Последний довод - Сергей Самаров

– Кажется, губернатор Днепропетровской области. Украинский олигарх. Я систематически телевизор не смотрю. Так… Иногда, случайно…

– Так вот, тот губернатор звонил бывшему пастору… Понимаешь, о ком речь идет?

– Турчинов. Исполняющий обязанности президента Украины.

– Да. Так вот, Коломойский Игорь Валериевич звонил Турчинову. У нас есть перехват этого разговора, хотя велся он посредством кодированного канала. Сумели прочитать код. На это ушло два дня, то есть данные не сегодняшние. Так вот, Коломойский заявил, что они, он имеет в виду себя и своих приближенных лиц, готовы взять на себя ответственность за удержание юго-востока Украины от надвигающейся со стороны России угрозы. Для этой цели на средства Коломойского создаются националистические батальоны «Азов» и «Шахтерск». Состав формируется из людей с «темным» прошлым, из уголовников и фашистов. Причем набирают уголовников не только в Украине, но и в приграничных областях России. По селам и городам запустили вербовщиков из тех же уголовников, чтобы они по знакомым прокатились. Обещают золотые горы и полную свободу действий. То есть практически официально дают разрешение на насилие и грабеж. И даже бомжей на российских вокзалах вербуют. Увозят пьяных через границу. Когда те просыпаются, уже в мундире, и подписку дали, и аванс, оказывается, пропили. Если подписать не смогли, заставляют. Армия такая, что способна в основном на грабежи мирных жителей. Но это не данные из переговоров, это данные агентурной разведки. Коломойский только потребовал от пастора Турчинова права вооружать эти батальоны с военных складов, расположенных в Днепропетровской, Запорожской и Николаевской областях. А там армейских частей и складов много, еще с советских времен остались нетронутыми и почти не разворованными. Я слышал, там на складах даже «ППШ»[13] хранятся. Сразу после вооружения батальоны двинутся в сторону границы с Донецкой областью, чтобы захватить несколько городов. В первую очередь планируется отторжение от Донецка Мариуполя, потом Красноармейска, Дмитрова, Доброполья, Александровки и Великоновоселовского района[14]. У тебя нет под рукой карты?

– Под рукой нет, но я и без того местность знаю и понимаю, куда они двинутся. Ну, два батальона – это не так страшно, – ответил я. – Сегодня против нас тоже выступило два батальона. Мы справились. Конечно, в основном за счет неожиданности, тем не менее без потерь.

– Не сильно радуйся, Владимир Викторович. Эти подразделения только называются батальонами. По численности они являются скорее полками, то есть каждый в три раза превосходит твой численный состав. Но и это еще не все. Каждый из так называемых батальонов получил по приказу исполняющего обязанности президента на усиление по настоящему танковому батальону из состава вооруженных сил Украины. Если они двинутся вдоль границы Донецкой области, а они уже, похоже, к этому готовятся, если еще не вышли, то непременно выйдут на тебя. Что ты сможешь противопоставить танкам? Есть у тебя на вооружении что-то, кроме минометов и гранатометов?

– Никак нет, товарищ полковник. Танковой атаки, боюсь, мой батальон выдержать не сможет. Ну, два-три танка мы сожжем, а мостальные нас начнут утюжить. Люди не выдержат, побегут, и их просто расстреляют и передавят.

– И это еще не все. Кроме танков, планируется передать националистическим батальонам несколько артиллерийских дивизионов. В том числе с тяжелыми орудиями и самоходными гаубицами и даже, возможно, с реактивными установками залпового огня. А это значит, что до того, как утюжить вас танками, они отутюжат артиллерией. А тебе нечем им ответить…

– Абсолютно нечем, товарищ полковник. У нас даже бронемашины в наличии не имеется. Есть, правда, в районном отделе милиции бронетранспортеры. Милиция нас поддерживает, надеюсь, что бронетранспортеры нам передадут без сопротивления. Но БТР, даже два БТРа против одного танка не потянут, не то что против танкового батальона. Их сожгут за секунды боя. А вооружиться нам больше нечем. Я смотрел списки личного состава. Вернее, мой начальник штаба мне говорил, что у нас есть в составе три десятка бывших танкистов. Но где взять для них танки? Хотя один вариант есть. Примерно на половине дороги от нас до Харькова есть в рабочем поселке небольшой заводик… Может, просто мастерские. Там танки ремонтируют. Знать бы только, когда они там будут отремонтированы…

– Так в чем дело? На то ты и военный разведчик. Пусть даже отставной, не в этом дело, сам знаешь, что разведчики не бывают отставными. Узнавай. Вдруг повезет… Вдруг там что-то уже есть на выходе. Специально для тебя приготовлено. Хотя бы пару танков тебе не помешало бы иметь. Удача любит того, кто что-то делает.

