Чудесный нож - Филип Пулман

Кто знает? Что бы это ни было, из-за этого появились Призраки. И философы всё ещё используют его, как я понимаю. Они проходят в другие миры и приносят то, что они найдут. Золото и драгоценные камни, само собой, но и другие вещи тоже — идеи, мешки кукурузы, карандаши. Они — источник всего нашего богатства, — сказал он горько, — эта гильдия воров.

— Почему Призраки не нападают на детей? — спросила Рута Скади.

— Это величайшая загадка. В невинности детей хранится некая сила, которая защищает их от Призраков Безразличия. Но тут таится гораздо больше. Дети просто не видят их, хотя мы и не можем понять, почему. Мы никогда не понимали. Но сироты встречаются очень часто, сами понимаете — дети, чьи родители были взяты Призраками — они собираются в банды и разгуливают по стране, а иногда они нанимаются к взрослым и ищут еду и припасы в местах, где много Призраков, а иногда они просто разгуливают, где хотят, и питаются, чем найдут.

— Таков наш мир. О, мы смогли жить с этим проклятьем. Призраки — истинные паразиты: они не убивают хозяина, хотя и высасывают из него большую часть жизни.

Но, тем не менее, сохранялось шаткое равновесие… до последнего времени, до большого шторма. Вот это был шторм! Казалось, что весь мир трескается и разваливается на части — сколько живу, не могу вспомнить подобного шторма.

— А затем пришёл туман, который покрыл всё вокруг, и который держался днями, и никто не мог путешествовать. А когда туман рассеялся, города были полны Призраков, сотнями и тысячами их. Так что мы сбежали в холмы и в море, но теперь от них сбежать невозможно, они везде, куда бы мы ни пошли. Как вы сами видели.

— Теперь ваша очередь. Расскажите мне про ваш мир, и почему вы покинули его, чтобы прийти в этот.

Серафина рассказала ему всю правду, которую знала. Он был честным человеком, и не было ничего такого, что стоило бы скрывать от него. Он внимательно слушал, в удивлении качая головой, и, когда она закончила, он сказал: — Я рассказал вам об этой власти, которой владеют философы, властью открывать путь в другие миры. Что ж, иногда они оставляют путь за собой открытым, из забывчивости. Я бы не удивился, узнав, что странники из других миров находят дорогу сюда время от времени. В конце концов, мы знаем, что ангелы проходят.

— Ангела? — спросила Серафина. — Вы упоминали их ранее. Мы не слышали раньше о них. Можете ли вы рассказать нам?

— Вы хотите узнать про ангелов? — спросил Иоахим Лоренц. — Хорошо. Сами они называют себя бене элим, как мне говорили. Некоторые называют их Стражами. Они не существа из плоти, как мы — они существа духа. Или, может быть, их плоть тоньше, чем наша, легче и чище, не знаю — но они не такие, как мы. Они носят сообщения из небес, таково их призвание. Мы иногда видим их в небе, сияющие, как светлячки, очень, очень высоко. В тихую ночь можно даже услышать хлопанье их крыльев. Их заботы далеки от наших, хотя в древние дни они спускались к нам, и даже влюблялись, как говорят.

— А когда пришёл туман, после великого шторма, я прятался от Призраков в холмах недалеко от СантЭлии, по пути домой. Я укрылся в хижине пастуха, около родника, невдалеке от берёзовой рощи, и всю ночь я слышал над собой голоса в тумане, тревожные и гневные крики, взмахи крыльев, ближе, чем мне когда-либо случалось их слышать. А ближе к рассвету послышались звуки схватки, свист стрел и звон мечей. Я не рискнул выйти и посмотреть, несмотря на всё моё любопытство, так как я был напуган. Я чуть не помер от страха, если уж на то пошло. Когда небо просветлело настолько, насколько оно вообще светлело в этом тумане, я рискнул выйти, и увидел огромную раненую фигуру, лежавшую около родника. Я чувствовал, что я смотрю на вещи, на которые я не имею права смотреть — святые вещи. Я отвернулся, а когда я снова туда посмотрел, фигура исчезла.

— Это было самое близкое расстояние, на котором я когда-либо видел ангела. Но, как я уже говорил вам, мы видели их прошлой ночью, далеко наверху, посреди звёзд, направлявшихся на север, к Полюсу, подобно армаде могучих кораблей под парусами…

Что-то происходит, и мы внизу не знаем, что именно. Возможно, начинается война.

Когда-то давно, многие тысячелетия назад, в небесах была война, хотя я и не знаю, каков был исход. Вполне возможно, будет и другая. Но разрушения будут ужасны, и каковы будут последствия для нас… я не могу себе представить.

