Выбор - Анна Белинская

Этот неловкий момент.

И ты, вроде, понимаешь, что по правилам приличия должна пригласить пройти в квартиру, предложить чай или кофе, но вы — не друзья и даже не знакомые, вы — ненавидящие друг друга люди.

Но как же неловко, Господи!

— Маам, — дергает меня за рукав Никитка, — Макс же останется с нами покушать?

— Эмм… Я не знаю… Ему, наверное, нужно торопиться и … — запинаюсь и красноречиво смотрю на этого огромного обезьяна, надеясь, что он самостоятельно попрощается и покинет наш с сыном дом.

— Я останусь, – перебивает меня нахал и начинает активно разуваться.

— Урааа! – ликует Никитка и несется в комнату, пока я ошарашенно моргаю глазами.

Останется? В смысле? Как это?

Нет, нет, нет! Мы так не договаривались!

Хочу возразить, но этот наглец с легкостью прихватывает с пола сумки и направляется в сторону кухни.

А откуда он знает, где в моей квартире кухня?

Следую за ним, и когда мы остаемся на кухне вдвоем, прикрываю дверь.

— Если ты... то есть вы согласились, чтобы не обидеть Никиту, то вовсе не обязательно нарушать твои… ваши…

— А че на ужин? — не церемонясь. — С утра ни че не ел, — шаркает глазами по газовой плите.

Вот так просто, да?

— Тушеное мясо с рисом, — отупело говорю я.

Господи, Жукова, очнись! Ты правда собралась его кормить?

«Но он же ехал с работы, возможно, голодный. Не погнушался изменить свои планы и помочь тебе с тяжелыми сумками», — подзуживает мой внутренний голос.

Мне хочется крикнуть ему — «заткнись!», но не успеваю.

— Это типа плов? – усмехаясь, выгибает бровь наглец.

— Это типа отдельно тушеного мяса и отдельно сваренного риса, — поясняю.

Он что, никогда не ел обычную человеческую еду? Какими же деликатесами баловала их повариха?

— Годится, – лениво бросает Филатов, будто делает мне огромное одолжение.

Неужели его Высочество Заносчивая Задница снизойдет до нас смертных и отведает нашу мирскую пищу?

Дверь резко открывается и в кухню влетает взъерошенный Никитка с горящими, как факел, глазами.

— Макс, пойдем! Я покажу тебе кто такие Трансформеры, — довольный ребёнок утягивает нашего непрошенного гостя в комнату, а я остаюсь одна в полном непонимании и смятении.

У меня очень странные и противоречивые ощущения. Я здесь, в своей квартире, всё привычно и знакомо, за исключением понимания того, что сейчас в комнате мой сын не один. С ним мужчина. И он — не мой отец, не Леон, редко заглядывающий к нам в гости, не сантехник или слесарь по вызову. Он — мужчина: чужой и не мой, не близкий и не знакомый, но отчего-то волнующий до вспотевших ладошек.

Механически совершаю привычный порядок действий: мою овощи, нарезаю салат, подогреваю кастрюли с едой. Но по неизвестной причине я достаю праздничный салатник вместо бывалой глубокой суповой тарелки, аккуратно нарезаю треугольничками хлеб, расставляю тарелки из маминого сервиза. И спрашиваю себя: «Жукова, ты собираешься произвести впечатление на вот этого наглеца с дьявольскими ямочками?». Да брось, ведь он даже не заметит твоего немецкого фарфора.

Стискиваю кулаки и делаю долгий выдох и два коротких.

«Гостеприимство! Я просто проявляю гостеприимство! Я воспитанная дочь своих родителей! Он поест и уйдет!» — подключаю аффирмации и чувствую, как они начинают работать.

Разглядываю стол: три тарелки, три вилки. Это так непривычно и странно, будто твой прежний, сложившийся годами уклад вмиг без твоего разрешения трансформировали, вторглись на твою личную территорию, а как с этим существовать не объяснили.

Я стою в дверном проеме нашей единственной комнаты и вижу картину, поражающую меня точно в сердце, которое бесцеремонно разгоняет по венам дофамин. Смесь из моих противоречивых чувств подобна ядерному взрыву и смотреть на то, как эти двое сидят на ковре бок о бок и смотрят пресловутых Трансформеров — выше моих моральных сил. Мужская идиллия, черт бы её побрал!

В носу начинает щипать, а глаза увлажняются. Я не должна проникаться и придумывать себе того, чего нет и быть не может. По крайней мере с этим наглецом. Поэтому старательно сдерживаю себя и, крепко зажмурившись, ухожу обратно на кухню.

Именно так выглядит обычная среднестатистическая семья: уютный дом, заботливая жена, накрывающая стол к ужину, счастливый ребенок и любящий муж и папа. Только вот незадача — мы не семья, а мужчина, находящийся в моей квартире, ненавидит меня так же, как и я его. И ничего с этим не попишешь.

— Ужин готов! – кричу из кухни, развязывая фартук.

Я не успела переодеться, собрала только волосы в высокую гульку на голове.

Они заходят вместе и на кухне тотчас становится слишком тесно. Какой же Максим все-таки высокий! А эти его широкие плечи… Чем они так натренированы? Академической греблей?

Никитка гордо усаживается на свое привычное место, а я замечаю, как наглец пристраивается на мое.