История русской торговли и промышленности - Иосиф Кулишер

К концу XIV ст. и полочане в свою очередь жалуются на то, что в Риге их лишают возможности торговать с «заморскими» немцами. Рига это отрицает: и эти немцы участвовали в заключении договоров и пользуются предоставленными в них свободами. Это обстоятельство находилось в связи с только что рассмотренным вопросом о праве поездки купцов в другие местности. Рижане требовали предоставления им возможности ехать из Полоцка дальше в Витебск и Смоленск. Полоцк готов был допустить это с условием, что Рига в свою очередь даст им возможность ездить на Готланд и Любек, на что Рига не соглашалась{207}.

Очевидно, Полоцк и Рига старались создать себе штапельное право, при котором все привозимые к ним товары должны были продаваться в стенах города, а не вывозиться дальше, и притом должны были сбываться местным купцам, но отнюдь не иностранным или иногородним. Запрещение торговли с другими гостями являлось, таким образом, выражением того же штапельного права.

Однако в мире, заключенном вслед за этим между литовским князем Витовтом и Ригою в 1399 г. в Полоцке{208}, именно этот спорный вопрос о штапельном праве был оставлен открытым, ибо стороны, очевидно, не могли прийти ни к какому соглашению. Он был поднят снова при заключении договора между Полоцком и Ригой в 1406 г. Этому договору предшествовало нарушение в 1403 г. мира Витовтом, который, как это он сделал и за несколько лет до того, потребовал от рижских купцов, чтобы они покинули Полоцк в течение 4 недель, в противном случае они будут силой изгнаны из города или заключены в оковы. Но и выехать он им не дал свободно, а задерживал до тех пор, пока магистр Ливонского ордена не возместил убытков, нанесенных в 1403 г. полочанам. При отъезде купцов им была, впрочем, дана возможность оставить нескольких человек в Полоцке для охраны своих товаров{209}.

Из переговоров, которые велись при заключении упомянутого договора 1406 г., и из предложений, делаемых обеими сторонами, мы можем усмотреть, насколько существенно расходились их пожелания и взгляды. Договор, созданный на основании решения Витовта, является лишь временным компромиссом, после которого следовал ряд соглашений; окончательно же выяснены были спорные вопросы лишь грамотой литовского князя Александра 1498 г., которой Полоцку было предоставлено штапельное право и определены условия торговли рижан и других гостей в Полоцке{210}.[15]

В привилегии князя Александра рижанам и иным гостям запрещено под угрозой конфискации товаров ездить в Витебск или Смоленск; они могут отправляться туда лишь для взыскания долгов, но не для торговли{211}. Эти поездки вызывались тем, что купцы из Витебска и Смоленска продолжали посещать Ригу. За пределы Риги ни они, ни полочане, конечно, не ездили. Полоцк стал конечным пунктом немецкой торговли и центром товарообмена в северо-западном крае.

Но Полоцк этим не ограничивается — торговля гостя с гостем вообще должна быть прекращена, и не только за пределами Полоцка, в других местностях, куда немцы могли бы отправляться, но и в стенах самого Полоцка. И здесь товары должны идти через руки местных жителей, иначе мог бы получиться обход постановления, согласно которому нельзя ехать мимо Полоцка, минуя его жителей. Гости приезжали бы сюда, формально выполняя это требование, но в действительности нарушая его. Они торговали бы между собой в самом городе, так что в результате все-таки устраняли бы горожан.

Как мы видели, и Витебск, и Рига уже рано стали запрещать торговлю гостя с гостем, что вызывало каждый раз возмущение противной стороны. Их примеру следовал и Полоцк. В своих предложениях 1405 г. Полоцк заявляет: «А торговати немецькому купцю с гостем Литовьское земли добровольно, а с новьгородци немецькому купьцю торговати, а промежи има ходити нашему полочанину: занеже нас новьгородци не пустят у немечький двор торговати без своего новьгородца; а с Москвичи торговати вашим немьцем; также нашему полчанину межи ими ходити, торговати: занеже на нас москвичи тамьгу емлют»{212}. С литовцами немцы, следовательно, могут торговать непосредственно, с новгородцами же и москвичами только через посредство полочан. Последние, по объяснению Никитского, являлись своего рода маклерами, без которых ни одна сделка гостя с гостем заключена быть не могла — «между ними», по образному выражению памятника, «ходил полочанин»{213}. Маклеров на Руси в те времена не было в противоположность Западу, где повсюду существовали маклерские корпорации и где, как например, в Брюгге, обязательно было пользование их помощью.

