Механическое сердце - Андрей Фролов

– Смотрите, это центр климатического контроля, – через плечо бросил он остальным. – Отсюда ученые изменяли температуру и освещение, управляя погодой в теплицах… Вероятно, когда местные жители утратили человеческие ноги, они перестали подниматься в модуль, поэтому тут все целое.

Но его никто не слушал. Димка деловито рылся в шкафах и тумбочках, выискивая хоть что-нибудь, способное помочь в борьбе с болтливыми грибами. Настя уселась в пыльный угол, обхватив колени руками и мерно раскачиваясь из стороны в сторону.

– Мамочка, мамочка… – как заводная, твердила она. – Пусть это прекратится… они же нас заживо сожрут…

– Что ты сказала?! – От неожиданности Димка даже уронил ржавый молоток, найденный в одном из шкафчиков. – Как это ходячие овощи могут нас сожрать, да еще заживо? У них даже зубов нет!

Сестра отчаянно взглянула на него поверх перепачканных коленок.

– Если эти люди превратились в грибы, – ответила она (переключение внимания все же ослабило страх, и девочка прекратила качаться), – то мутировала и их система пищеварения…

– Глупости какие…

Брат фыркнул и нагнулся за древним молотком, но тот коварно соскользнул сквозь плиты пола, отскочил от решетки каркаса и улетел вниз. Мальчик выругался, продолжив потрошить мебель.

– Это не глупости, – вместо Насти вдруг ответил Витька, потирая переносицу и продолжая изучать приборы, покрытые ковром пыли. – Я тоже читал этот учебник. Любопытство, знаете ли, взяло…

Он повернулся к остальным, стараясь не смотреть под ноги, где сквозь дыры в перекрытиях кружила голову опасная высота. Еще через провалы виднелись два десятка медлительных уродцев, деловито столпившихся вокруг инженерной вышки.

– Новые удобрения для Ризоморфа (шуфф), – бормотали они, расползаясь на четыре мелкие группки. – Новые удобрения для процветания рода (шуфф)… Слава Главному-Главному!..

– Первоочередная их задача – лишить нас подвижности, – спокойно, будто рассказывал выученный урок, продолжал Витька, но по глазам было заметно, что размышляет он совсем о другом. – А затем грибы начнут выделять такую специальную штуку, называется фермент… И та, уж будь уверен, расщепит наши тела до состояния легкоусвояемых мономеров. Которые слуги Ризоморфа потом выпьют, как утренний чай. Теперь ясно?

Димка сморщился от отвращения и недоверия, но его брови поднялись высоко-высоко, когда он в красках представил себе описанный процесс. Картина придала ему новых сил, и мальчик бросился с тройным усердием ковыряться в ящиках и полках. Настя заскулила, зажмурившись и снова начав покачиваться.

А затем вышка вздрогнула – еле заметно, едва ощутимо. Но этого хватило, чтобы один брат вскинул голову, а второй замер, выныривая из раздумий.

– Ударьте меня клювом! Что происходит?.. – успел выругаться Дмитрий, а затем домик-вышку снова повело в сторону, на этот раз чуть сильнее и основательнее.

В прорехи пола стало видно, что обитатели поляны разделились на примерно равные группы. Затем они облепили «ходули», на которых стояло здание, и принялись его раскачивать.

– Хотят обрушить дом, – ответил Витька, хотя это понимали уже все трое.

Желудки взбунтовались, головы закружились, а в затылки будто налили теплой вязкой каши.

– Мы погибли… – прошептала Настя.

– Вот уж нет! – воскликнул Димка и начал скидывать на головы грибов все тяжелые предметы, попадавшиеся под руку. – Так просто им нас не взять!

Обитатели поляны стойко сносили удары, посыпавшиеся на шляпки. Одному чайником даже отломило край «головного убора», обнажив чистый пористый срез и перепонку споры. Но пострадавший, казалось, ничего не заметил. Талдыча про удобрения и некого Ризоморфа, грибы продолжали толкать опоры здания, заставляя его раскачиваться и опасно трещать по швам.

– Витенька, миленький, придумай что-нибудь… – продолжала поскуливать девочка, наиболее деморализованная происходящим.

– Сейчас, Настенка, я почти разобрался… – тот снова склонился над панелью управления, рукавом оттирая пыль с экранов и циферблатов. – Вот только…

И вдруг замолчал на полуслове, уставившись куда-то за выбитое окно. Челюсть мальчика отвисла, голубые глаза остекленели, губы дрогнули. Он безрассудно отступил от пультов на шаг (чуть не угодив ногой в дыру) и поднял перед собой руку с выставленным указательным пальцем.

