Тайны морских катастроф - Роман Белоусов

В 1928 году в дело вмешалась итальянская фирма «Сорима». Были снаряжены два судна — «Артилье» и «Ростро». Все лето они вели поиск у мыса Финестерре с применением специального оборудования. Координировал поиск тот самый капитан Ле-Барзик, специально нанятый руководителем фирмы Джованни Куалия.

Лето подошло к концу, а результатов никаких. К тому же начались штормы. Поиск пришлось отложить. А чтобы не терять времени, Куалия решил найти и обследовать бельгийское судно «Элизабетвиль», затонувшее в том же районе, но более спокойном. Интерес к пароходу подогревался слухами, будто в капитанском сейфе «утопленника» находилась шкатулка с алмазами.

Когда на глубине семьдесят метров был обнаружен зарывшийся в грунт «Элизабетвиль» и водолазы спустились туда, они ничего не обнаружили — сейф был вскрыт и пуст. Но искатели были все же вознаграждены — вместо алмазов на судне оказалось восемь тонн слоновой кости.

Удача эта придала новый импульс поискам «Египта». И в августе 1930 года пароход был обнаружен на глубине ста двадцати одного метра. Теперь предстояло самое, пожалуй, сложное — подъем ценностей. Золото находилось, как было уже сказано, в специальном помещении — бронированном почтовом трюме на нижней палубе, под средней надстройкой. Сюда никак не проникнуть. Как быть? Решили взорвать среднюю надстройку и две палубы и таким способом проложить путь кранам и храповым ковшам. С помощью крана был поднят капитанский сейф. В нем обнаружили судовые документы и некоторую сумму денег, подпорченных водой.

И снова начались осенние штормы, и снова работы пришлось отложить до следующего лета.

Несколько месяцев спустя они возобновились. Наконец удалось добраться до почтового трюма. Было взорвано бронированное помещение, заработал храповый ковш. Наверх поступили различные вещи, бумажные деньги. Но вот 22 июня 1932 года среди поднятых обломков металла блеснула золотая монета.

За первой находкой последовали два золотых слитка. А дальше, как из рога изобилия, на палубу посыпались слитки, золотые монеты. Очень скоро было поднято золота на 180 тысяч фунтов стерлингов, и глава фирмы Куалия поспешил сбыть золото, пока цена на него оставалась достаточно высокой.

До конца лета на продажу в Плимут было доставлено двадцать шесть ящиков с золотыми слитками, пятьдесят три слитка серебра и сорок тысяч золотых монет. А всего до окончания работ в 1933 году было поднято золота и серебра на сумму в 625 тысяч фунтов стерлингов. По договору со страховой компанией «Ллойд», обладавшей правами на добытое золото, фирме «Сорима» причиталась доля в шестьдесят два с половиной процента. По выплате всех расходов, понесенных фирмой, ей досталось менее 100 тысяч фунтов стерлингов.

И по сей день на дне среди обломков «Египта» остаются лежать 400 тысяч с лишним фунтов стерлингов.

НЕПТУН РАССТАЕТСЯ С КЛАДОМ

Хмурым июньским утром 1940 года почтовый пароход «Ниагара» подорвался на немецкой мине вблизи острова Норт-Айленд. Может показаться странным, как это так — немецкая мина в Тихом океане. Однако шла война и, как потом выяснилось, немецкий рейдер «Орион» — единственный, действовавший в то время в Тихом океане, сумел спустить на воду двести двадцать восемь контактных мин. На одной из них и подорвалась «Ниагара».

Экипажу удалось быстро спустить шлюпки с пассажирами и отойти от тонущего корабля. Через несколько минут он погрузился в воды океана. Все спаслись, но ценный груз, о котором знал только капитан — 590 золотых слитков стоимостью в 2 миллиона 500 тысяч фунтов стерлингов, был принесен в жертву морю. Ценный груз «Ниагары» предназначался для уплаты США за военные поставки. Однако застрахован он не был.

Сразу же после гибели судна в Австралии был образован синдикат по его подъему, причем решение это держалось в строжайшей тайне. Найти затонувшее судно и поднять его поручили австралийскому капитану Уильямсу. Для поиска затонувшей «Ниагары» использовали небольшой теплоход «Клэймор», отслуживший свой век и предназначенный на слом. Его переоборудовали, и в декабре 1940 года он вышел в море, туда, где погибла «Ниагара». На борту находилась глубоководная камера, в которой должны были работать два водолаза. Предстояло обследовать шестнадцать квадратных миль — место, где, как предполагали, затонуло судно. Уже на другой день, когда начали протраливать дно, за что-то зацепились. Спустили водолаза, но оказалось, что это всего-навсего камень. При подъеме водолаз заметил обросший водорослями трос: якорный канат. Когда его стали выбирать, обнаружили запутавшуюся в нем мину. Пришлось срочно сворачивать работы и вызывать минный тральщик. Только после этого поиски продолжились. И уже в начале февраля 1941 года водолаз, опустившийся на дно в наблюдательной камере, увидел корабль. Глубина была сто тридцать метров.

