Обретение мудрости - Дэйв Дункан

— На западной стороне больше леса, милорд, — заметил Гарадуи, явно думавший о том же самом.

— Тогда я буду рад до него добраться.

— Они добрались до вершины около полудня, вспотевшие и уже уставшие от подъема. Солнце над головой освещало плоскую, бесплодную землю, на которой было больше камней, чем травы; время от времени попадались старые кучи золы и груды камней, отмечавшие тропу. Уолли повернулся в седле, бросая последний взгляд на далекую Реку, и стал нетерпеливо ждать, когда в поле зрения появится западный склон. Все его кости болели, и он был уверен, что с головы до ног покрылся в три слоя волдырями.

Во время подъема он расспрашивал Гарадуи о колдунах. С некоторой неохотой парень признал, что жители Ова, похоже, не производят впечатления чересчур угнетенных, и даже не слишком возмущаются новым режимом. С еще большей неохотой, и в ответ на прямые вопросы, он признался, что покойного старосту Зандорфино в городе недолюбливали. Он не держал своих людей под надежным контролем. Воины, как Уолли хорошо знал, порой любили похулиганить.

Старый король Ова остался на своем посту, единственное, что изменилось — теперь его покой оберегали колдуны, а не воины. Он ввел налог на строительство башни для колдунов и разрушил ряд зданий, чтобы освободить для нее место. Эти непопулярные меры считались следствием заклятия, наложенного на старика предводителем колдунов, Седьмым. Однако подрядчиком был Гаратонди, который стал еще богаче, чем прежде. Затем дискуссия естественным образом перешла к проблемам рабства. Состояние семьи было создано потом и кровью рабов, и из-за этого юного Гарадуи постоянно мучила совесть. Это было источником его мятежа и нынешнего чудесного спасения Уолли.

— Так что раб — это раб, милорд! Он такое же дитя Всевышней. Нет никаких причин относиться к человеку как к животному, верно?

Уолли до сих пор не сталкивался в Мире с антирабовладельческими настроениями, аналогичными его собственному, и от всей души согласился с юношей.

Ннанджи слушал рассказы о колдунах с явным неудовольствием. Вероятно, его никогда до сих пор не заботила этика рабства, но его герой рабства не одобрял, так что ему приходилось пересмотреть свои взгляды. Он вмешался в разговор со словами о том, как лорд Шонсу подружился с рабыней в храме, и как она помогла ему бежать. Уолли считал эту историю даже недостойной упоминания, но Гарадуи выслушал ее с явным одобрением.

Потом он несколько успокоил Уолли, и вместе с тем привел в ярость Ннанджи. Вскоре после резни — так он по крайней мере заявил — Гарадуи сам сбежал на корабле в Ги, следующий город ниже по течению. Он лично сообщил старосте о гибели воинов в Ове. Он был не первым, кто об этом рассказывал, и никаких действий предпринято не было, так как Ги был городом намного меньшим, и местный гарнизон не имел ни возможности, ни желания нападать на колдунов, окопавшихся в Ове. Уолли испытал облегчение, услышав, что об укрывательстве речь не шла. Если он когда-нибудь вернется во владения Гаратонди, ему не придется кого-то за это осуждать. Ннанджи же что-то сердито пробормотал насчет трусов из Ги.

Тем не менее между Ннанджи и Гарадуи, двумя крайне непохожими молодыми людьми, возникало нечто вроде дружбы, основывавшейся на их одержимости соответственно вопросами чести и религией. Возможно, решил Уолли, он тоже член их компании, хотя и несколько более циничный.

Он проехал немного вперед, и беседовал с Джией и Хонакурой, ехавшими налегке в повозке, когда тропа стала опускаться к западу, На юге и севере виднелись такие же снежные вершины, а прямо впереди, вдалеке, блестела…

— Я же говорил, что она везде! — самодовольно заметил Хонакура. Конечно, Аус должен был стоять на Реке — как и все города.

— У Ова она течет на север, — сказал Уолли, — значит, здесь она должна течь на юг?

Проблема относилась к области геометрии, а не теологии, и Хонакуре пришлось некоторое время поразмыслить, прежде чем он согласился, что, вероятно, это именно так. Даже тогда он не признал, что это обязательно должно быть так — Богиня могла сделать все, что Она считала нужным.

Спуск стал крутым, тропа превратилась в каменистую просеку среди густого кустарника, который вскоре перешел в теплый, спокойный лес. Как и говорил Гарадуи, западный склон в большей степени порос растительностью, нежели восточный. Лес давал тень и укрытие; однако местные насекомые не доставляли никому удовольствия. Уолли видел деревья, очень похожие на дубы, каштаны и ясени, а пространство между ними заполняли заросли ежевики, крапивы и кизила. Тропа извивалась вправо и влево, вверх и вниз, следуя древним потокам лавы, каменистым осыпям, речным руслам — любым местам, где растительность была редкой. По мере того, как они спускались все ниже, в ложбинах стали появляться маленькие ручейки.

Он выстроил свою экспедицию в более организованный боевой порядок, с Катанджи и Гарадуи в качестве впередсмотрящих. Процедура была примитивной — первый выбирал место с самым далеким обзором, потом ждал, пока второй его догонит, прежде чем ехать дальше. Второй ждал повозку и остальных, затем снова ехал вперед на поиски первого. Их тылы были не защищены, за исключением самого Уолли позади повозки, но у него не было людей, чтобы обеспечить прикрытие с этой стороны, и он считал, что преследование им не угрожает, по крайней мере до конца дня. Катанджи был крайне рад тому, что его выбрали на роль впередсмотрящего, и забавлялся, бросая самодовольные взгляды на брата. Ннанджи делал вид, что не замечает, но в действительности просто не мог достаточно хорошо управлять лошадью — она бы отказалась оставить остальных ради него.

Во второй половине дня Уолли стал замечать новые признаки того, что тропа была недавно обустроена, а также следы лошадей и колес, проехавших здесь совсем недавно.

Повозка нагнала Гарадуи, который послал Катанджи вперед.

— Дорога к руднику, милорд!

Две одинаковых тропы уходили в лес. Уолли разглядывал развилку.

— Я снова рад, что ты с нами, строитель. Они обе очень похожи.

— И ими обеими пользуются, милорд.

Чтобы это понять, не нужно было быть индейцем — на обеих тропах виднелся конский навоз. Значит, рудник снова был открыт; опять деятельность колдунов, или просто совпадение?

— Я очень хотел бы знать, что здесь происходит, — сказал Уолли. — Это работа тех типов в капюшонах? Если так, то что они тут добывают? Что перевозят туда и обратно по этой дороге — и знает ли об этом гарнизон в Аусе?

Он на мгновение задумался.

— Как далеко до рудника?

Юноша пожал плечами.