– Ризоморф…

Шепот, сорвавшийся с его уст, был легким, похожим на эхо. Но Настя и Димка тут же повернулись к окну. Девочка пронзительно закричала, с легкостью заглушая треск фундамента и бормотание грибов, ее брат побледнел…

У дальней стены поляны, скрытое мраком, но чуть-чуть подсвеченное снизу волшебными красками фосфоресцирующих грибных колоний, шевелилось нечто. С такого расстояния это было похоже на оживший бородавочный холм, над которым колыхались угольно-темные тени гигантских щупалец. Горбушкой великан почти достигал потолка, а часть его отростков, увенчанных гигантскими грибными шляпками, слепо тыкалась в потолочные коммуникации.

– Это их вожак, – прошептал Витя. – Главный Ризоморф, ожившее скопление плантаций…

Будто польщенное вниманием, существо, влажно ворочавшееся на окраине поляны, перевернулось с одного бока на другой. При этом издав такой громкий «шуфф», что по этажу прокатилась влажная и липкая волна воздуха. Она-то и привела Настю в себя…

– Не стой! – вдруг закричала девочка. – Сделай что-нибудь или я тебя отлуплю!

Витька вздрогнул и отлетел от сестры, как ошпаренный. Отвел взгляд от чудовищной туши, неловко упал грудью на пульты – здание раскачивалось все сильнее и сильнее. За время мутаций растеряв многие человеческие черты, взамен жители Грибницы приобрели невиданное упорство и силу.

– Вот оно! – воскликнул Виктор так звонко, что заставил брата промахнуться обломком кресла, которое Димка умудрился спихнуть в один из проломов.

Горстями сметая с приборов пыль, клубившуюся вокруг живым облаком, мальчик начал передвигать рычажки и нажимать кнопки. Настя, вскочившая с пола, бросилась к нему.

– Что это?

– Протокол управления Светочем, – не отвлекаясь, ответил тот. – Если удастся включить освещение, мы спасены!

Дом качнулся: с потолка полетели ошметки сырой грязи, рухнул кусок черепицы, оконные рамы треснули, уцелевшие стекла с хрустом и мелодичным звоном выпадали на балкон. Их осколки проскальзывали сквозь решетку, рушась на скопившихся внизу существ. Острое стекло отсекало целые фрагменты обитателей Грибницы, но те продолжали качать вышку и бормотать с упорством безжизненных механизмов.

Наконец Витя разобрался в протоколе, и где-то под днищем здания чихнул и протяжно загудел резервный генератор. На потолке поляны (прямехонько над крышей командного поста) защелкало, пришло в движение, налилось электрической мощью. Часть приборов сломалась тут же – заискрила, рассыпая на дырявую крышу вышки красочные снопы колючих блесток, и заглохла, вхолостую двигая поршнями или сонно вертя заржавевшие шестеренки. Еще часть вышла из строя чуть позже, едва вернувшись к жизни. Но кое-какие механизмы все же устояли под атаками влаги и времени.

Над сводами неустойчивого убежища наших героев сдвинулись огромные зеркала, а местная система освещения наконец-то нащупала доступ в городские сети. Светоч басисто засвистел, будто заработал огромный паровой гудок. В зеркало под потолком ударил первый луч – ослепительно-яркий, как показалось после сумрака Грибницы, жгучий, чужеродный в этом королевстве сырости и тлена.

– Работает! – закричал Витька, чуть не опрокинувшись, когда вышку снова качнуло. – Все, держитесь, гады! Димка, а ну-ка прикажи им прекратить!

Он что-то настроил в протокольном планшете, и управляемый луч скользнул вниз, ударив в площадь, на которой дети впервые познакомились со странными людьми-грибами. Одного из тех задело яркой полосой, и создание жалобно вскрикнуло, теперь «шуффуя» беспрерывно, будто содрогаясь в агонии.

Остальные грибы, в том числе и предводитель отряда, испуганно задирали головы, неловко заламывая поля вялых шляпок. Тыкали бессильными ручонками вверх, до смешного нелепо пытаясь убежать подальше в тень.

– Нет (шуфф)… не надо света, маленький грибочек (шуфф)… свет вреден… – голосили они, роняя друг друга на спины и кое-как поднимаясь. – Ризоморф будет гневаться!

– Эй, гниль грядочная! – Димка нахально высунулся из пустого оконного проема, потрясая кулаком. – Еще раз подойдете к вышке, у вас снова станет светло как днем! А ну, прочь!

Витька ослабил поток света, болезненно щурясь и пытаясь совладать со жгучими слепящими пятнышками, пляшущими под веками, – когда он высматривал, какие механизмы над агротехническим штабом еще функционируют, то невольно заглянул в одну из линз.

Рядом от облегчения плакала Настя, улыбаясь и теребя завязки куртки.