Негаснущий свет любви - Никола Корник

— Я обещала вам все рассказать, милорд, и сдержу свое слово. Вначале, однако, должна предупредить, что об этом не знает никто, за исключением моей бабушки, поэтому прошу вас никому ничего не говорить.

Джеймс согласно кивнул.

— Даю слово. Но почему вы решили молчать об этом?

Алисия мрачно усмехнулась.

— Когда вы все узнаете, поймете. — Она отпила чаю, черпая силу в горячем напитке. — Из того, что вы сообщили мне раньше, милорд, я поняла, что Каролина и Маркус кое о чем догадались, другие же люди сделали собственные выводы… самые ужасные и скандальные, какие только можно вообразить.

Джеймс ничего на это не сказал — ведь он был одним из тех людей. Теперь у него есть возможность пересмотреть свое мнение. Он был уверен, что Алисия скажет правду. Ее напряженность передалась и ему.

— Начну с того дня, когда отец приехал в город, — приступила к своему рассказу Алисия. — Я не знала, что он собирался открыть для приемов дом на Брутон-стрит, и очень этому удивилась, но ничего не заподозрила. Он пригласил меня приехать к нему туда, что я и сделала. Наши с ним отношения не отличались теплотой. Он вечно был занят, но я оставалась послушной дочерью. Господи, тогда я даже вообразила, что его приезд означает примирение между ним и бабушкой. Но все оказалось совсем не так. Дворецкий провел меня в кабинет отца, где я узнала о планах относительно моего будущего.

Алисия вздрогнула, вспомнив раболепного Касла с его черными глазами-бусинками. Она взяла чашку обеими ладонями, чтобы согреться. Джеймс не спускал с нее глаз.

— Отец сообщил мне, что устроил мой брак с Джорджем Карберри, который там также присутствовал. Оба были в отличном настроении. Я не сразу поняла, о чем мне говорят. Но когда до меня дошла гнусность отцовского плана, я решительно отказалась от брака с Карберри, так как уже дала слово вам, и вы собирались просить моей руки. Все это их очень развеселило. Отец презрительно спросил, какую выгоду сулит мне брак с вами. Он был непреклонен, а когда я решила настоять на своем, вызвал дворецкого Касла, который увел меня наверх и запер в комнате, где я находилась два дня без еды.

Алисия полностью погрузилась в воспоминания, взгляд ее был безучастным, а сама она напоминала прекрасную фарфоровую статуэтку, правда такую же холодную и безжизненную.

— Когда мне разрешили спуститься вниз, они снова начали меня уговаривать. Карберри обозвал меня дурочкой, сказав, что вы отказались от меня и что салоны полны слухами о том, что я — охотница за приданым. А отец добавил, что для светского общества я потеряна.

Алисия замолкла. Она ничего не сказала о своем одиночестве, растерянности и отчаянии, но Джеймсу все было ясно по тону ее голоса и по выражению лица. Он сидел с мрачным видом, уставившись в бокал с портвейном, и молчал. Почему он ничего не скажет? Его реакция вызывала у Алисии беспокойство, но она нашла в себе силы продолжать:

— Я упорствовала в своем нежелании принять предложение Карберри, так как тем самым предала бы вас. Отец угрожал мне и, в конце концов… избил.

Джеймс залпом осушил бокал и протянул руку к графину.

— Продолжайте, — коротко сказал он.

— В ту ночь отец принимал гостей. — Алисия прикрыла глаза, вспомнив боль и унижение, которые испытала. — Не стану вдаваться в подробности того, как они развлекались, но к ночи Джордж Карберри решил продемонстрировать всем свое последнее приобретение — меня. — Алисия сцепила пальцы, чтобы не дрожали. — Для скромной девушки, воспитанной в деревне, это было страшным унижением: меня полуодетую выставили перед пьяной компанией. Вероятно, отец посчитал, что от ужаса и позора я соглашусь выйти за Карберри. На следующее утро служанка принесла мне поесть, и я, разумеется, съела все. То, что произошло потом, я не помню. Должно быть, в пищу подсыпали снотворного. Когда я очнулась, отец предъявил мне ультиматум. Он заявил, что, если я не выйду за Карберри, он уничтожит вас. — Алисия тяжело вздохнула. — Много позже я стала размышлять, насколько серьезна была его угроза, но тогда я почти ничего не соображала и… согласилась.

Все оказалось еще ужаснее, чем предполагал Джеймс. От душивших его гнева и жалости он не мог говорить. Наконец, откашлявшись, произнес:

— Я ничего не знал. — В голове у него все смешалось, но над всеми чувствами преобладал гнев на тех, кто так поступил с Алисией. И на себя за то, что поверил ложным слухам, в то время как она пострадала за него. — Это немыслимо! — в бешенстве воскликнул Джеймс. — Будь он проклят! Я бы убил его!

Алисия едва не рассмеялась.

— Заставить непокорную дочь выйти замуж по выбору родителей — дело обычное. И родителей, как правило, за это никто не осуждает…

Джеймс с силой ударил кулаком по каминной полке.

— Если бы я знал правду!

Алисия промолчала. Что тут скажешь?

— Он… ваш отец сказал вам, что я приходил на Брутон-стрит узнать, что случилось? — спросил Джеймс.

— Нет, он мне этого не говорил, но я сама догадалась. Помните, когда мы встретились на свадьбе Аннабеллы, вы упомянули, что виделись с ним? Что он вам сказал?

Джеймс нахмурился.

— Он не принимал меня несколько дней. Потом, в конце концов, дворецкий передал его слова, что вы якобы не желаете выходить за меня, а общаться со мной вас заставляла леди Стэнсфилд. Я, разумеется, не поверил в это и приходил каждый день, требуя встречи с вашим отцом. По клубам поползли слухи, но я не обращал на них внимания. Наконец Броузли принял меня. — Джеймс замолк и уставился на огонь. — Ваш отец подтвердил, что вы выходите замуж за Джорджа Карберри. Он говорил жуткие вещи: что вы вступаете в этот брак из-за денег, и что он одобряет ваш выбор. Потом он отдал мне письмо, подписанное вами. Вы сами его подписали, да, Алисия?

— Да, — безжизненным голосом ответила она. — Он ведь угрожал уничтожить вас. Я даже не читала письма. Просто поставила свое имя. Это ужасно, да?

— Ужасно то, что я поверил ему, — хрипло произнес он. — Теперь-то я понимаю, как ошибался, но тогда я, сам не зная почему, поверил клевете.

Взгляд Алисии был печальным.

— Но вы не закончили свой рассказ, — сказал Джеймс.

Алисия вздохнула.

— Что тут говорить? После бракосочетания мы вернулись в отцовский дом. Там начался кутеж, устроенный отцом для своих собутыльников. А ночью Карберри умер. Он был весь багровый от выпивки и возбуждения. Он умер у меня на глазах. Мне повезло, что он был пьян и не смог исполнить свой супружеский долг. Началась суматоха, и мне удалось убежать к бабушке. К счастью, она оказалась дома. Я, вероятно, сразу же потеряла сознание, так как ничего не помнила, а когда пришла в себя и спросила о вас, то бабушка сказала, что вы уехали за границу. Я очень долго болела…