Дым и пепел - Таня Хафф

«Не разбив яиц, не сделаешь омлета. Господи, я, наверное, устал, если думаю такими затасканными поговорками».

— Итак, завтра я научусь отправлять демонов в ад, а потом стану телохранителем Лии на время конвергенции. Каждого монстра, который внезапно появится и нападет на нее, я отправлю домой. Вы позаботитесь о том, чтобы я прожил достаточно долго и успел наложить чары, если тварь атакует нас ночью?

— Да.

— А если демон нападет при свете дня?..

— В конечном итоге тебе решать, вовлекать ли в дело констебля Элсона.

— Само собой. — Лия и Генри, похоже, хотели ответить, но Тони не обратил на это внимания, — Хорошо, но я вижу одну большую проблему. У меня уже есть работа.

— Я поговорю с Чи-Би, — заявил Генри, скрестив на груди руки.

— О том, чтобы мне дали временный отпуск?

— Мне это кажется хорошей идеей.

— С сохранением заработной платы.

— Ты слишком высокого мнения о моей способности убеждать.

— Разве я ошибаюсь?

— Нет. А теперь тебе надо поспать. Где ты держишь чистые простыни?

Тони оглядел комнату, усеянную кучками тряпья, приготовленного к стирке. Их стало меньше, но только потому, что они перепутались во время утренних событий.

— У меня только одна смена.

— Тогда мы об этом позаботимся — Генри пересек квартиру почти со скоростью смертного и опустился на колени перед диваном. — Вряд ли одна ночь без простыней тебя убьет.

Тони кивнул и сказал:

— Когда-то я злился, что у меня нет простыней, а потом познакомился с человеком, у которого не было одеял, — Он увидел, что вампир и каскадерша озадачены его высказыванием, вздохнул и добавил: — Это вариант на тему «Обувь — ноги».

Теперь Генри и Лия недоумевали еще больше. Тони махнул рукой.

«Вряд ли моя вина, что я мыслю глубоко, а они такие тупые».

— Забудьте.

— Думаю, это будет нетрудно, — пробормотал Генри, подсовывая одну руку под ноги Тони, а вторую — под его спину.

— Эй, не…

В том, что Фицрой не обратил никакого внимания на эти слова и молча выпрямился, не было ничего удивительного. Тони смог лишь слегка поежиться. Обитатель ночи держал его на руках, как младенца-переростка.

— Ненавижу, когда вы так делаете.

— Знаю. Лия, разложи диван, пожалуйста.

— Конечно. Я хорошо умею превращать их в кровати.

Тони слишком устал для того, чтобы отреагировать на этот намек, поэтому пропустил его мимо ушей.

Кроме того, Лия говорила чистую правду. Прошло удивительно мало времени, а парень уже вытянулся под одеялом — в одежде, но без обуви.

— Что ж, это всего лишь умозрительное предположение, но что делать, если еще одна тварь нападет на нас нынче ночью? — спросил он, когда Генри выключил верхний свет.

— Если сюда кто и сунется, то мелкие демоны, а не сам Владыка. Они вряд ли пройдут через защитные чары. Я наверняка сумею хотя бы притормозить их, пока ты не проснешься.

— Ты уверена?

— Спокойной ночи, Тони.

Лия откинула локоны с лица и спросила:

— Итак, что мы будем делать в ожидании рассвета?

— Я предлагаю тебе поспать. — Генри кивнул на диван, — Тони даже не узнает, что ты там.

— А ты?

— Я принесу из машины ноутбук и поработаю.

— Ты и вправду можешь работать, пока я здесь лежу? — Она сняла свитер.

— Я полностью способен хранить самоконтроль, несмотря на твои провокации. Впрочем, в большинстве случаев они непреднамеренные.

— Может, вместе мы сумеем спровоцировать Райна Цирагана, заставим его совершить роковую ошибку?

Генри оскалил зубы и ответил:

— От нее, скорее всего, пострадает только Тони. Поэтому я вынужден ответить: «Нет, спасибо».

Глава пятая

Тони гонялся за пингвином по съемочной площадке «Самой темной ночи», когда зазвонил телефон. Только тогда он осознал, что спит. Учитывая его опыт на телевидении, погоня за пингвином была вполне возможна, зато телефон, звонящий в павильоне звукозаписи, — нет. Когда такое случилось в последний раз, Питер пообещал кастрировать любого, у кого оживет мобильник. Режиссер сделал это так убедительно, что занервничали даже женщины, присутствующие на съемочной площадке.

Возможно, это и к лучшему, что повторное открытие врат, созданных Аррой, сделало невозможным прием сигнала в павильоне и спорным — выполнение угрозы Питера.

Когда пингвин прошлепал мимо гроба Раймонда Дарка, Тони с трудом стряхнул с себя сон и пошарил среди барахла, валявшегося на столике рядом с диваном. Он попытался ответить на звонок по полупустой банке колы, и на его плечо выплеснулась тепловатая жидкость.

В конце концов он нашел мобильник, тяжело прислонился к подушкам и ответил:

— Да?

— Мистер Фицрой только что объяснил мне ситуацию, мистер Фостер.

Ни одна из трех серых клеток, функционирующих в мозгу Тони, не позволила ему спутать отнюдь не благозвучные интонации Чи-Би с чьими-то другими.

— Э-э…

— Похоже, он думает, что для вас будет слишком опасным выполнять роль телохранителя мисс Барнетт, оставаясь в то же время моим ассистентом режиссера.

— Демоны…

— Да. Мистер Фицрой упоминал, что могут появиться демоны. Я предпочел бы, чтобы на моей съемочной площадке не было этих тварей, нарушающих расписание. Поэтому вы можете взять отпуск, чтобы управиться с ними.

— Спасибо, босс, я…

— Но не превращайте это в привычку, мистер Фостер.

— Нет, я…

— Пока вы сидите и ждете нападения на мисс Барнетт, я предлагаю вам отвечать на послания, полученные по электронной почте.

— Босс, я не… — Но он уже разговаривал с гудками.

Гадая о том, что же Генри сказал Честеру или — еще важнее! — что тот услышал, Тони швырнул мобильник рядом с собой, в путаницу одеял.

«Три догадки. Первые две — не в счет».

Он схватил выпуклость, заметную под тряпками, и потряс ее. Она не особо-то сжалась под его пальцами и продолжала колыхаться сама по себе.

Фостер отдернул руку и спросил:

— Эй, где Генри?

— Ушел примерно час назад.

— Тони прищурился на видеодвойку. Шесть пятьдесят пять. Восход наступил шесть минут назад. Должно быть, Фицрой позвонил Чи-Би из своей машины.

— Он сказал, что мне придется тебя разбудить, но я подумала, что защитные чары в случае чего предупредят.

— Почему Генри сам этого не сделал?

— Эй, у вас, парни, есть проблемы, к которым я и близко не подойду. — Голова и плечи Лии появились из-под одеял.

Когда она потянулась, Тони озарило:

— Ты голая!

— Ненавижу спать в одежде.

Сам-то Фостер все еще был в джинсах и футболке, хотя кто-то снял с него носки и фуфайку.