Улыбка смерти - Нора Робертс

– Ева? – К их столику подошла Рианна Отт в очаровательном платье радужной расцветки. – Как мило! Я была здесь с приятельницей и вдруг увидела вас.

– Рианна! – Ева не без труда выдавила из себя улыбку. Ее не слишком беспокоило, что рядом с этой яркой женщиной сама Ева выглядела серой мышкой, но было обидно, что прервали такой важный для нее разговор. – Позвольте познакомить. Доктор Мира, Рианна Отт.

– Доктор Отт! – Мира протянула ей руку. – Я много слышала о вашей работе и искренне ею восхищаюсь.

– Благодарю вас и могу ответить тем же. Для меня большая честь познакомиться с вами. Я читала несколько ваших статей, по-моему, ваши публикации очень интересны.

– Вы мне льстите. Присоединяйтесь к нам, может быть, выпьете кофе?

– С удовольствием. Если только я вам не помешаю. – Рианна вопросительно взглянула на Еву.

– Нисколько. С деловой частью мы уже покончили. – Ева обернулась к официантке, которую подозвала Мира. – Кофе. Черный.

– Мне то же самое, – сказала Мира. – И черничные бисквиты. Сладкое – моя слабость.

– И моя. – Рианна ослепительно улыбнулась официантке. – Двойной кофе с молоком и кусочек шоколадного торта. Обычно я стараюсь соблюдать диету, – пояснила она доктору Мире, – но в отпуске я решила себя баловать.

– Вы долго здесь пробудете?

– Во многом это зависит от Рорка. – Рианна улыбнулась Еве. – У меня есть предчувствие, что через несколько недель он снова сошлет нас с Уильямом в «Олимпус».

– Я слышала, что Рорк затеял нечто грандиозное, – сказала Мира. – Об этом курорте не раз рассказывали в теленовостях.

– Он хочет, чтобы там все было готово к следующей весне. – Рианна перебирала пальцами три золотые цепочки, висевшие у нее на шее. – Посмотрим, что получится. Но обычно Рорк добивается того, чего хочет. Так ведь, Ева?

– Иначе он не стал бы тем, кем стал.

– Вот именно. Вы ведь сами только что вернулись из «Олимпуса». Вы видели галерею с аниматроникой?

– Мельком. – Ева чуть заметно улыбнулась. – Там было столько всего интересного…

Рианна лукаво прищурилась.

– Могу себе представить. Медовый месяц… Но, надеюсь, вы поиграли в новые игры? Уильям ими ужасно гордится. Насколько я помню, вы говорили, что были в виртуальном зале отеля.

– Да. Несколько раз. Очень впечатляет.

– Все это создано в основном Уильямом: дизайн разрабатывал он. Но и я кое в чем поучаствовала. Мы хотим использовать эти игровые комплексы для лечения наркомании и некоторых психозов. – Подали кофе и десерт. – Это может быть интересно и вам, доктор Мира.

– Наверняка. Новый подход?

– Совершенно новый. Правда, сейчас это дорогое удовольствие, но надеюсь, со временем цена на такие комплексы упадет. Ну а Рорк, разумеется, хочет для «Олимпуса» все самое лучшее. Мы с Уильямом… – Она запнулась и виновато рассмеялась. – Прошу прощения. Все время говорю о работе.

– Но это так интересно! – Доктор Мира отломила кусочек бисквита. – Ваши работы по изучению мозга поразительны. А тем, как вы используете при этом электронику, восхищаемся даже мы, люди, занимающиеся психологией и классической психиатрией. Кстати, Ева, вы могли бы посоветоваться с Рианной относительно вашего последнего дела.

– Всегда к вашим услугам. – Рианна отправила в рот солидный кусок торта.

– Разумеется, это будет чисто теоретический разговор, – поспешно добавила доктор Мира: она отлично помнила о запрете привлекать к делу частных лиц.

– Естественно.

Ева задумчиво барабанила пальцами по столу. Вообще-то она собиралась ограничиться консультацией с доктором Мирой, но, подумав немного, решила, что еще один взгляд на проблему может оказаться полезен.

– Я могу изложить дело в общих чертах. Все выглядит как самоубийство, но мотива нет, и расположенности к самоубийству не было. Поведение погибшего накануне абсолютно нормальное, никаких причин для депрессии или личных переживаний. Возраст – сорок два года, высокооплачиваемая работа, устойчивое финансовое положение. Бисексуал, многолетнее сожительство с лицом того же пола.

– Какие-либо заболевания?

– Никаких. Медицинская карта чистая.

Рианна сосредоточенно прищурилась, задумавшись то ли над психологическим портретом, то ли над стоявшим перед ней десертом.

– Проходил курс психологического обследования?

– Нет.

– Интересно… Я бы хотела посмотреть результаты исследования мозга. Это возможно?

– Они готовятся.

– Хм-м. – Рианна задумчиво отхлебнула кофе. – Если не было ни физических, ни психологических отклонений, не было злоупотребления лекарствами или наркотиками, то я бы сочла, что дело в мозге. Возможно, злокачественная опухоль. Насколько я понимаю, при вскрытии опухоли обнаружено не было?

Ева думала о странном пятнышке в мозге погибшего, но решила промолчать.

– Нет, никакой опухоли.

– В некоторых случаях опухоль трудно выявить. Мозг – очень сложный орган, и пока что мы не можем проводить его доскональное исследование. Если бы я могла ознакомиться с генетической историей семьи… Знаете, я могу сейчас наугад предположить, что в данном случае мы имеем дело с генетической миной замедленного действия. Настало время – и в мозгу произошел некий взрыв.

– Это случается? – удивилась Ева.

– Конечно. – Рианна наклонилась к ней. – Мы ведь все закодированы, Ева, закодированы с момента зачатия. В человека закладывается не только цвет глаз и форма носа, но и задатки личности, умственные способности, тип темперамента. Генетический код впечатан в нас уже в утробе матери. Его можно до некоторой степени подправить, но основа остается. И ее изменить нельзя.

– Так, значит, все заложено с самого начала? – Ева подумала о вонючей комнатушке, тусклой лампочке под потрескавшимся потолком и о девчушке с окровавленным ножом в руках, съежившейся в углу.

– Безусловно, – лучезарно улыбнулась Рианна.

– Но неужели вы не берете в расчет окружение, свободу воли, естественное для человека стремление стать лучше? – вмешалась доктор Мира. – Если мы будем считать человека просто физическим организмом, без души, без возможности выбора, то низведем его до уровня животного.

– А мы и есть животные, – спокойно ответила Рианна, ковыряя вилкой торт. – Я понимаю вашу точку зрения, доктор Мира: вы же все-таки психотерапевт и не можете считать иначе. Но я, будучи физиологом, стою на других позициях. Решения, которые мы принимаем, то, как мы живем, чем мы становимся, – все это уже закодировано в клетках мозга эмбриона. Полагаю, что вашему самоубийце, Ева, было суждено покончить с жизнью именно таким образом. Обстоятельства могли на что-то повлиять, но результат все равно был бы тем же. Одним словом, такова была его судьба.