Рубашка - Евгений Гришковец

– Ты что? Мучает?! – не выдержал я. – Да ко мне никто и никогда с таким вниманием не относился. Она настоящая! Она такая настоящая…

– Саня, ты не понял меня! Настоящая, настоящая! Заладил! Мне настоящего не надо. – Макс говорил более чем серьёзно. – Я знаю, что такое «настоящее». И я про это слушать не хочу. Вот смотри… сижу я три дня назад на кухне. Ночью. Выпили за ужином немного. С мужиками выпили… Немного! Приехал домой, сижу на кухне один, пью чай, трезвею. И вдруг чувствую, неожиданно и очень сильно чувствую, что жизнь-то реальна, понимаешь! Жизнь – реальная штука! – Я редко видел Макса таким серьёзным. – То есть я сижу на кухне, пью чай. Вот кухонная мебель, плита, холодильник, окно, за окном темно, там ночь. Мне уже больше тридцати лет. Я реальный!!! Мне нужно утром, к десяти, поехать на встречу, обсудить цены на бетонные блоки. Мне их надо много, буду просить отдать мне их дешевле. Бетонные блоки, блядь! Понимаешь?! Они реальные. Не плохие, не хорошие, а реальные. А я сижу на кухне, пью чай. Пью кипячёную воду с сухими листьями… Саня, жизнь реальна! Я это понял и так… обломился!.. Потому что… Ну не ради ЭТОГО же всё?! Ты только не упрощай то, что я тебе сейчас сказал. Я сказал тебе, что жизнь реальна! Это не значит, что жизнь бессмысленна, что всё ерунда и мы занимаемся всякой фигнёй. Нет, Саня! Это слишком просто! А вот то, что жизнь реальна… РЕАЛЬНА! Это страшнее… Вот я и приехал… А у тебя тут слежка, любовь, Москва!!! Саня, ты даже не знаешь, какой ты счастливый.

– Я счастливый?! А жизнь реальна?! – Я сказал это вполне спокойным голосом. – Макс, почему это звучит у тебя, как упрёк мне? Я почему-то даже захотел тебе сначала возразить, что, дескать, я не счастливый. Почему-то если кто-то говорит, что, мол, ты счастливый, нужно обязательно оправдываться. Что нет, я не счастливый, или счастливый, но у меня на самом деле то и сё, и ещё чего-нибудь болит. А если мне ответят, что у них тоже болит, то я скажу, что у меня болит всё равно сильнее…

В этот момент нам принесли мохито. Мы чокнулись, кивнули друг другу и выпили по несколько глотков.

– Ну, продолжай… давай… – поторопил меня Макс.

– Так вот! Я не знаю, счастлив я или нет. Даже когда мне бывает очень хорошо, я же не знаю, счастье это или нет. Может быть, это оно самое и есть. Но я-то этого не знаю! Мне-то кажется, что, может быть, бывает ещё намного лучше. А так мне хорошо, но как-то конкретно.

Разве это счастье? Я не помню вообще, чтобы я был счастлив. Мне бывало очень хорошо, и даже очень, очень, очень хорошо. Но счастлив?.. Я помню, как я поступил в институт. Я сдавал экзамены, волновался, а до этого ходил в институт, смотрел, потом подавал документы и думал: «Неужели я буду студентом, таким же, как вот эти чудесные люди, которые сидят в аудиториях и курят в коридорах!» Мне не верилось! И вот я читаю свою фамилию в списке поступивших. Наступило такое облегчение! Я позвонил, обрадовал родителей, вышел из института на улицу и пошёл. Было лето, я купил мороженое. Я шёл, в моей жизни кончился большой этап. А впереди!.. Свобода, интересные дела и люди, прекрасная жизнь! Я шёл, и мне было очень-очень-очень хорошо! Но если бы я тогда мог знать, что лучше мне в жизни уже не будет, то, может быть, я тогда мог бы быть счастлив? И теперь мог бы сказать, что я знаю, как это и что это такое.

Макс слушал очень серьёзно и внимательно. Если бы не дурацкая бородка, можно было бы сказать, что он прекрасен, такое внимательное и острое было у него лицо… в этот момент… Наши сигары погасли и мы, не сговариваясь, стали их раскуривать снова.

– Макс, вот ты говоришь, что жизнь реальна? Конечно!!! Жизнь гиперреальна! Вот я влюбился, но когда я смотрю на Неё, я же вижу Её реально. Мой взгляд не замутнён, я не как в тумане. Я вижу Её реальнее, чем кто-либо. Она очень красивая! Она такая красивая, что я даже не знаю, чего я хочу. Я Её так люблю, что ничего не могу хотеть. Но я шёл на встречу с Ней в прошлый раз и думал: «Если бы можно было держать Её за руку и разговаривать с Ней – всё! Мне больше ничего не надо. Я больше ничего не хочу. Потому что, а что может быть больше, чем сидеть рядом с Ней и держать Её за руку?» И вот мы встречаемся, сидим друг напротив друга. От моих глаз до Её глаз сантиметров пятьдесят-шестьдесят, не больше. Вот Её руки на столе… Мои тоже на столе. И, вдруг, Она касается моей руки, а потом я кладу свою руку на её руку… И мы так сидим!!! Но как только это произошло, как только моя рука легла на её руку… Прямо в эту секунду мне ЭТОГО стало недостаточно. Сразу! Видишь, ни одной секунды счастья! И стало только ещё труднее и больнее…

– Это потому, что ты влюбился, Саня! По-настоящему… А я вот не влюбляюсь, Саня! Вообще!!!