Начать сразу же подъем мешала погода. Но решили не ждать ее улучшения и приступить к работе. Это чуть было не привело к гибели водолаза, но все обошлось. А спустя несколько дней улучшилась и погода.

При обследовании затонувшего судна пришли к выводу: чтобы добраться до золота, необходимо взорвать борт и две палубы. Когда прогремел первый взрыв, в борту «Ниагары» образовалась огромная пробоина. Затем были произведены еще несколько взрывов послабее. После этого водолаз определил, что единственной преградой на пути к золоту остается стальная дверь. Как тут поступить? Взрыв двери мог привести к тому, что двести девяносто пять ящиков с золотыми слитками будут разбросаны по сторонам и их уже не удастся поднять. Дверь все же взорвали, но с помощью заряда малой мощности. Доступ к золоту был открыт. А дверь, поднятая наверх, с тех пор хранилась в кабинете капитана Уильямса в Мельбурне.

Первый ящик с золотыми слитками был поднят 13 октября. И это несмотря на суеверие относительно пресловутого числа. Дальше работа пошла по графику. Вовсю трудились лебедки крана — им управляли по телефону водолазы. И уже месяц спустя было добыто из пучины золото стоимостью 800 тысяч фунтов стерлингов. Только за один день 11 ноября было поднято девяносто два слитка стоимостью 390 тысяч фунтов стерлингов. На следующий день — восемьдесят девять слитков, на другой — сорок восемь. А в общем, за тридцать девять дней работы удалось поднять пятьсот пятьдесят два золотых слитка на сумму более 2 миллионов фунтов стерлингов. На дне остались еще тридцать восемь слитков, но их так и не удалось найти.

Это был, пожалуй, один из редких случаев в истории морского кладоискательства, когда затонувшие сокровища удалось вырвать из цепких лап Нептуна почти целиком.

СКАЗОЧНОЕ ЗОЛОТО

«ЛУЗИТАНИИ»

В разгар первой мировой войны самый роскошный и крупный английский лайнер «Лузитания» регулярно пересекал Атлантический океан. На нем всегда было полно пассажиров, немало женщин, которые совершали далекое путешествие, чтобы увидеться со своими мужьями-военнослужащими. С начала военных действий в Европе этот великолепный «плавающий отель» находился в ведении Адмиралтейства, то есть подчинялся военному командованию, однако продолжал плавать по прежнему маршруту Ливерпуль — Нью-Йорк. Рейсы продолжались, несмотря на предупреждение германского посольства в Вашингтоне о том, что «воды у Британских островов считаются зоной боевых действий» и что «все суда, плавающие под флагом Великобритании или ее союзников, будут в этих водах уничтожаться, а пассажиры, путешествующие на таких судах в военной зоне, делают это на свой страх и риск».

Все, однако, были уверены, и прежде всего капитан «Лузитании» и команда, что немецким подводным лодкам, действовавшим в Атлантике, не угнаться за таким быстроходным судном. Если же в него попадет торпеда, то оно все равно останется на плаву, потому что непотопляемо из-за целой системы переборок на уровне ватерлинии.

1 мая 1915 года «Лузитания» вышла в море. На борту было 1159 пассажиров и 702 члена экипажа, а также меха, масло, сыр, консервы. В добавление к этому безобидному грузу на корабле находилось 1250 ящиков со шрапнелью и 4000 ящиков патронов, размещенных рядом с котельным отделением. Этот груз был указан лишь в дополнительной ведомости, подписанной только после выхода судна в море, и о нем капитану ничего не было известно.

На пятый день плавания капитану сообщили об усилении активности немецких подводных лодок по маршруту следования корабля. Капитан принял обычные в таком случае меры — удвоил число наблюдателей, закрыл как можно больше водонепроницаемых дверей, приказал приготовить на всякий пожарный случай все спасательные шлюпки.

«Лузитания» проходила в нескольких милях от побережья Ирландии, и ничто здесь не предвещало опасности. Но в пятницу, 7 мая, в 14 часов 10 минут пассажиры услышали как бы тупой удар, словно «кто-то захлопнул дверь», — это был взрыв торпеды, выпущенной немецкой подводной лодкой «У-20». Она попала в правый борт. И сразу же за этим последовал мощный второй взрыв. Загорелся опасный груз, иначе говоря — боеприпасы. Взорвалось котельное отделение — сердце любого парохода. Резко накренившись на правый борт, лайнер с бездействующими двигателями сделал огромный полукруг.