Князь Мышкин и граф Кошкин - Ирина Курбатова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
–О, мать моя! Хорошо хоть обошлось.
–Если бы.
–Это как?
–Мне тоже так сначала казалось. Пока до Сашкиного дома добирались, я все назад смотрел, чисто было, а когда к подъезду подъехали, уже решил, что пронесло. Ну, думаю, у братвы свои разборки, на фига мы им нужны. Вылез, руки–ноги не слушаются, каменные, внутри все дрожит, глянул на машину, совсем плохо стало. Вся правая сторона помята, лобовое стекло треснуло, на капоте вмятина и кровища. Лужа, правда, уже засохшая, но длинная, от стекла на колесо. Я рукой ее поскреб, не оттирается, в царапины въелась. Мужики мне: «Плюнь, восстановим, главное, живы». Домой я уже не поехал, у Сашки ночевал.
Тут он замолчал, словно вспомнить что–то попытался.
–А дальше? Почему ты за рюкзаком–то сам прийти не мог?
–Мы вчера, когда пришли, Алексей Леонидович, Сашкин отец, на кухне сидел. Ну, стали рассказывать, тачка–то его. Орали громко, сама понимаешь, ситуация. Мать и бабку разбудили. Тут же «ахи», «охи», потом вроде успокоились, а утром все разошлись, в квартире одна бабуля осталась. Часа через три звонит она Сашке на работу, плачет, приезжай немедленно, беда. Он домой. Оказалось, милиция приходила. Так, мол, и так, вчера ночью на вашей машине задавили человека. Бабуля перепугалась насмерть и все им выложила, они, мол, не нарочно, там такой случай и, вообще, за рулем был не Саша, а друг его Максим, это и Володя с Петром подтвердят, вот их адреса, телефоны. Сашка давай пацанам звонить. Менты были? Были, говорят. Вошли и с порога, знаем, что вы вчера в аварию попали, знаем, что машину Максим вел. Так? Так, говорим. А раз так, в два часа всем быть в отделении, сами не явитесь, наряд пришлем. Вот после этого–то Сашка мне и позвонил.
– Ты был в милиции?
– Не–а. Мы все сначала у Сашки собрались, и отец его пришел, обсудили…… Не мог я никого задавить. Не было никого перед машиной, а мужик, что мне в стекло влетел, живой был, когда мы уезжали! Я это точно помню. Не убивал я никого! Понимаешь, не убивал!!!
Рот перекошен, вместо губ ниточки белые, а в глазах страх, вдруг все–таки убил, вдруг…..
–Да верю я тебе, верю. Найдут, кто убил, разберутся.
–Никого они искать не будут, все улики против меня.
–Какие улики.
–Показания свидетелей, экспертиза.
–Подожди, подожди, какие свидетели, какая экспертиза?
–Ну, мы когда у Сашки собрались… Понимаешь, пока обвинение не предъявлено, мы все вроде, как и свидетели, и подозреваемые, но я больше всех, а по закону менты имеют право задержать меня до выяснения обстоятельств. Поэтому, мы решили так…, вернее Алексей Леонидович решил,–поправился Князев,–что в ментовку пойдет он, Сашка и Петр. Там они скажут, что я, мол, уехал, куда не знают, а Вовка, вроде как на работе застрял. А мне Алексей Леонидович велел не светиться в местах, где меня найти могут, ну, на работе, у родственников, а дома вообще не появляться ни под каким видом.
–Как это не появляться? А родителям что ты скажешь?
–Родители мои за границей, в Турции. Я и сам должен был в следующие выходные в Сочи отвалить, уже и отпуск оформил, и с Кайлом договорился.
–С кем?
Макс виновато потупился,–Ну, это…., вроде как…. мой начальник будущий…., как раз в день аварии… У меня и билеты на самолет есть. Эх, какие теперь Сочи,–он удрученно махнул рукой.
–Погоди, но ты же не можешь вот так, без ничего по городу слоняться? У тебя хоть документы с собой? А деньги есть?
–Сейчас да. И документы и деньги и даже одежонка кой–какая. Пока ребята с Алексеем Леонидовичем ментов занимали, Вовка ко мне на квартиру смотался. Я перед этим Алке позвонил, объяснил, что, где,…., почем…
Надо же! Он еще и прикалывается!
– А кто такая Алка?
– Племянница моя, троюродная, правда. Только разница в возрасте у нас всего три года. Так что вещички мои теперь в камере хранения, на Курском вокзале, рюкзачок ты принесла. Документы, деньги тут, – Князев энергично похлопал себя по груди, и попытался улыбнуться.
Улыбка не получилась.
–Все так плохо?
–Хуже некуда. На меня уголовное дело завели. Сам не приду, в розыск объявят.
–Но почему? Ты же говоришь, что мужик живой был.
–Когда мы уезжали, да, а когда милиция приехала, мертвый. Свидетели показали, что сбила его светлая Волга. И номер назвали. Как можно в драке номер запомнить? А вдруг, это было специально подстроено? Решили с кем–то поквитаться, а убийство на меня спихнуть, ну, не конкретно на меня, а на какого–нибудь лоха постороннего. Вот я этим лохом и оказался.
–Что делать–то будешь?
–Не знаю. Сестренкин муж мог бы помочь, у него связи, как–никак, в администрации президента работает. Только он сейчас в командировке, в Индии, а когда вернется, я уже сидеть буду.
–А кто из родственников знает?
–Ну, Алка, конечно, и сестра.
–Сказал?
–Без меня обошлось, органы проинформировали. Волнуется, плачет, а видеться нам нельзя.
–А, где ты ночевать будешь?
–Тута.
–Не поняла?
–Это мой двор. Мы отсюда переехали, когда мне уже четырнадцать было. Во–о–н, на пятом этаже три окна, где шторки голубенькие, наша квартира….. была. Так что,–Макс тяжело вздохнул,–никто меня не прогонит.
–Совсем рехнулся? Тебе же умный человек сказал не светиться! Думаешь, менты не сообразят твой старый адрес проверить?
Князев не ответил, только головой покачал, вяло так, то ли «не найдут», то ли «наплевать».
–Едем.
–Куда?
–На вокзал за шмотками, а потом ко мне. Поживешь пока в Димкиной комнате, там тебя точно искать не будут.
***
Я практически подписала себе смертный приговор, если Сережка узнает, он никогда мне этого не простит. Просто, потому что это Князев. Будь на его месте кто–то другой, тогда…., но Макс…. не в этой жизни.
Как нарочно, в тот вечер мы с Котовым должны были идти в театр. Я долго собиралась с духом, потом все–таки позвонила, и стала плести какую–то бню про бабулю, отца и прочее, прочее….. Сережка выслушал мою малоубедительную легенду на удивление спокойно.
–Не парься, я найду кого–нибудь или билеты продам. Жаль, что не увидимся. В филиале сегодня сервак рухнул, работы теперь дней на пять, и то, если пахать круглые сутки. Ладно, не скучай. Я позванивать буду, а
