм взглядом. — Хотел бы я знать, кто вам об этом сообщил.

— Доктор Кейтс отказывается выплачивать вам стоимость оборудования? Ту сумму, которую вы считаете справедливой?

— Боюсь, все не так ужасно, как вы говорите. Мне надо было обратиться к адвокату, я всегда так поступаю, когда занимаюсь подобными делами, но на этот раз я так делать почему-то не стал. Возможно, потому, что Уинтер… ну, она прелестное существо, скажем так. Тем не менее у нас произошел спор из-за уценки оборудования. Вы знаете, сколько стоит новый смотровой стол? Мне казалось, мы сошлись с ней на цифре, которая как раз составляла среднее между тем, что я получил бы за оборудование, выстави я его на продажу, и той суммой, которую Уинтер должна была бы заплатить, если бы покупала новое. Мне казалось, мы пришли к компромиссу, но, видимо, я ошибался. В конце концов, спросите у нее сами, если вы думаете, что я лгу.

— К сожалению, у доктора Кейтс сейчас нельзя об этом спросить, поскольку неизвестно, где она. О какой сумме шла речь?

— Не о баснословной. Тысячи две. Ей надо было платить за обучение, от восьмидесяти до ста тысяч, и у нее каждый цент был на счету. Наверняка она думает, что мы с ней остановились на более низкой сумме, но она выдает желаемое за действительное. Так или иначе, все это не очень важно. А теперь, если у вас больше нет ко мне вопросов…

— Вопросов больше нет. Я бы только хотела узнать фамилии людей, с которыми вы играли в бридж.

Следующая остановка: Гленн Фримонт, неприятный пациент.

Фримонт открыл дверь. На нем был купальный халат, который выглядел так, словно успел сменить уже несколько владельцев и по меньшей мере один из этих владельцев в нем скончался. Низенький человек тридцати с лишним лет; Делорм никогда раньше не видела таких сальных волос.

— Мистер Фримонт, я расследую дело об исчезновении доктора Уинтер Кейтс, — сказала она, представившись. — Разрешите мне войти и задать вам несколько вопросов?

Над входной дверью квартиры Фримонта, располагавшейся в подвале, не было козырька, а у Делорм не было зонта. Ледяные капли дождя ползли по ее шее.

— Зачем? — Фримонт протянул руку к дверному косяку, словно чтобы пресечь возможные внезапные движения пришедшей.

— Вы — один из пациентов доктора Кейтс. Мне нужно задать вам ряд вопросов.

— Пациентов у нее миллион. Почему ко мне?

— Мистер Фримонт, вы предпочитаете, чтобы к этому расследованию подключился ваш профсоюз? Я могу им позвонить.

— Валяйте. Я все равно от них ухожу, уродов. Спину себе надорвал. Отродясь такого не было. А все почему? Потому что целыми днями таскаю банки с краской по лестнице, вверх-вниз, два пролета. Сами попробуйте. Посмотрим, как вам это понравится.

— Вы устроили скандал в кабинете доктора Кейтс. Это потому что она отказалась поддержать вашу жалобу?

— Не было никакого скандала. Просто поспорили с ней кое о чем.

— Свидетели утверждают, что вы били кулаком по столу и ногой сбили цветочный горшок.

— Она меня назвала лжецом. Я такого терпеть не могу, черт возьми. Ни от кого.

— Не могли бы вы мне сказать, где вы были в ночь с понедельника на вторник, около полуночи?

— С понедельника на вторник? Да, могу вам сказать, где я был. Я был в Торонто.

— Почему вы туда поехали?

Фримонт сунул указательный палец за правую щеку и оттянул ее. Мелькнуло что-то розовое, крест-накрест пересеченное черными швами.

— Операция на десне. Рано утром во вторник. Приехал туда накануне, остановился в гостинице. Подождите-ка здесь.

Фримонт закрыл дверь. Делорм подняла капюшон куртки. Дождь барабанил по нейлону. Лужицы у ее ног затянуло льдом.

Минуты через две Фримонт вернулся с горстью каких-то бумажек. Он стал одну за другой передавать их Делорм:

— Чек из гостиницы. Чек с заправочной станции на Спадина-роуд. Чек от моего пародонтолога. Ходит в черном халате и обходится мне жутко дорого, черт бы его побрал.

— Вы всегда сохраняете все чеки? — поинтересовалась Делорм, записывая фамилию и телефон дантиста.

— Только когда хочу, чтобы мне заплатили по медицинской страховке.

— Этого вам будет трудно добиться. В этой провинции страховые компании не оплачивают стоматологию.

Фримонт забрал у нее чеки.

— Все-то вы знаете.

— Благодарю вас за содействие, мистер Фримонт.