Дикая Морковка - Эльвира Барякина

Саньке и так было не по себе, а тут еще эта идиотка.

— Раиса, молчи ради Бога! — не сдержалась она. — Весь лагерь уже перебудила!

— А хочу — и бужу! — еще громче заверещала девочка из рая, видимо, в надежде, что соратники выползут и поддержат ее воинственные начинания. Ну-ка, сбрызни отсюда! И вообще вали!

И тут Санька тоже взбеленилась. Она же к ним с добром пришла, с миром, а они вот как…

— Рая, ты дура! Поняла? Клиника!

— Еще один гудок с твоего паровоза, и ты лишишься своего зубного состава! — закричала Райка, выпятив вперед челюсть и собираясь броситься в атаку.

Девушки непременно бы вцепились друг другу в волосы, если бы Райкины союзники не вылезли из палатки и не растащили их по разным партийным ячейкам.

— Ну чего ты с ней связалась? — увещевал Андрюшка, пытаясь вывести Саньку из состояния аффекта. — Она же шибанутая на всю голову, а ты ее исправлять пытаешься… Не выйдет, запомни раз и навсегда!

Но разъяренная Санька так просто не успокаивалась.

— Засуньте эту жертву аборта в яму! — требовала она. — И рот пластырем заклейте!

— Ты, мотыга! Закрой свой гроб и не греми костями! — доносился нервно-всхлипывающий Райкин голос с другого конца лагеря.

Безобразию положил конец Костик. Растрепанный и небритый со сна, он вылез из своей палатки и повелительно рявкнул:

— А ну все быстро на агору учиться уму-разуму! Кто ослушается — казню!

Выстроив лагерь в шеренгу, Костик объявил всем строгий выговор, обозвал собаками моторными и велел лечь на землю. «Отжиматься, что ли, заставит?» — подумала Санька.

Археологи крайне удивились, но постепенно разлеглись и стали ждать объяснений. Но вместо объяснений Костик приказал всем перевернуться на спину и повторять за ним.

— Мне хорошо! — начал он торжественно.

— Мне хорошо… — неуверенно повторил народ.

— Мне радостно и спокойно!

Санька, злая и обиженная на весь свет, лежала и бормотала вместе со всеми.

«О, Господи, — думала она, — наш наимудрейший царь Горох решил провести всеобщее внушение. Если посмотреть со стороны — это же просто обморок. Только ведь некому, чай, смотреть! Ох!»

— Мое тело расслабленно… — твердили все вслед за Костиком.

Он меж тем усиливал нотки внушения в голосе:

— Я всех люблю и не обзываюсь!

— И не обзываюсь…

После сеанса аутогенной терапии Костик повелел всем пожать друг другу руки, а потом идти готовить ужин.

Андрюшка после рукопожатия очень галантно преподнес Санькину ручку к губам и поцеловал.

— Санечка, — миролюбиво проговорил он, — хватит уже дурить. Пора отпустить Мухина и перестать кормить Сальери. Зачем, объясни, нужно тратить еду на убийцу?! К тому же ничего с ним не будет — он станет питаться своей жировой прослойкой.

Но Саньку было нелегко сдвинуть с насиженной точки зрения.

— Это Мухин — убийца! — лениво проговорила она. Вообще ей уже надоело доказывать свою правоту, приводя умные доказательства. Эти просальеривцы все равно ничегошеньки не воспринимали.

Мерзкую конечность Раисы надо было пожимать сразу после Андрюшки. Девочка из рая с ненавистью вцепилась в Санькину руку. Она ответила тем же. Конфликт затаился, но бурлил внутри с жуткой силой.

Спать ложились уже в темноте, так как остаток вечера был потрачен на дележ палаточного имущества. Санька уже устала до невозможности, измучилась и мечтала только об одном: залезть в свой спальник и уснуть. Она откинулась было на подушку и тут почувствовала, что попала щекой во что-то холодное, склизкое и в высшей степени противное. Вопль ее взвился к небесам и перебудил всех остальных. Сережка, совершенно перепугавшись, включил фонарик.

— Что это?! — визжала Санька, тыкаясь бестолково в свою подушку.

— Медуза… — прошептала ошарашено Аська.

И действительно у Саньки в головах лежал раздавленный комок слизи. Кое-как обтеревшись, она оглядела присутствующих.

— Кто это сделал? — прошептала, едва скрывая клокочущую ярость.

Ася нахмурила брови.

— Только что Раиса заходила, искала свое полотенце.

Санька недобро сощурилась. Вот как, оказывается, девочка из рая решила отомстить за то, что Санька обозвала ее жертвой аборта!

— Никому не говорите, куда я пошла! — сказала она, вылезая в ночь из палатки. — И дайте сюда фонарик!

— А ты куда? — встревожено переспросил Серега, опасаясь за жизнь и здоровье сестры.

