Молись, королева! (СИ) - Муравьева Ирина Лазаревна

Берте, конечно, не легко было жить в постоянном ожидании мужа и брата. Но она справлялась. Отчего-то Вальтер не подарил им с Авери детей, но рыцарь таки исполнил данное жене обещание и купил ей небольшую таверну. Дела шли хорошо. Пока два года назад, холодной осенью, в столицу не нагрянула коварная гостья- чума. До наступления холодов, убивающих заразу, она успела унести многих. Так той осенью погиб учитель Рональда- Гэбрил. Не обошла чума и Берту.

Рональд и Авери в то время были вне города. И, словно по злому року, судьба разделила их в том походе. Хан востока взял Рональда в плен, и когда друзья вызволили его, было уже поздно. Узнав о чуме, Авери рванул в столицу, оставив Рональда и команду далеко позади. Как ни старался Рональд догнать друга и поспеть на помощь сестре, он приехал лишь на похороны. Хоронили Берту в закрытом гробу. Так сильно было изуродовано ее тело язвами.

Это тяжело ударило по колдуну, сделав его еще более замкнутым. Авери так же не легко отходил от смерти жены. Тем более, что он опоздал к ней всего на день.

Но время лечит. И в сердце пришла новая любовь. Возможно поэтому рыцарь не хотел тормошить старые раны и говорить о своём браке. Но привкус недосказанного железом отдавался во рту и Авери злился. На себя. На Рональда. Даже на Майю.

Однако вскоре Майя смогла развеять тучи в сердце рыцаря. Словно позабыв о предыдущем разговоре, она смеялась и шутила, вспоминая свое детство в монастыре. Вскоре к компании присоединились Дик с Зельданом, и все уже были заняты обсуждением того, носят ли послушницы Вальтера хоть что-то под своими платьями-палатками, как на их пути вырос траурный столп.

Такие монументы не были редкостью в городах и на дорогах. Огромные столпы, выполненные из черного камня. Идеально гладкие. Четкой формы без единого изъяна. Она не имели украшений. Но внутри каждого столпа, словно в маяке, было место под свечу.

Свечи эти зажигались в дни траура: после стихийных пожаров, наводнений, эпидемий той или иной болезни.

И сейчас, в середине теплого осеннего дня, на столпу горела именно такая свеча.

Глава 38

Ночь разбудила столицу ярчайшим заревом. Словно день настал на несколько часов раньше. В воздухе пахло гарью. Повсюду витал пепел. Кашляя, люди стали выходить на улицу чтобы один за другим застыть в ужасе.

В ту ночь горел Оплот.

Замок был полностью объят пламенем. Его золотые языки плясали и резвились в диком танце. И лишь безветренная ночь спасла город от участи королевской резиденции.

Оплот горел.

За ночь в замке выгорело практически все. Древние библиотеки. Сотни картин. Тысячи бесценных произведений искусства. Почти весь двор и слуги, проживающие во дворце. Настоящая трагедия небывалых масштабов потрясла королевство. И главное, что даже утром, когда от несокрушимого замка остался лишь черный каменный скелет, никто не знал, что стало с королем и наследным принцем.

Поэтому, велением девяти лордов земли Флоренской, страна была погружена в траур. Повсеместно магия зажгла сотни черных столпов. И один из них встретился на пути будущей королевы и ее спутников.

Сердце Майи забилось так быстро. А ведь это могло быть что угодно. Эпидемия. Наводнение. Проигранное сражение на дальних рубежах. Но отчего-то Майя четко знала: беда пришла в королевский дом.

— Свеча горит белым, — прокомментировал Рональд, так же подъехавший к столпу.

Всем было известно, что в случае смерти монарха- свеча горела черным пламенем. Но для этого нужно было официальное объявление девяти лордов. А что если они еще не уверенны?

— Поспешим к обители Лоттинианок, — рассудил Авери, — Там мы и найдем ответы.

Обитель встретила путников мраком и вечной прохладой. В огромной главной зале было зажжено более сотни свечей, но даже их свет не мог разогнать царившую там тьму. Колоны черного мрамора поддерживали высокие сводчатые потолки. Узкие окна — бойницы присутствовали лишь на верхней анфиладе. Между колоннами, черными тенями сновали туда-сюда служители обители, облаченные в серые одежды с капюшонами, полностью скрывающими лица. Пахло вереском, медом и льдом.