Я знал Макса уже больше десяти лет. Мы познакомились, когда я уже заканчивал институт, а он учился на третьем курсе. Нет! Он учился не со мной в одном институте. Он учился вместе с моей тогда будущей, а теперь бывшей, женой. Они учились на экономическом. Он уже успел отслужить в армии, как и я. Мы подружились сразу и сильно… Макс влюблялся постоянно и совершал в связи с этим массу экстравагантных поступков, всегда талантливых.

Вдруг к нам подошёл менеджер заведения и указал на человека, который стоял у входа в зал. Он был одет в цветную кофту и джинсы, которые были заправлены в короткие зимние сапоги.

– Господа, – сказал менеджер, – у того господина, – он указал на человека в кофте, – для вас что-то есть. Он хочет вам что-то отдать. К сожалению, он так одет, что мы попросили его подождать у вхо…

– О-о-о! – неожиданно громко сказал Макс. – Ну надо же!

Макс бросился к этому человеку, подбежал к нему, радостно пожал ему руку и увёл из поля моего зрения. Через минуту он вернулся, неся в руке свой новый портфель.

– Саня! Это таксист, который нас вёз сюда. Представляешь, я-то портфель кинул на заднее сидение и забыл. С тебя толку нет, ты сейчас можешь голову где-нибудь забыть, невменяемый… А он увидел, и, видишь, вернулся. Денег взять не захотел. Кое-как я его уговорил. Во какие люди бывают! Смотри, какой мужик! Хотя коренной москвич! А ты говоришь…

19

Удивительно! Как же так? Максу портфель вернули. Что он за человек такой? А мне перчатки не вернули. Симпатичный и очень приятный таксист, он видел, где я вышел. И ясно было, что шёл я в ресторан. Он мог бы завезти мне перчатки. Нет! А Максу портфель привезли. В чём тут дело?

Мы допили мохито, и я наотрез отказался пить ещё. Я просто не хотел больше пить, ну-у… не было жажды. К тому же я понял, что почему-то меня не берёт. Нужно было перейти на крепкие напитки, но здесь не хотелось оставаться. Оставаться смысла не было. Зачем? Вот-вот должны были добавить громкости звука. Заведение заполнялось. Конечно, ещё не подъехали сугубо ночные жители, но какой интерес наблюдать за ними? Люди, которые выходят в ночной московский рейд, очень целенаправленны. Цели, конечно, бывают самые разные, но когда у человека есть цель, он плохой компаньон для двух парней, которым за тридцать и у которых нет определённой цели на эту ночь. Им просто хочется утомить себя так, чтобы уснуть сразу и без сновидений.

– Ну-у-у, так не пойдёт, – сказал Макс и откинулся на спинку стула. – Я один не могу веселиться. Саня, я так рвался к тебе в Москву, думал, как мы тут… – Макс сжал кулаки и потряс ими, – а ты… Философствовать я мог бы и дома. Тут смотри сколько возможностей, а ты сидишь кислый.

– Только не скажи сейчас, что я зажрался, ладно?

– Конечно, зажрался. Ты представь себе, сколько людей, если бы они могли сюда попасть, были бы счастливы, что… просто сидят в таком классном месте, среди знаменитых людей. А для тебя это уже так, ничего особенного. Конечно, зажрался!

Лет пять назад я отдыхал летом в Сочи. Тогда я только начал зарабатывать и решил провести лето у моря, пригласил бывшую свою жену, чтобы она приехала с сыном. Отдых получился довольно напряжённым, но мы, то есть моя бывшая жена и я, демонстрировали сыну идеальные взаимоотношения. Те, кто наблюдал за нами, могли бы подумать, что мы чудесная неразлучная пара. А мы гордились собственной выдержкой и благородством. Внешне всё было весьма трогательно, но не случилось такого вечера, как в американских фильмах, когда после разрыва мужчина и женщина вновь встречаются, где-нибудь на побережье, проводят длинный день… Вот они где-то весело обедают и игриво бросаются друг в друга скомканными салфетками или листьями салата, потом купаются и резвятся в волнах, вслед за этим катаются на каруселях или стреляют в тире, среди музыки, вечерних огней и радости приморского городка, а потом на закате открывают бутылку шампанского в гостиничном номере, и он спрашивает шёпотом, взяв её за плечи: «Тебе не кажется, что нам стоит попробовать ещё раз… всё начать с начала?» Ну а потом… понятно!

Макс тогда приехал ко мне в Сочи. Ничего не сказал и сделал мне сюрприз…

Поздно вечером мы услышали жуткий шум и громогласную возню в коридоре гостиницы. Я сидел у телевизора и дремал, сын спал, моя бывшая лежала с ним рядом и читала. И вдруг крики, шум. Я выскочил из номера и увидел. Макс прорывался через охранников – и прорвался… Видимо, он столкнулся с сопротивлением ещё внизу, но смог пробиться и увлёк охранников за собой. На голове у него был колпак, синий, с блестящими звёздами. В одной руке он держал большую бутылку шампанского, а в другой много воздушных шаров. Шары заполнили собой всё пространство коридора. Они поминутно лопались, и их лохмотья повисали на нитках. Макс был весь красный, пьяный и очень решительный. С ним было несколько пьяных девок. Они хохотали и тоже были с какими-то элементами костюмов. Одна, например, была наряжена Красной Шапочкой. Макс обрадовался, увидев меня, а я его предал. Я отрёкся от него и даже поругал Макса. До сих пор не могу себе этого простить! Хотя меня можно понять. Я целых две недели изображал благородство… в начале августа… в Сочи! А тут влетает комета свободы и необузданности…