Но Санька уже не слышала. Она придумала Райке такую роскошную месть, что мало ей, ей-богу, не покажется.

На небе светила полная луна, и было прекрасно видно, как дежурный царь Горох-Костик спал у костра, обнявшись со своим ружьем. Санька на цыпочках добежала до Пал Палычевской лаборатории. Она помнила, что где-то там должна храниться аптечка. А в ней, вполне вероятно, мог обнаружиться пурген. Санька в лицах и в действиях представляла себе, как она подсыплет его сволочи-Райке, что с ней случится, когда средство начнет действовать, и как стеночка станет ее временным местом обитания. Да, это, безусловно, жестоко, но а медуза — не жестоко?! Вляпаться в нее лицом! Не-ет, месть будет страшна и ужасна!

Включив фонарик, она осветила залежи бумаг и коробок с образцами. Тетради, книги, черепки, опять черепки, ветровка… И вот как раз под ней валялась и аптечка. Санька торжествующе посмотрела на красный крест… Но вместо аптечки придвинула к себе пластмассовый тазик, в котором покоился многострадальный клад. Она же ведь так его и не разглядела, как следует!

И ей вдруг так захотелось посмотреть на все эти сокровища… Нет, лучше потрогать, подержать в руках… Да и все равно никто не увидит Костик проснется не раньше, чем услышит сигнал «все на завтрак».

Решительно зажав фонарик в зубах, Санька принялась разворачивать брезент.

Ох, какая там была обалденная подвеска! Тяжеленькая, и прямо под цвет Санькиных глаз. И куда ее привешивал этот Геростен? На грудь? В ухо? Трансвестит древнегреческий!

В этот момент фонарик нечаянно выпал у нее изо рта, с грохотом шарахнулся на стол, и в темноте тут же что-то отвратительно запиликало.

— Прости, пожалуйста, Геростен! — суеверно зашептала Санька, закрыв в испуге глаза. — Я не хотела тебя оскорбить!

Но, похоже, карать за грешные мысли ее никто не собирался, просто нужно было лучше держать осветительный прибор. А пиликал всего лишь пейджер Пал Палыча, тоже валявшийся на столе. Снова запалив фонарик, Санька положила на место подвеску и, взяв в руки черную коробочку пейджера, из чистого любопытства принялась пролистывать какие-то неинтересные сообщения: «Паша, срочно позвони. Николай», «Павел Павлович, список практикантов я сдала. Алена». И тут на экране побежала совсем удивительная строчка: «Готов к покупке, задаток уже перечислил на твой счет. Остальное будет при передаче железок. Жду Асю, как и договорились, 28 июля в Керчи. Франк».

Санька прочитала это сообщение несколько раз. И тут до нее начало доходить: Пал Палыч-то в Гороховке говорил по телефону, что у него есть нечто необыкновенное для этого Франка… Железки… Это без сомнения эти самые сокровища… С ума сойти! Так значит, Пал Палыч сам хотел заныкать клад и продать его какому-то иностранцу! Поэтому он никому ничего и не показывал. Вот негодяй! А зато как о науке о своей распинался! А Аська-то… С ним заодно? Вот тебе и божий одуванчик, девочка-ромашка! Двадцать восьмое июля… А сегодня какое? Сегодня уже тридцатое. Аська никуда не ездила. Сообщить Франку о случившемся она никак не могла: сотовый здесь не ловит… А раз Франк перечислил часть денег, а товар не пришел, значит, он будет беспокоиться и начнет их разыскивать.

«Нас найдут, и мы отсюда выберемся! Слава Богу!» — с великим облегчением подумала Санька. И тут же разозлилась: Аська-то ведь ни капельки не волновалась, что они могут умереть с голоду. Своего иностранца наверняка ждала. И, главное, никому ни слова! Вот су-ука!

— Ты чего тут делаешь? — раздался за Санькиной спиной чей-то голос.

От неожиданности она выронила пейджер, стремительно обернулась. В дверях стояла Аська.

— Чужие сообщения читаем? — осведомилась она ледяным тоном.

У Саньки по спине побежали мурашки. В голове не укладывалось: Аська же всегда была полной недотепой, ни о чем, сложнее истории Древнего мира, подумать не могла. А тут…

Ася нагнулась, чтобы поднять пейджер, но Санька успела его перехватить.

— А ну не трогай!

— Дай сюда! — прошипела Ася, пытаясь разжать Санькины пальцы.

— Не дам!

— Отдай, говорю, хуже будет!

— Угрожаешь?! — в негодовании завопила Санька — По-моему, это как раз ты Пал Палыча — того! Что, прибыль от продажи национального достояния не поделила с шефом? Или ты это из-за Гагариной?

Аська вдруг как-то взвизгнула и влепила Саньке пощечину.