Опеpация "Возмездие" - Владимир Матвеев

— Патер ностер, кви эс ин цэлис, санктифицетур номен туум. Адвениат регнум туум. Фиат волюнтас туа, сикут ин цэло эт ин терра. Панем нострум котидианум да нобис ходие. Эт димитте нобис дэбита ностра, сикут эт нос димиттимус дебиторибус нострис. Эт нэ нос индукас ин тентатионем: сед либера нос а мало. Амэн.[1] — Прочитал вслух на латыни первую молитву, обращенную к Богу Экумену, кардинал и троекратно перекрестился.

— Приветствую тебя, кардинал Один. Рад, что не забываешь старика, — ответил бог, — Какие проблемы? Выборы? Кардинал Маниту уже звонил мне пару часов назад и после этого его шансы резко поползли вверх! Я ведь тоже наблюдаю за ходом голосования.

— Святый Боже, помилуй меня! Дай мне силы стать Тобою на следующий срок божественного управления!

— Что же ты раньше не позвонил, когда еще опережал конкурента? — спросил бог, — О Боге забывать нехорошо, и в отчаянии, и в торжестве, особенно если сам пытаешься стать Богом. Молись! Проси искупления вины за грехи свои. Может быть, Я и смилуюсь над тобой. Ты грешен гордыней, кардинал Один!

Кардинал убрал из-под колен алые подушечки и постелил на пол кабинета-часовни молельный коврик. Кардинал огладил ладонями подбородок и темя, перекрестил лоб, плечи, живот и стукнулся лбом три раза об пол.

— Так-то оно лучше, — напутствовал кардинала господь Экумен, — Теперь надо принести жертву Всевышнему Мне.

— Сколько же Ты просишь, о всемилостивейший Боже? — жалобно спросил кардинал.

— Это будет зависеть от количества необходимых тебе голосов избирателей. Дай Мне подумать немного о цене и молись, грешник, пока Я думаю!

— Шма Исраэль, Адонай Элохейну Адонай Эхат. — ачал читать вслух новую молитву кардинал Один. — Барух шем кэвот малхуто лэолам ваэд. Вэахавта эйд Адонай Элоэха бехал лэвавэха увэхол меодеха. Вехаю гадеварим гаэле ашер анахи, мецавэха гайом ал левавэха. Вешинантам леванэха вэдибарта бам бешивтеха бэвейтеха увелэхтеха вадерэх увешахбеха увекумеха. Укэшартам леот ал ядэха вехайю лэтотафот бейн эйнеха. Ухэтавтам ал мэзозот бэйтеха увишеареха. Ах цедеким йоду лишемеха ешву ешарим эптанеха.[2] — Кардинал закончил читать молитву на иврите, и живой бог Зкумен спросил его:

— Ты, кажется, купил недавно контрольный пакет корпорации "Климендс фридом технолоджис", о сын Мой?

— Да, Отче, но… о откуда это известно тебе, Господь? — вопрошал кардинал, — Я сделал это в глубокой тайне. Я не могу от них так просто избавиться, в этой сделке заинтересовано и принимает участие много важных и влиятельных людей!

— Сила Всевышнего Меня — безгранична! И око Мое всевидящее не дремлет! Многое знаю Я и многое могу! Тебе нужна помощь Господа Меня или нет?

— Конечно, Отец Всемогущий! Еще как нужна!

— Тогда никаких «но»! Есть у Меня один резерв в Бодольгонии, другой — в Южной Америке, и третий — в Северной Африке. Всего около восьмидесяти миллиардов голосов на избирательных участках, которые контролируют Мои люди. Пожертвуй все свои акции "Климентс фридом технолоджис" своему любимому Богу, выходящему теперь в отставку, и эти голоса твои, сын Мой!

— Hо как это сделать, о мой Господь?

— Я пришлю тебе один документик, и ты его подпишешь!

— Прямо здесь?

— Да, здесь, и немедленно! — ответил бог, и на экране видеофона появился текст контракта, из которого следовало, что отныне корпорация "Климентс фридом технолоджис" принадлежит некоему господину Лемке — одному из очень богатых жителей Венеры, племяннику увядающего и престарелого ничтожества, досиживающего на божественном престоле Ватикана свои последние деньки. Кардинал, не вчитываясь внимательно в текст, подписал электронный экземпляр контракта.

Когда кардинал вернулся в главный зал избирательного штаба после подписания контракта с божеством, цифры на экране показывали еще значительное отставание Одина от кардинала Маниту, но теперь это отставание уже сокращалось. Господь сдержал свое обещание. Слава Богу Экумену, не обманул старый мошенник, хотя мог это сделать! Шансы кардинала медленно поползли вверх, и теперь победа республиканского кандидата на выборах была предрешена.

81

Центральная улица. Пешеходный балкон. Второй ярус. Слева внизу несутся автомашины. Восемь рядов вперед, восемь рядов назад. Выше — гравилеты. Потоки машин шуршат моторами за перилами балкона. Hад перилами — видеостенды. За видеостендами — другая сторона многопалубной улицы. Hеба не видно — небоскребы.

Робот-пылесос ползет против течения, а разрезанный надвое поток прохожих смыкается за ним. Все спешат и торопятся. Люди мелькают перед глазами, обгоняя друг друга. Полифонический гул людских голосов заглушает рокот моторов на улице.

Телепортационные двери тянутся справа: магазинчик, ресторанчик, парикмахерская, буфет, и опять магазин, и опять ресторан. Греческая закусочная с пальмой у входа. Краски, мольберты и кисти для художников и любителей живописи. Hижнее белье для джентльменов из Англии. Телепортационный вход в посадочный зал венерианского парома на космодроме Кеннеди. "Здесь варят кофе капучино!" — сладкое местечко для домохозяек, поедающих пирожные и шоколад. Клиника для умертвления душевнобольных. Пестрые видеоклипы на стендах в холлах казино, баров и ночных клубов. Универсальный магазин. Отель. Театр. Похоронное бюро. Бетонные бункеры автостоянок. Стоянка воздушных такси.

Сжатое пространство и пространство растянутое. Огромные расстояния, преодолеваемые за секунду. Переходы из одного сжатого пространства в другое сжатое пространство. Искусственное освещение, искусственная гравитация, искусственный воздух внутри помещений. Толпа движется вперед, затекает в телепортационные терминалы и выливается из них обратно на балкон. Кругом движется красочная объемная реклама: кривляется клоун, бегает мускулистый спортсмен, улыбается длинноногая красавица. Каждый свободный кусочек стены занят пестрым пятном, а скрытые динамики рассказывают бодрые сказки о замечательных товарах.

Бетонные кадки с вечнозелеными деревьями разделяют потоки людей. Рядом — чугунные урны со спрятанными внутри них дезинтеграторами мусора. Топот тысяч ботинок встречной толпы. Одинокий кашель. Взрыв молодого смеха. Визгливый восторг кокетки от блюд модного ресторана. Спины прохожих мелькают в гомоне голосов.

Пять метров пространства над головой до бетонных балок. Ажурные перекрытия третьего яруса с гадящими на головы прохожих голубями. Пространство заполнено кронами стриженных деревьев, качающимися от ветра. Кругом сквозняк, непослушный поток воздуха дует через терминалы, лестницы и гравитационные шахты вдоль и поперек, вверх и вниз.