Джентльмен Джоул и Красная Королева (ЛП) - Лоис МакМастер Буджолд

Глава 6

Корделия нетерпеливо прижалась лицом к стеклу аэрокара, едва в поле зрения показалось озеро Серена. Серена была самым небольшим, самым мелководным и наиболее интересным для биологов из всех озер, раскиданных цепью по глубокой рифтовой долине к югу от Каринбурга. То, что озеро было лишь третьим по близости к городу и базе, пока спасало его окрестности от застройки, и Корделия эгоистично надеялась, что такое положение затянется надолго. Озеро напоминало ей о том Сергияре, который она впервые увидела сорок пять лет назад — обширном, пустом и манящем, за исключением нескольких (как впоследствии выяснилось, нескольких сотен) неприятных биологических сюрпризов. Она сомневалась, что разбросанным по планете колонистам удалось обнаружить их все, хотя они определенно тщательно над этим работали. Она обдумывала лозунг для приглашения выпускников медшкол с соседних планет галактики: «Прилетайте за практикой в прекрасный Каринбург, где вы не соскучитесь! И никогда не будете знать наверняка, что именно вы делаете!» Впрочем, насколько это описание подходит для всех, кто работает здесь, в том числе и на самом высшем уровне?..

— Это была замечательная идея, – сказала она сидевшему рядом Оливеру, который тоже вытянул шею и разглядывал пейзаж, и он немного самодовольно улыбнулся.

— Рад был обнаружить, что сержант Пенни по-прежнему живет здесь. Я потерял его из вида после того, как продал ему свою вторую яхту.

Вторая яхта Оливера была судном побольше, предназначенным для комфортной перевозки не привыкших к плаваниям или достигших почтенного возраста гостей по большому озеру ближе к городу. Он почти не выводил ее из дока после смерти Эйрела и в конце концов продал гражданскому пилоту шаттла – энтузиасту, заметившему, как она простаивает без дела у причала. Корделия радовалась новой вспышке его интереса. Оливеру точно пройдет на пользу поездка за город, не говоря уже о том, что отвлечься от работы, способной поглотить его целиком, если он это позволит. Он всегда просчитывал все до мелочей, что было в определенной степени благом – во время того цирка с государственными похоронами кортеж из пяти кораблей под его командованием был безупречен. Корделия готова была расцеловать его тогда, если бы не была настолько убита горем. Но если рядом с ним не будет человека, который напомнит ему, что в мире существует не только работа, вряд ли он сам вспомнит об этом.

Аэрокар сделал вираж, и вдали сквозь заросли сергиярских деревьев, чем-то напоминающих земные аналоги, только с другой биохимией, показалась небольшая усадьба на западном побережье озера. Хозяйство семьи Пенни начиналось с плавучего дощатого причала, опирающегося на старые бочонки, и сколоченной на скорую руку хижины на крутом тенистом обрыве над водой. Парочку более новых и добротных хижин построили не столько затем, чтобы заменить их, сколько дополнить. Они располагались дальше по берегу, напоминая покинутые раковины рака-отшельника. Довершал картину низенький домик с многочисленными пристройками и широкой верандой, с любовью построенный руками и из местных материалов. Пристройка последней ознаменовала появление матушки Пенни в жизни отслужившего двадцатку отставника. По той же причине, как поняла Корделия, его полевая кухня претерпела изменения к лучшему. Пара кормилась со скромной пенсии самого Пенни, огорода матушки Пенни и старых хижин и прокатных лодок, которые Пенни сдавал в аренду простым жителям Каринбурга, желающим провести выходные в одиночестве.

Когда оруженосец Рыков нацелил аэрокар на аккуратный пятачок гравийной площадки, на пороге появился и сам хозяин дома. Одетый в драные шорты и поношенные кроссовки, он щеголял темным загаром, но на бронзовой коже виднелись шрамы от червя-паразита. Он приветливо помахал рукой. Пенни был приземистым мужчиной лет на десять старше Оливера и одним из первых поселенцев, нашедших кратчайший путь сюда, просто оставшись жить после отставки на той же планете, где и служил. Тринадцать лет назад, когда Корделия и Эйрел впервые приехали сюда, он уже был сергиярским старожилом и строил свою вторую хижину, однако Корделия познакомилась с ним лишь тогда, когда Оливер обнаружил это уединенное местечко, дающее возможность прогулок на лодке под парусом за небольшую плату. Среди многочисленных достоинств Пенни, по мнению Корделии, была его невозмутимая готовность относиться к Оливеру и его разнообразным гостям инкогнито точно так же, как и к обычным жителям Каринбурга, приехавшим отдохнуть на выходные.