– Я это планировал, товарищ полковник. Пока еще ничего не успел, но займусь сразу, вооружаться и усиливаться мне необходимо, согласен.

– Только это, я думаю, все равно не поможет. У «Азова» и «Шахтерска» сил несравненно больше, чем у тебя, даже если ты танками разживешься. Тебе со своими людьми в любом случае необходимо будет отойти в Донецкую область и соединиться с тамошним ополчением. Влиться в их формируемую армию. Там сейчас идет процесс формирования и органов управления республиками, каковыми они себя надумали объявить, и своей армии. Я уже разговаривал с их руководством. Тебя с твоим батальоном примут. Вопрос только в том, пойдут ли твои люди в соседнюю область. У них у всех дома, семьи, хозяйство. Все бросить и уйти туда воевать – на это надо еще решиться.

Основную проблему командующий просчитал точно.

– Да, товарищ полковник. Здесь могут возникнуть проблемы. Я буду сам разговаривать с людьми. Боюсь, в случае перехода большая часть личного состава не пожелает пойти за мной. Они и оружие в руки взяли, чтобы свои дома и свои дворы защищать. Это доминирующая причина. Здесь они будут насмерть стоять…

– И погибнут. И семьи их погибнут. И сами они, и семьи будут в безопасности только тогда, когда Донбасс победит. Поэтому, я считаю, выбора у них нет. Но ты поговори. Продумай, как лучше сделать, какие доводы привести.

– Это я – Последний довод… – зло пошутил я.

– Последний довод… – согласился командующий. – Ладно. Ко мне офицеры собираются. Докладывай, как будут обстоять дела. Если у меня информация появится, я позвоню…

Убрав трубку, я вернулся в кабинет, где младший сержант милиции налил Харису стакан крепчайшего чая. Еще моя покойная мама всегда в детстве ругала Хариса за то, что тот пьет слишком крепкий чай. Но с детства привычка у Шихрана, видимо, изменений не претерпела. Я с ходу спросил у него:

– Помнишь, в детстве смотрели, как танки на ремонт возят? Мимо Пригожего таскали. Завод еще работает? Или закрылся?

– Я слышал, что он втрое вырос, но сам в тех краях давно не был. Хотя у меня в заводском поселке куча друзей. Есть, кстати, и надежные, которым бы я свою жизнь доверил.

– Работает тот завод, – подтвердил и младший сержант милиции. – Еще как работает… У моей жены сестра там сварщицей трудится. Недавно они по телефону разговаривали, буквально пару дней назад. Завод танками завалили, по территории пройти невозможно. Сразу, как Россия Крым прихапала, стали на ремонт танки гнать. К войне, говорят, готовятся.

– Так ты считаешь, что Россия Крым прихапала? – с вызовом спросил младшего сержанта Шихран.

– А я к Крыму никакого отношения не имею. Не мое дело разбираться, чей он.

– Ладно, тогда такой вопрос. Ты хотел бы в Европе жить?

– Жить-то хотел бы, – криво усмехнулся младший сержант, – только кому я там нужен…

– Не возьмут тебя в немецкую, скажем, полицию служить?

– Не возьмут. Стопроцентно не возьмут. А я больше ни на что не пригоден. Ничего другого делать не умею. Так что мне там, в Европе?

– Тем не менее жить там хотел бы? – повторил я вопрос Хариса.

– Наверное. Я, правда, и не знаю, что там за жизнь…

– А вот крымчане подумали-подумали и захотели жить в России, – сказал Харис. – Как когда-то давным-давно жили. И татары, и русские, и хохлы. Все вместе захотели. У меня там родственников полно. Захотели – и теперь живут. И не боятся, что к ним «Правый сектор» нагрянет. Россия не допустит. Спокойно живут. И никто их, говорят, не заставлял. Сами решили.

Младший сержант равнодушно передернул плечами. Чего, дескать, докопались? Живут, и пусть живут. Но слова о «Правом секторе» освежили и мою память.

– Нам теперь не только «Правого сектора» опасаться требуется…

– Новая напасть? – перебил меня Шихран, делая большой глоток из стакана. Я еще в детстве удивлялся, как он умудряется такой горячий чай пить большими глотками, даже не дует на воду, чтобы охладить.

– Знаете, кто такой Коломойский?

– Никак он на нас спецназ Израиля натравить хочет? – усмехнулся Харис, допивая чай и подставляя пустой стакан ближе к младшему сержанту, чтобы тот налил еще.