Запрещая рижанам непосредственную торговлю с новгородцами и с москвичами, Полоцк ссылается на то, что новгородцы не дают им торговать на немецком дворе без посредства местных жителей, а москвичи с них, полочан, взимают тамгу. Выходит, таким образом, как будто против торговли рижан с новгородцами и москвичами Полоцк, в сущности, ничего не имеет и готов был бы допустить ее, если бы тому не препятствовали действия противной стороны. Едва ли, однако, мы имеем основание принимать эти объяснения за чистую монету и даже предполагать, как утверждает А. С. Мулюкин, что Полоцк запрещает непосредственную торговлю немцев с москвичами в качестве репрессалии против Москвы, которая взимала тамгу с жителей Полоцка{214}. Скорее, это просто отговорка. Не говоря уже о том, что тамга вообще уплачивалась всеми иногородними{215}, а не одними полочанами (да и местными жителями, но только в меньшем размере), так что никакой несправедливости по отношению к Полоцку не было. Мы видели, что стремление устранить непосредственную торговлю гостей обнаруживалось уже давно и в северо-западных городах и находилось в данном случае в связи с настойчивым желанием Полоцка устроить у себя складочное место, вытекало из того основного положения, что все привозимое в Полоцк должно проходить через руки его жителей. Гётц понимает приведенное выше постановление 1498 г. о недопустимости езды мимо Полоцка в смысле установления штапельного права в полном смысле слова, т.е. с обязанностью прибегать к местным жителям и при продаже товаров в пределах города{216}.[16] Во всяком случае, в привилегии 1498 г. указано, что немцам запрещается закупать товары в месте производства, в лесах и деревнях{217}, т.е. приобретать их у крестьян, которые также по понятиям того времени, относились к числу чужих, — лишнее подтверждение запрета торговли гостя с гостем.

Наконец, с обеих сторон обнаруживалось желание ограничить деятельность приезжих купцов оптовой торговлей, не допуская розничной, — обычное в те времена стеснение для гостей. Действительно, в предложении, исходящем от Полоцка, говорится: «А малое вам торговли не купити в Полотсце порозничи; а корьчмы вам у нас у Полотсце не держати». И в частности, по поводу двух важнейших объектов русско-немецкой торговли, воска и мехов, прибавлено: «Купити вам немцем у нас, у Полотсце, немецькому купьцю полберьковьска воску пол тысячи белкы»{218}. В противоположность этому «ратьмане Ризькии» предлагают разрешить немцам «у Полочьку торговати и с гостем и с полочаны восполу то будь мало или велико во всякой торговли какыилни (какыи ли ни) был товар никакого чего выложено без всякой хитрости». В свою очередь и они дают такое же обещание «тако же мы хочем полочаном у Ризе чинити»{219}. В предложении магистра Ливонского ордена это место повторяется почти дословно (по-немецки), но прибавлено, что при этом не должны нарушаться старинные привилегии г. Риги{220}. Между тем, как указывает Бунге, уже к концу XIII ст. по статутам г. Риги гости лишь первый год своего пребывания пользовались равными с гражданами правами в области торговли и промыслов, в дальнейшем же должны были для сохранения их стать гражданами города. А в XIV ст. последовали дальнейшие ограничения в том смысле, что закупка товаров для вывоза и продажа привезенных товаров разрешались гостям лишь оптом, но отнюдь не в розницу. Равным образом им запрещалось закупленные товары перепродавать тут же на месте{221}.

Таким образом, рижане, формально предоставляя купцам, приезжающим к ним из Полоцка, те же права, каких они сами добивались в Полоцке, на самом деле вовсе не придерживались принципа взаимности, а, напротив, рассчитывали посредством упомянутой прибавки обойти свое заявление «тако же мы хочем полочаном у Ризе чинити».

Но этого они не добились. Принцип взаимности выдержан. Решением Витовта торговля в розницу гостям не дозволена ни в Риге, ни в Полоцке, причем по этому вопросу должны быть изданы специальные постановления. «Также полочаном у Ризе, а Рижяном у Полочку никакое малое торговле не торговати, што розницею зовут; а то мы как у Полоцку, а рижяне и Ризе учиним и поставим, а любо, как можем межи себе уровнати». Привилегией 1498 г. это положение окончательно закреплено: в Полоцке устанавливаются три двухнедельные ярмарки, в течение которых гостям только и дозволена розничная продажа. Это обычное исключение, делаемое в Средние века. Ярмарочная торговля находилась в особом положении. В интересах ярмарки, оживления ее, посещения многочисленными торговцами, что давало и значительный доход государю в виде торговых сборов, устранялись обычные стеснения: гости пользовались правом убежища, никакие репрессалии не допускались, взыскание по долгам, возникшим до ярмарки, не могло иметь места, наконец, торговля разрешалась всем и каждому любыми товарами и в любом количестве.