— Как поживаете, адмирал Оливер? Мэм. Рык. Давно не виделись, – поздоровался он с ними, когда они выбрались из аэрокара.

Оливера и Корделию старый отставник поприветствовал жестом, похожим на воинский салют, а оруженосцу крепко пожал руку; эти двое были почти ровесниками, имели похожие послужные списки и потому отлично ладили. Возможно, когда начальство отправится бултыхаться на озеро, они усядутся на веранде попить пивка и обменяться критически важной информацией, по желанию приврав и прихвастнув.

После всех необходимых приготовлений, включая посещение уборной и ритуальное предложение еды и отказ от нее, поскольку они привезли с собой все необходимое для пикника, они прогулялись до пристани. Корделия метнулась в сторону.

— О боже мой! Пенни, что это за прелесть?

Её внимание привлекло безупречное хрустальное каноэ, стоявшее на подпорках; впрочем, глухой стук по корпусу выдавал его куда менее романтичное происхождение из небьющегося пластика.

Пенни довольно улыбнулся.

— Это приемный сын привез. Говорит, новинка. Специальный прозрачный корпус для тех, кто любит смотреть под воду. Парень из Нового Хассадара, который их делает, хочет выпустить и новые формы, когда разработает прототипы. У этого пластика избыточная плавучесть, так что вы ее не притопите, даже если попытаетесь. Гостям страшно нравится, думаю заказать еще парочку таких, но он уже набрал заказов надолго вперед.

— А можно сегодня на ней покататься?

Пенни, прищурившись, посмотрел на озеро.

— Может позже? Сейчас все равно немного ветрено. Для прогулки под парусом, впрочем, отлично.

Ветер действительно крепчал. Ступив на скрипучий причал, Корделия наслаждалась тем, как ветер треплет ее волосы. Оливер посмотрел на запад и чуть нахмурился, возможно, разочарованный тем, что ветер слабоват, но для нее было почти идеально, хотя она и согласилась, что Эйрелу ветер тоже показался бы слишком тихим.

— С вашей старой яхтой все в порядке, адмирал, – сказал Пенни, вместе с Рыковым помогая им забраться. – В прокат она идет просто нарасхват – очень устойчивая, так что любители в ней не перевернутся, и мне не придется спешить им на выручку. Думаю предложить ее тому парню в Новом Хассадаре в качестве модели для его следующей лодки, или, может быть, даже договориться с ним на сделку.

— Вы неплохо о ней позаботились, – благодарно ответил Оливер.

Рыков строго показал на спасательные пояса, лежавшие на банке. Корделия и Оливер послушно их надели. Это была одна из ее многочисленных мелких договоренностей, со временем негласно выработанных ею и оруженосцем: она соблюдает требования безопасности, а он не стоит у нее над душой. Рыков, по крайней мере, научился разумно оценивать риск, в отличие от не в меру ретивых молодых парней из СБ, которых присылали из Форбарр-Султаны в качестве личной охраны вице-королевы, и которых ей иногда хотелось прибить их же уставом. Иногда приходилось довольно жестко надавить на них всем весом своего титула, чтобы они не ходили за ней по пятам целый день. Личная жизнь. Что за идея! Что ж, и это у нее будет, если она не свернет с выбранного пути. «Жду не дождусь».

Ее былые навыки вернулись сами, едва Оливер поднял грот. Корделия выравнивала кливер по ветру, пока Пенни и Рыков не оттолкнули лодку достаточно далеко от берега, чтобы она смогла опустить выдвижной киль. Затем Оливер подтянул гик и взялся за штурвал, она закрепила линь кливера в креплении, и они отчалили, заскользив по воде.

— Здорово! – крикнула она, усевшись на передней банке и обернувшись назад.

Озеро было прекрасным, виднеющиеся вдали полосатые скалы — поразительными, но вид в этом направлении стал ещё лучше, когда Оливер стянул рубашку, подставляя солнцу бледную из-за постоянного пребывания в космосе (а позже — в своем кабинете) кожу. Ну ладно, ему уже не двадцать семь, но кто тут молод? Но хилым его нельзя было назвать никогда. Она была рада видеть его таким спокойным и счастливым. Оливер так сощурился на солнце, что, казалось, морщинки в уголках его глаз ей подмигивают.

— Жаль, что коммы снять так и не получилось, – вздохнул он, посмотрев на свой наручный комм.

Корделия подняла руку со своим.

— Не знаю, как насчет тебя, но я настроила свой на «вулканы».