— Хотя, — продолжил он, приподнявшись, чтобы подбросить дров в огонь, — в конце-концов всё может оказаться лучше, чем я опасаюсь. Может быть, война в небесах сметёт Призраков с лица земли, обратно в ту чёртову яму, из которой они выбрались. Эх, каким облегчением это было бы! Как свободно и счастливо мы зажили бы, свободные от этой жуткой напасти!

Хотя Иоахим Лоренц, глядя в костёр, выглядел далеко не обнадёженным своими словами. Мерцающий свет играл на его лице, но никакого выражения на нём не было — он выглядел угрюмым и печальным.

Рута Скади сказала, — Полюс, сэр. Вы сказали, что эти ангелы направлялись к полюсу. Почему туда, вы не знаете? Может, там лежат небеса?

— Не могу сказать. Я не учёный человек, это вы можете легко заметить. Но север нашего мира, ну, говорят, что это логово духов. Если бы ангелы собирались на войну, именно туда бы они и отправились, и если бы они собрались напасть на небеса, я бы сказал, что именно там они построили бы свою крепость.

Он посмотрел вверх, и ведьмы проследили его взгляд. Звёзды в этом мире были такими же, как и в их родном: Млечный Путь ярко мерцал поперёк небесного купола, и бессчётные точки звёздного света усеивали темноту, состязаясь в яркости с Луной.

— Сэр, — сказала Серафина, — вы когда-либо слышали про Пыль?

— Пыль? Я так понимаю, что вы не имеете в виду пыль на дорогах. Нет, я никогда не слышал про такое. Но посмотрите! Вот летит отряд ангелов…

Он указал в направлении созвездия Змееносца. И, действительно, что-то двигалось через него, маленькая плотная группа светящихся существ. И они не просто перемещались — они двигались целенаправленно, как стая гусей или лебедей.

Рута Скади встала.

— Сестра, пришло время мне покинуть вас, — сказала она Серафине. — Я поднимаюсь, чтобы поговорить с этими ангелами, кем бы они ни были. Если они направляются к лорду Азраэлю, я последую за ними. Если нет, я продолжу свой поиск в одиночестве.

Спасибо тебе за компанию, и удачи тебе.

Они поцеловались, Рута Скади взяла свою ветку облачной сосны и взмыла в воздух.

Её деймон-варакун, Сержи, летел в темноте рядом с ней.

— Мы летим высоко? — спросил он.

— Так же высоко, как те ангелы в созвездии Змееносца. Они летят быстро, Сержи.

Давай догоним их!

И она и её деймон рванулись вверх, летя быстрее, чем искры от костра, и ветер свистел меж ветвей её ветки и заставлял её чёрные волосы виться потоком сзади.

Она не оглядывалась назад на маленький костёр в безграничной темноте, на спящих детей и своих подруг-ведьм. Эта часть её пути была позади, и, кроме того, эти мерцающие существа впереди всё ещё были далеко, и, если бы она отвернулась от них, она могла бы легко потерять их посреди всех этих бесчисленных звёзд.

Так что она летела вперёд, не отрывая взгляда от ангелов, и, по мере того, как она приближалась к ним, они приобретали всё более и более чёткие формы.

Они сияли, но не светились сами, скорее, где бы они ни были, и как бы темна ни была ночь, на них светило солнце. Они были похожи на людей, но гораздо выше, и с крыльями, и, так как они были обнажены, ведьма увидела, что трое из них были мужского пола, двое женского. Их крылья начинались в районе лопаток, и их спины и грудь были мускулистыми. Рута Скади некоторое время держалась позади них, наблюдая, оценивая их силы, на случай, если ей придётся сражаться с ними. Они не были вооружены, но, с другой стороны, они летели без особых усилий, и, пожалуй, могли бы обогнать её, если бы дело дошло до погони.

Приготовив свой лук на всякий случай, она ускорилась и поравнялась с ними, крикнув: — Ангелы! Остановитесь и выслушайте меня! Я ведьма Рута Скади, и я хочу поговорить с вами!

Они развернулись. Их огромные крылья взмахнули, замедляя их, и их тела опустились, пока они не стояли вертикально в воздухе, поддерживаемые лишь биением собственных крыльев. Они окружили её, пять огромных фигур, мерцающих в тёмном воздухе, освещённые невидимым солнцем.

Она огляделась, сидя на своей сосновой ветви, гордо и бесстрашно, хотя её сердце колотилось от осознания странности всего этого, и её деймон уселся ей на плечо, чтобы быть поближе к теплу её тела.

Каждый ангел определённо был индивидуален, и, тем не менее, у них было больше общего друг с другом, чем с любым человеком из всех, кого она видела. Общим у них была мерцающая, быстрая игра интеллекта и чувств, которые, похоже, были для них общими. Они были обнажены, но она сама чувствовала себя обнажённой перед их взглядами, до того они были пронзительными и так глубоко проникали.