В конце же огромной залы, ярким белым пятном восседала она- статуя святой Лотти. Третьей дамы Вальтера-дракона. По преданию Лотти была дворянкой высокого происхождения. Когда началась война дракона, она была выдана замуж за офицера черной армии, противостоящей Вальтеру. В первую же ночь Лотти убила мужа, отрубив ему голову. С этим трофеем она перешла на сторону Вальтера и стала его третьей женой.

Мраморная Лотти, с распущенными белыми волосами, пустыми мраморными глазницами и дивной неживой улыбкой каменных губ пугала и восхищала одновременно.

Авери и глава обители обменялись приветствиями.

Так было заведено.

В обителях не чтили чинов, поклоняясь одному богу-Вальтеру-дракону. Оттого, даже по прибытии важных гостей, слово всегда держали с "путевым"- тем, кто привел группу в обитель.

— Мы видели свечу на черном столпе, — сказал Авери, когда закончились благословения и обычные темы, о которых принято было говорить с путниками.

Глава обители впервые поднял на путников глаза. Это был иссушенный старостью человек. Мелкие морщинки резали его лицо так уродливо, как не могли сделать и сотни ножей. Глаза, мутно-зеленые, почти полностью были покрыты блеклой пеленой, но в момент, когда его спросили о столпе, они вспыхнули молодым живым огнем.

— Оплот сгорел, — спокойно сказал старик, — Дотла.

Все в ужасе уставились на него. В мрачном храме наступила мертвая тишина. И путники вздрогнули, когда ее пронзил женский голос, больше похожий на хрип.

— А король? Он жив?!

Это была Валери. Это ее голос, всегда столь холодный и спокойный, дрожал.

— Король…,- служитель помедлил, явно наслаждаясь эффектом, — Нам пока не объявили. Он и крон принц считаются пропавшими.

Глава 39

Было больно. Безумно больно.

В следующий раз, — подумалось Фрейю, — Надо будет выбрать менее экстравагантный способ убийства. Впрочем, цель была достигнута. Хотя принц и не ожидал, что Георга убьет не сколько пожар, сколь глупые сантименты.

Право, Оплот горел красиво. Сначала огнем занялись бесчисленные гобелены. Картины. Деревянная мебель. Книги…

Да, книги было немного жалко. Все-таки многие из них хранили знание веков, и все же… Фрей лицезрел как начал суетиться двор. Словно муравьи, чей муравейник подожгли. Некоторые выбегали из своих комнат, уже охваченные огнем. Другие- пытались выпрыгнул из окна, и находили свою смерть разбившись. Третьих убивал угарный газ. Четвертых- затаптывали бегущие в панике люди.

Бывшие враги, друзья, любовницы и любовники Фрейя. Все они нашли в Оплоте свой последний приют. Это было чудесно.

Двор давно было пора очистить. Когда он вступит на престо- все будет по-другому.

Правда, сам принц несколько раз едва избегал огня. Но, в отличие от "друзей" Фрей был готов. Одежда плохо горючего материала. Маска, наполненная травами, не пропускающими угарный газ. Да, режиссер маленькой трагедии наблюдал за действием с улыбкой наслаждения. Только когда стало ясно, что опоры замка долго не продержат, следовало уходить. Но разве мог Фрей отказать себе в главном удовольствии вечера?

Король Георг, в чем мать родила, тащащий на плечах обезумевшую от страха фрейлину! А потом еще и размахивающий гобеленом направо и налево! Умора да и только…

Не удержавшись, Фрей рассмеялся.

Отец услышал его, поднял голову и направился было в его сторону, как своды потолка рухнули.

Это было неожиданно.

Горящие тяжелые балки погребли под собой Фрейя.

Следующим, что он помнил, была безумная боль. Боль, достойная чертогов темного Тира. Боль, перед которой безумный принц на мгновения забыл все и вновь превратился в ребенка, что звал отца и мать прогнать от себя барабесов.