Последняя антиутопия (СИ) - Мор Харли

— Погоди-ка. Ловушки заработали после того, как я взял шестеренки с пьедестала. Я слышал звук. Это звук включателя. Но если что-то можно включить, то это можно и выключить. — Андрей повернулся к пьедесталу. Что-то изменилось. Он не сразу понял что. Какое-то еле уловимое движение. Лезвие. Лезвие над пьедесталом стало совершать еле заметные колебания. Теперь это смертельный маятник. Массивное лезвие может разрезать плоть и кости. Но оно висит слишком высоко и не может причинить вреда. Что-то недодумали эту ловушку. Андрей подошел к пьедесталу и стал его рассматривать. Он был не каменный, как остальные, а собранный, или вернее, свинченный из металлических листов. По периметру верхней плиты шеренгой располагались крупные винты. — Как хорошо, что у меня есть отвертка. — Андрей открутил винты и снял крышку. Под ней находился механизм, запускающий ловушки. Он был хоть и очень примитивным, но сделан из высококачественных материалов. По центру располагался электрический ключ, с привязанной к нему нитью. Так вот что это был за звук! Нить была привязана к свертку с запчастями и удерживала ключ в открытом положении. Если запчасти схватить, то нить рвется, и ключ под действием пружины замыкается. Нужно только его опять разомкнуть. Андрей попробовал подцепить рычажок ключа и разомкнуть его. Не тут-то было. Он защелкнулся, и теперь чтобы его открыть, нужно разбирать весь корпус. Корпус скрепляло пару десятков винтов с нестандартными шляпками. Откручивать их было очень сложно. Используя две отвертки и пассатижи, Андрей с трудом открутил четверть винтов и сел передохнуть. Подняв глаза вверх он замер — амплитуда колебаний маятника увеличилась, но что было хуже — он заметно опустился. Значит, время ограничено. Не успев начать, Андрей закончил свой отдых и принялся поспешно откручивать оставшиеся винты. Раскачивающееся лезвие стимулировало производительность, но наступающий страх сковывал мышцы. Винты шли с трудом. Вот их осталось ровно половина. Маятник качается. В руки приходит усталость, и каждый новый винт дается труднее. Слышен свист рассекаемого острым лезвием воздуха. Винтов осталось всего пять. Руки болят. В спину дышит смерть, зловещее лезвие создает потоки воздуха, овевающие кожу. Последний винт. Лезвие проходит уже в миллиметрах от тела, почти задевает. Крышка снята. Последнее движение — рычаг выдирается из пазов. Тишина. Свист прекратился, как и движение воздуха, не слышно вращение пил, пламя не озаряет темноту коридора. Ловушки выключились. Андрей лег на спину и с облегчением выдохнул. Руки ныли от проделанной работы, но в остальном все было хорошо. Даже отлично. Как странно. Андрей все еще находился взаперти, и неизвестно есть ли тут выход, но преодоление смертельной опасности раскрасило мир в яркие краски, на душе стало тепло и спокойно. Скоро это состояние пройдет и навалится тревога, но пока можно полежать и расслабиться.

В главном зале Андрей присел около механизма. Убрав прикрывающую его решетку, он принялся расставлять запчасти по местам — установил все шестеренки в нужном порядке, натянул слетевшие цепи, вставил пружины. Еще раз проверив правильность сборки, он подошел к первому рычагу. На этот раз рычаг без усилий сдвинулся с места. Следом все остальные рычаги были переведены в новое положение. Ворота не открылись, но в центре механизма открылась небольшая круглая дверка. Подойдя к ней, Андрей обнаружил старые механические часы с открытым циферблатом — стрелки нужно было устанавливать вручную, над цифрой 6 виднелось отверстие для заводного ключа. — А какое время нужно установить? — Тут он вспомнил о цифрах, написанных на пергаменте: 2, 0, 2, 4. — Возможно, это 20 часов 24 минуты. Кто знает? Но других вариантов у меня нет. — Выставив нужное время, Андрей завел часы найденным ключом, они затикали, а потом стала куковать кукушка, а ворота открываться. Прокуковав двенадцать раз, кукушка замолчала, а ворота оказались полностью открытыми. Причуды хозяина этого места уже не вызывали удивление. За воротами оказалась самого обычного вида лестница, на ступенях белой краской (почему-то на английском) было выведено слово EXIT. Андрей стал подниматься по лестнице, в любую секунду ожидая очередного подвоха. Лестница была прямой и ровной, не было видно никаких ловушек, все стены были чистыми. По ощущениям, он поднялся на прежнюю высоту, когда почувствовал вибрации. Еще спустя пару десятков ступеней он вышел в знакомого вида коридоры — он вернулся в канализацию. И хоть тут пахло хуже (да что уж там пахло — воняло), Андрей вздохнул с облегчением — позади эти странные ловушки в странном месте. — Если бы я делал эти катакомбы, — подумал он, — то я закончил бы эту лестницу тупиком. А чтобы у жертвы был шанс на выживание, я бы одновременно отключил генератор инфразвука. Хорошо, что я не конструировал такие сооружения. Хотя, — тут он осекся. — Постой. Я уже рассуждаю, как улучшить эти пытки. Нет. Я бы вообще не проектировал и не строил ловушки. Почему я вообще стал рассуждать о таких вещах? Это какая-то вариация синдрома здравого смысла?

