Сделка - Людмила Волок

Вера Николаевна заглянула в один коридор, в другой – и не обнаружила ни кафетерия, ни кофейного автомата. Оглянулась в поисках информационной поддержки, но других сотрудников больницы, кроме уборщицы, не обнаружила, и подошла к ней.

– Прошу прощения, не подскажете, где тут у вас можно кофе выпить?

Женщина распрямилась, смерила Веру взглядом и на удивление приветливо ответила:

– В подвал нужно спуститься. Сначала тут налево по коридору, а потом – по ступенькам вниз. Но вы лучше через дорогу перейдите – там хорошая кофейня. Уж не больничная… Да вон ее в окно видно, – и неопределенно махнула рукой в сторону выхода.

Вера поблагодарила и посмотрела в широкое окно – действительно, на другой стороне улицы виднелась симпатичная вывеска сетевой «Кофемании». Ну что ж, время у нее есть, можно сходить. Взяла в гардеробе пальто и вышла на улицу.

В уютном зале было тепло, вкусно пахло ванилью и шоколадом. Вера присела за маленький, словно игрушечный, столик у окна и заказала капучино. В ожидании кофе позвонила внучке:

– Анечка, рядом с больницей есть «Кофемания», может, выйдешь? Тут так хорошо…

Но Аня отказалась:

– Спасибо, бабуль, я, действительно, лучше посижу. Ты там недолго, очередь начала двигаться резвее – Максим Леонидович выходил, сказал, что уже через часик нас примет.

– Хорошо, дорогая. Не скучай!

Вера отложила трубку и задумчиво помешала ложечкой в чашке, которую официант только что поставил на столик. Надо же – очередь резво движется! Неужели Смирнов манкировал служебными обязанностями, чтобы принять их поскорее? Они, конечно же, могли запросто пройти без очереди. Могли бы. Но только не Вера Николаевна! Она себе никогда не позволяла пользоваться любыми привилегиями. Может, дело в ее врожденной интеллигентности. А, может, в глубине души она просто не хотела навлекать на себя негативную энергетику очереди раковых больных.

В любом случае, нужно было поторапливаться. Она обвела глазами зал – и внезапно увидела Сергея. Он сидел в противоположном конце зала, тоже напротив окна и тоже один. Пил свой чай и неотрывно смотрел на дорогу. Что он здесь делает? Вера набросила пальто на плечи, взяла свою чашку, сумку и медленно двинулась к Сергею. Он заметил ее, только когда она присела на соседний стул.

– Вера Николаевна? – у Сергея от изумления округлились глаза. – Как вы меня нашли?

– Здравствуй, Сережа, – она для начала отхлебнула уже остывший кофе и поморщилась. – Терпеть не могу холодный капучино. А я тебя и не искала. Случайно увидела. Как дела? Просто чайку зашел попить? – равнодушно поинтересовалась.

Сергей нехотя признался:

– Нет, не просто… Аня сказала, что идет в поликлинику сегодня после пар. Ну, я, конечно, понял, какая «поликлиника». И подъехал, чтобы… быть рядом. Как анализы? – спросил с надеждой в голосе. А Вера подумала: интересно, какие результаты его больше обрадуют: хорошие или плохие? Может, он с нетерпением плохих ждет, чтобы поскорее с этим тягостным делом распрощаться, забрать свои денежки и умыть руки?

Вздохнула, пытаясь загнать гнетущее недоверие поглубже, и ответила:

– Еще ничего не ясно, мы у врача пока что не были. Да мне и пора уже, собственно. Рада была повидаться, – церемонно произнесла, поднимаясь. Сергей вскочил, подал пальто. Сказал только:

– До свидания. Надеюсь, все будет хорошо.

Правду ли сказал? Неизвестно.

Очередь, действительно, продвинулась весьма основательно – Вера показалась в коридоре, когда в кабинет зашел последний пациент, худощавый мужчина средних лет. На опустевших сиденьях оставалась лишь склонившаяся над книжкой Аня.

Наконец, дошла их очередь.

– Аня, главный вопрос: как ты себя чувствуешь? – сразу спросил Смирнов, внимательно глядя на свою пациентку.

Она сидела на кушетке напротив врача, и, казалось, не ожидала этого простого вопроса.

– Я… не знаю, – виновато улыбнулась. – Кажется, что могу все – но начинаю что-то делать и очень быстро устаю. Если объективно, то не хуже и не лучше, чем месяц назад.

– В том и дело! – возбужденно заговорил Максим Леонидович. – Для нас это хороший знак. В смысле, что не хуже. Результаты нового обследования показывают, что ситуация стабильна. Сейчас я тебя осмотрю, и мы немного скорректируем терапию.

Вера Николаевна наблюдала за ними, и постоянно повторяла про себя лишь одну импровизированную молитву: «Господи, помоги ей, господи, только бы не хуже…»

Наконец, Смирнов принялся быстро писать в карточке, попутно объясняя:

– Мы добавим новое лекарство – начнем вводить постепенно, посмотрим, как Анин организм его воспримет. Нужно полежать в больнице несколько дней. Надеюсь, все пройдет хорошо. Ты согласна, Аня?

– Я, Максим Леонидович, на все согласна. Мне лишь бы еще немного времени… Как раз сейчас мне так нужно время!

Обсудив детали, они уже собирались уходить, и Смирнов поднялся проводить женщин. Уловил момент и обратился к Вере:

– Вера Николаевна, мне бы хотелось еще с вами кое-что обсудить… По поводу Ани… Я Вам позвоню?

Вера обернулась – и решила рискнуть:

– Может, сразу договоримся о встрече? Например, сегодня в семь в «Охотнике», это новый ресторан на окружной? Мне так удобнее всего, – призналась.

Смирнов просиял:

– Замечательно! Я за вами заеду?

– Да нет, я дольше буду объяснять, как к нам добраться. Встретимся уже в ресторане.

За ними закрылась дверь, но врач все еще стоял возле порога. Кажется, его только что пригласила на свидание удивительная женщина. И это была не новая хирургическая медсестра Женя, стройная прелестница тридцати двух лет, уже вторую неделю активно строившая Смирнову глазки.

– Ой, девчонки, как жалко-то ее, – печально подперев щеку рукой, протяжно говорила Настя.

– Да. Она совсем одна, – соглашалась Оля, потягивая кофе.

– Знаете, это правда: богачам всегда одиноко. Их никто не любит, потому что все завидуют, – уверенно резюмировала Тамара.

– Богатство богатством, но я слышала, что у нее какая-то страшная болезнь, чуть ли не рак, и уже ничего нельзя сделать, – сообщила Оля.

– Жалко как, – повторила Настя.

На том и порешили. Аню нужно жалеть. А если жалеешь, то места для зависти уже вроде как не остается. Подружкам сразу стало как-то легче жить, день перестал быть мрачным, студенческое кафе показалось вполне приличным, и обсуждать несметные богатства семьи Ольховских в этот раз стало как-то неуместно. Поэтому, когда в двери кафетерия показалась Аня, девушки, словно сговорившись, начали махать ей руками, подзывая к их столику. Приятельниц просто распирало от собственного благородства, когда Аня радостно улыбнулась им: