Любовник из провинции - Ксения Васильева

Девушка сказала, что в следующий раз они пригласят кого-нибудь из великих - Окуджаву, например, или Евтушенко, и тогда митина карьера поэта обеспечена.

Митя слушал в полуха, - он следил, пройдет ли мимо Елена Николаевна?

И она прошла со своей рыжей спутницей и Митя вдруг спросил, - это было неловко и не к месту, тем более, что рядом с ним сидела смазливенькая девушка, явно им интересующаяся,- что это за дамы?

Девушка пожала плечами, а парень незаинтересовано сообщил, что они из английского отдела научной литературы, держатся особняком, впрочем, успеха не имеют, так как одна не самая юная, а другая, видимо, слишком высокого о себе мнения.

Митя сразу перестал симпатизировать этому парню.

Леля была необыкновенно хороша, - в темносинем бархатном костюме, с белым кружевным воротником и манжетами, похудевшая и чуть утратившая свою яркость.

Это ей шло, посчитал Митя.

Презрев удивленных своих собеседников, он проводил Лелю загоревшимися глазами, восхищаясь ею и чувствуя, как замершая было любовь вспыхивает с новой силой. Она - королева. Эта тонкая талия и широкие бедра! Поступь! Длинные, до плеч, пепельные волосы, собранные под бархатный обруч!..

Ему хотелось броситься за ней, но он все же этого не сделал. Да и зачем? Теперь он знал, где ее найти.

Весь день у Мити было роскошное настроение. Он был весел, обаятелен и смешлив. Обсуждал новости, болтал, кокетничал с девушками.

Дома Митя тоже был не совсем обычным, - улыбался, задумывался, невпопад о чем-нибудь говорил. Нэля не сердилась на него, она понимала, что после вчерашнего успеха и обещания, что скоро вечер повторят с приглашенными великими, можно впасть в прострацию. Только папа был недоволен, узнав от Нэли из-за чего так веселится зятек.

- Ты, Дмитрий, не очень там со стишками, главное - учеба, стишки второе, - опять учил папа.

Митя не стал спорить, а радостно согласился: конечно, второе, Трофим Глебович.

Среди ночи Митя вдруг разбудил Нэлю и, задыхаясь, с давней пылкостью овладел ею, почти как в первый раз, и опять они забыли о приспособлениях, пока проносило.

На следующее утро Митя не бросился,- как он думал с вечера, - в отдел, где работала Елена Николаевна. Сейчас все их вчерашнее

свидание, - если можно так назвать его, - предстало перед ним совершенно в другом свете. Елена Николаевна была спокойна и равнодушна, тогда как Митя едва сумел взять себя в руки. И разве не знала она о вечере и участии Мити, когда по всему зданию были развешаны афиши? Но не пришла. Конечно, прошли годы с того момента, как они коснулись друг друга... Кто может помнить это мимолетное касание?.. Дорогой Митенька, вас призывают к приличному поведению, - привязанность ваша не угодна даме.

Митя решил покориться.

Его вчерашние пыл и жар, скорее всего, забрала сегодня ночью Нэля...

Но судьба посмеивается и ведет все события своим путем. Редактор отдела, сам балующийся стишатами, полюбил Митю и решил задействовать его в общественной жизни, надеясь, что талантливый паренек возможно и придет после окончания своего престижного ВУЗа к ним.

Он сказал Мите, чтобы тот организовал по всему учреждению подписку на их новое издание. Митя сначала хотел отказаться, но вдруг подумал, что это судьба, и помчался по редакциям и отделам. Везде его встречали радостными криками и женским кокетством, так что за какие-нибудь сорок минут Митя приобрел уверенность в своей неотразимости и направился в ТОТ отдел.

Елены Николаевны в комнате не было, за одним из столов сидела рыжеволосая Вера, на этот раз в дымчатых очках, перед ней лежала толстенная рукопись. Тяжелые пряди волосы ее светились тусклым червоным золотом.

Митя подумал, что они напоминают медную проволоку и наверное, такие же холодные.

Она как-то насмешливо поздоровалась с ним, и настроение у него упало, тем более, что не было Лели.

Но тут около одного из столов он увидел стоящую на полу сумку, синюю, с блестящим замком, ту, которая вчера в столовой висела на локотке у Елены Николаевна - значит, она здесь!

Он сразу же стал веселым и обаятельным и присев на край стола, стал болтать о своей "важной" миссии. Вера посмеивалась, а он только и ждал, когда же откроется дверь и войдет ОНА.

Она и вошла, договаривая с кем-то в коридоре, и тут же краем глаза увидела Митю, но продолжала что-то говорить, хотя говорить уже было некому, лихорадочно пытаясь взять себя в руки, - получилось. Она вошла в комнату и, как бы не замечая еще Мити, стала говорить о какой-то бабской чепухе...