Рассуждая так, Андрей незаметно для себя дошел до туннеля метро. Он пошел вдоль рельс, периодически прячась от проезжающих мимо поездов. Добравшись до станции, он осторожно выглянул в фойе. В фойе никого не было — он потратил много времени, и на дворе стояла глубокая ночь. Судя по надписям, это была станция «Перепутье». Отсюда можно было добраться до станции Алекса без пересадок. Выбравшись на платформу, он дождался нужного поезда и сел в пустой вагон. Через семь остановок вышел. На станции были люди. Подождав пока все не покинули станцию, кто уйдя на выход, кто сев на поезд, он проскользнуло в тоннель метро — в его планы не входило попадаться на камеры на выходе из метро. Из тоннеля опять можно пробраться в канализацию, а оттуда безопасно вылезти на улицы ночного города.

Теперь надо найти место по пути Алекса из метро домой, где можно было оставить заметное только ему послание, и также, чтобы можно было незаметно наблюдать за всем происходящим. Ах да, желательно, чтобы это место было недалеко от входа в канализацию. Андрей прочесал все окрестности в поисках подходящего места. Он сторонился немногочисленных камер и избегал встречи с еще более немногочисленными прохожими. Наконец нужное место было найдено. Оно было достаточно далеко от квартиры Алекса — это была стена, исписанная баллончиками — следы жителей трущоб, иногда забредающих сюда, и немногочисленной бунтующей молодежи. А наблюдать можно было из заброшенного дома напротив. Его собирались сносить на следующей неделе, и пока можно было находиться там без опасения быть обнаруженным. Достав промышленный маркер, он вывел на стене: «Алиса и Венера классные девчонки. А.» Алекс должен был помнить их. Но была еще одна причина, почему он должен был обратить внимание на эту надпись — промышленный маркер. Мягко говоря, не самый распространенный предмет для настенной живописи. Теперь оставалось ждать и верить, что Алекс заметит и придумает как им встретиться.

Первая встреча надписи с Алексом могла произойти утром по дороге на работу. Но Алекс не появился. Он либо пошел другой дорогой, либо вообще не ночевал дома — это было вполне частым явлением, его любвеобильность толкала на новые приключения и новые проблемы. — Ах, если бы ты знал, насколько мои проблемы серьезнее. — Ожидание в старом доме было томительным и достаточно нервным — а ну как сейчас решат его сносить. Или какой любопытствующий придет посмотреть на вещи в доме. Сидя как на иголках, Андрей дождался вечера. Уже закончился рабочий день. Он может опять не прийти домой. Тогда придется ждать минимум до следующего вчера, а вода уже на исходе, да и подкрепиться не помешает. Но нет. Вот и Алекс. Не успел Андрей себя накрутить как следует, как на северной стороне улицы появился его напарник. Он шел не спеша, насвистывая веселую мелодию. В одном ухе у него находился наушник. Не сбавляя шага, он прошел мимо надписи и даже голову не повернул. Неужели он ничего не заметил? Если пьяный, после бара, то может и не заметить. Значит надо нарисовать другую надпись. Да. И Андрей был прав — позади Алекса шел человек сомнительного вида — или случайный прохожий, или за ним установили слежку. Если это так, то случай действительно тяжелый. Но пока нужно придумать, что еще написать такое, чтобы Алекс точно понял намеки Андрея.