Полет мотылька - Алексей Калугин

– Простите, – еще раз, извиняющимся тоном, произнес Геннадий Павлович. – Я только хотел узнать, давно ли вы ждете? В смысле, сколько времени занимает процедура?

– По-разному, – ответила женщина. – Обычно несколько минут.

– Благодарю вас, – улыбнулся Геннадий Павлович.

Женщина ничего не ответила, но при этом посмотрела на Геннадия Павловича так, словно подозревала в неблаговидных намерениях. Не зная, как себя вести в такой ситуации, Геннадий Павлович сначала смущенно кашлянул в кулак, а затем откинулся на спинку стула и сделал вид, что внимательно изучает карточку, которую только что заполнил.

Из-за двери с закрашенным стеклом вновь выглянула медсестра.

– Следующий!

Женщина вскочила со стула и принялась нервно одергивать на себе жакет и юбку. Взгляд ее бегал по сторонам, как будто ища, за что зацепиться. Геннадию Павловичу показалось, что женщина пребывает в нерешительности – поспешить ли в кабинет, куда приглашала ее медсестра, или убежать прочь? Про себя Геннадий Павлович усмехнулся – надо же, взрослый человек, а боится сдать несколько капель крови на анализ! О приступе беспричинного, не поддающегося разумному объяснению страха, скрутившего его в коридоре, Геннадий Павлович благополучно успел забыть.

Женщина сорвалась с места, когда из-за двери с занавеской появился мужчина, несколько минут назад вошедший через соседнюю дверь в кабинет врача. Подбежав к мужчине, женщина схватила его за руку, прижала ее к груди и что-то быстро, но очень тихо, так что слов было не разобрать, заговорила. Мужчина так же тихо сказал ей что-то в ответ и свободной рукой погладил по щеке. Геннадию Павловичу показалось, что женщина всхлипнула. Мужчина ободряюще похлопал ее по плечу, вновь что-то сказал и слегка подтолкнул в направлении двери. Женщина сделала шаг и, обернувшись, снова посмотрела на мужчину. Геннадий Павлович готов был поклясться, что в глазах ее блеснули слезы.

– Все будет в порядке, Нора, – на этот раз отчетливо произнес мужчина.

На лице его появилась вымученная, откровенно лживая улыбка. Непонятно было только, кого он пытался обмануть – свою спутницу или себя самого?

Женщина чуть приподняла руку, в которой у нее был зажат серый бланк, как будто хотела подать мужчине какой-то знак.

– Иди, – сказал мужчина.

Женщина попыталась улыбнуться – выражение лица у нее при этом сделалось страдальческим. Быстро, словно боясь передумать, женщина распахнула дверь и скрылась за выкрашенным белой краской стеклом.

Какое-то время мужчина стоял, глядя на захлопнувшуюся дверь. Затем он развернулся, медленно подошел к стулу, на котором до этого сидела его спутница, и тяжело опустился на него. Откинувшись на спинку стула, мужчина устало провел ладонями по лицу. Положив руки на колени, он неожиданно повернул голову в сторону внимательно наблюдавшего за ним Геннадия Павловича. Оказавшись в положении мальчишки, пойманного на воровстве яблок из соседского сада, Геннадий Павлович не нашел ничего лучшего, как только улыбнуться. К его удивлению, мужчина улыбнулся в ответ. И на этот раз улыбка его была искренней, открытой и спокойной. Так улыбаются либо хорошему другу, который понимает тебя с полуслова, либо твари бессловесной, что хоть и выслушает терпеливо всю твою исповедь, да только все равно ничего в ней не поймет. Геннадию Павловичу не оставалось ничего иного, как только заговорить со своим соседом.

– Мне показалось, что ваша жена чем-то расстроена, – с сочувствием произнес Геннадий Павлович.

– Сестра, – поправил его мужчина.

– Ах, сестра, – смутился Геннадий Павлович. – Ради бога, извините!

– Ничего страшного, – ровным, спокойным голосом ответил мужчина. – Нас часто принимают за супругов.

Однако улыбаться он после этого перестал. Не зная, что еще сказать, Геннадий Павлович постучал заполненным бланком по коленке. Взгляд его совершенно непроизвольно скользнул по широкой белой полосе на рукаве синей рубашки соседа и остановился на его кисти. Короткие пальцы с редкими черными волосками на фалангах заканчивались конусообразными утолщенными ногтями, похожими на звериные когти, разве что только не загибающимися на концах. Геннадий Павлович нервно сглотнул – прежде ему не доводилось видеть ничего подобного.

– Не заразно, – сказал мужчина. – Пахионихия.

– Что? – поднял растерянный взгляд Геннадий Павлович.

Мужчина смотрел на него со снисходительной полуулыбкой – как на клинического идиота, который изо всех сил старается скрыть от окружающих свой умственный недостаток.

– Пахионихия, – повторил он. – Иначе – синдром Ядассона – Левандовского первого типа. Наследственное заболевание аутосомно-доминантного типа.

– И у вашей сестры?.. – Геннадий Павлович взглядом указал на дверь.

– У нее то же самое, – подтвердил его догадку мужчина.

– Поэтому она была так расстроена, – с пониманием покачал головой Геннадий Павлович.

Мужчина в ответ сделал жест рукой, значения которого Калихин не понял. Испытывая вполне понятное смущение, он все же решил поинтересоваться:

– И что же вам сказал врач?

– То же самое, что и всем: приходите через три дня за результатами анализа.

– Но разве сразу не видно?.. – Геннадий Павлович запнулся, не зная, как бы поделикатнее закончить фразу, чтобы ненароком не обидеть собеседника.

– А куда им торопиться? – криво усмехнулся мужчина.

– В смысле?.. – не понял Геннадий Павлович.

Мужчина не успел ничего ответить – выглянувшая из кабинета медсестра крикнула:

– Следующий!

Человек, все еще возившийся с бумагами возле стола, посмотрел через плечо на Геннадия Павловича. Калихин сделал приглашающий жест рукой, предлагая ему в порядке очереди пройти в кабинет.

– Нет-нет! – как будто испуганно затряс головой человек с бумагами. – Я еще не готов!

– Вы меня пропускаете? – спросил, коснувшись пальцами груди, Геннадий Павлович.

– Да-да, проходите. – Человек возле стола дважды махнул рукой в направлении кабинета врача и нетерпеливо повторил: – Проходите же!

Геннадий Павлович с безразличным видом пожал плечами, не спеша поднялся со стула и степенно прошествовал в направлении двери с закрашенным стеклом. Он уже взялся за дверную ручку, когда из соседней двери выбежала женщина, вошедшая в кабинет перед ним. Геннадий Павлович не успел рассмотреть выражения ее лица. Да, честно говоря, он и не желал его видеть. Он хотел как можно скорее забыть о встрече со странной парой, страдающей каким-то там наследственным синдромом, изуродовавшим их ногти. Поистине, увидев такое, начинаешь понимать, насколько необходима программа генетического картирования. И ведь уродливые ногти, скорее всего, были не самым страшным проявлением того, что хранили в себе дефектные гены человечества!