Вера, не поняв, что Леля уже видит Митю (не понял этого и он), сказала: Леля, не раскрывай все тайны, у нас гость.

Леля довольно прилично сыграла фальшивый конфуз и обернулась к Мите, внутренее холодея. Да, на краешке стола сидел Митя, со своим неуловимым взглядом узких глаз, волнистыми темнокаштановыми с золотом волосами и ускользающей полуулыбкой на выпуклых изогнутых губах крупного рта.

Эта улыбка покоробила ее, она показалась ей таящей насмешку, и Леля тут же принялась обороняться.

- Кого я вижу? Митенька! Вы здесь? - Произнесла она обычную пошлость и повернулась к Вере, которая внимательно следила за этой странноватой сценой: Вера: "Это Митя, племянник моей лучшей подруги Киры! Я не видела его сто лет!"

Митю покоробила эта фраза и тихо произнес только: здравствуйте, Елена Николаевна...

А из Елены Николаевны сыпалось как из рога изобилия, - одно хуже другого, - но сделать с собой она ничего не могла, так вот пошло.

- Митя, сто лет, сто зим! Как дела? Говорят вы обзавелись семейством? И уже потомство?..

Она видела, как изменилось его лицо, исчезла улыбка, он соскочил со стола, намереваясь уйти.

Она не хотела, чтобы он уходил и вместе с тем боялась, что он заметит, как потрясена она тем, что видит его так близко...

А он действительно собрался уходить, - ему претил этот бессмысленный треп, который говорится в том случае, когда хотят, чтобы человек поскорее ушел, - можно даже не отвечать на вопросы, потому что они интересуют спрашивающего как прошлогодний снег... Не ждал он такого приема! Всего, чего угодно, но не этой пошлятины.

Уже стоя у двери, он услышал ее очередной вопрос: а сколько лет вашему малышу?

- Три, - бросил он и вышел.

- Послушай, Лель, что за ажиотаж? - Спросила Вера, уловив и фальш, и натянутость меж Лелей и Митей. Она не могла заподозрить их в амурах, но что-то было не то в этой сценке и Вера хотела знать, - что именно.

- Да никого ажиотажа, - ответила Елена Николаевна, сгибаясь над столом, - слушай, я кажется потеряла серьгу...

- Да вот она, у тебя в руке, - насмешливо ответила Вера, и настойчиво переспросила (они были уже довольно близкими подружками), - так все-таки, что же?

- Знаешь, мне и тетка его, моя подруга Кира, надоела и он... высказалась наконец, Леля.

- Но он - очаровашка, - не унималась Вера.

- Ты так считаешь? - Спросила Елена Николаевна и получилось серьезнее, чем она того бы хотела. И Веру вдруг толкнула тень какой-то догадки, пока еще весьма смутной.

- Конечно. А ты не нет? - Вера уставилась Леле прямо в душу своими выпуклыми светлыми глазами.

- Почему же... - ответила Елена Николаевна и почувствовала, как она устала от этих игр. Лицо у нее опустилось и побледнело.

Догадка, которая лишь брезжила, превратилась почти в уверенность и Вера, девушка резкая и даже иногда невыносимо прямолинейной, спросила: тебе он очень нравится?..

Леля на это ничего не ответила.

Вера не стала добиваться ответа - все и так стало ясно. Эта история заинтриговала ее. Надо же! Она еще раз посмотрела на Елену Николаевну. Что у нее есть? Голубые ее глаза и пепельные волосы?.. Бедра слишком тяжелы. А этот мальчик пижон и насмешник... Он ушел явно недовольный или огорченный... Значит, и он. Не только Лелька...

Вера была несколько потрясена и какими-то новыми глазами смотрела на Лелю. Надо за ними последить, это же интересно, подумала она и не стала больше мучать Елену Николаевну, видя, как тяжко дался той это короткий переброс словами.

Митя больше не заходил в их отдел, но изредка встречал Елену Николаевну то в столовой, то в машбюро, то где-то на переходах, иногда с Верой, которая как-то очень внимательно смотрела на него своими выпуклыми, немного рыбьими глазами. Митя даже подумал о ней, вот, наверное, рыба в постели, холодная и скользкая...

Стояла вовсю весна и однажды, идя на работу, - в распахнутом белом плаще, Митя ощутил всю прелесть мира и счастье молодости.

Как-то, с этой тягостной историей своей первой любви, он перестал чувствовать сторонние этому предмету вещи, а тут...

Из парикмахерской выскочила девушка, в халатике фарфоровой белизны, с коричневыми волосами, разбросанными по плечам, и с таким цветом лица, что осветилось все окружающее. Она улыбнулась элегантному красивому мальчику и он подмигнул ей.